Александр Золотько - Выбор

— Кого? — быстро спросил Леор, когда Браск дошел до этого места своего рассказа. — Кого ты стал опрашивать?

— Королевского мага, — ответил Браск. — Кого же еще?

— А я могу поговорить с королевским магом? — спросил Леор. — Ты можешь сделать мне такое одолжение?

— Эй, кто там! — крикнул Браск, повернув голову к двери. — Позовите сюда господина Грома.

Леор быстро глянул на Фавера и еле заметно усмехнулся — рыцарь был не то чтобы изумлен, но легкое недоумение явственно читалось у него на лице. Мальчишка, подумал Леор, еще не научился скрывать свои эмоции. Сейчас наверняка сидит и пытается понять, что именно происходит в этом дворце, в этой комнате, освещенной несколькими свечами и огнем в камине. Интересно, кого из нас — меня или Браска, — он считает большим идиотом, подумал Леор. И насколько еще хватит у славного рыцаря терпения?

Они не успели допить следующий бокал вина, как в комнату без стука вошел королевский маг. Старый, как и положено добропорядочному королевскому колдуну, одетый в темно-коричневую мантию и с непокрытой головой. Высокий, худой и совершенно лысый. Огоньки свечек отразились на его блестящем черепе.

— С тобой хотят поговорить, господин маг, — сказал Браск. — Вот, следователь Имперского Коллегиума благородный рыцарь Фавер…

Фавер удивленно вскинул голову и посмотрел на Леора.

— И его секретарь, мастер Леор, — закончил с невозмутимым видом Браск.

— Леор… — сказал королевский колдун, взял со стола кувшин с вином и сделал несколько больших глотков прямо из горлышка. — Секретарь, значит…

— Это я на всякий случай, — пояснил Браск. — Чтобы ты, господин королевский колдун, лишнего не сболтнул…

— Лишнего… — пробормотал колдун и сел на табурет. — Не приучен, знаете ли, болтать. Это не ко мне, знаете ли… Магия приучает к молчанию…

— Знаете ли, — добавил Браск. — В общем, с тобой хотят поговорить.

— Да пусть говорят… — махнул левой рукой Гром, не выпуская из правой кувшин. — Чего тут скрывать?

— Скажите, любезный господин Гром, — тихо и вежливо спросил Леор, — мне одному показалось, что его величество убит при помощи симпатической магии?

Колдун хмыкнул, покосился на Браска и снова хмыкнул.

— Намекну еще, — сказал Леор. — Вам не случалось когда-нибудь по роду службы сталкиваться с такими восковыми фигурками, слепленными по образу конкретного человека, посредством воздействия на каковые злоумышленник может нанести вред человеку, чей образ запечатлен в воске, и даже привести его к смерти?..

Колдун снова посмотрел на начальника стражи.

— Да гром вас всех разрази! — вскричал Леор, вырвал кувшин из руки колдуна и врезал посудиной по каминной решетке. Кувшин разбился, и вино пронзительно зашипело на раскаленном металле, превращаясь в пар. — Вы меня сюда притащили для того, чтобы вот так многозначительно переглядываться, вместо того чтобы отвечать на вопросы? Вон даже несмышленышу Фаверу понятно, что вы тут темните и недоговариваете… Правда, Фавер?

Рыцарь кивнул и только потом сообразил, что его сейчас при свидетелях назвали несмышленышем. Фавер вздохнул, но сдержался. Если так надо, то он готов и оскорбления вытерпеть. Но колдун с начальником стражи темнят, это понятно. Даже мне, подумал Фавер.

— Вино разлил, — спокойно сказал Браск. — Хорошее, между прочим, вино…

— Я — гость его величества… ее величества, — поправился Леор. — Могу себе позволить. Так что у нас по поводу симпатической магии, господин королевский колдун?

— Что касается симпатической магии, — начал Гром, — могу заявить, что все признаки этого рода колдовства имеют место быть… Похоже на то, что его величество погиб именно в результате воздействия высокой температуры на восковую фигуру, выполненную в образе его величества, но…

Колдун замолчал и печально посмотрел на пустые бокалы.

— Однако же, по размышлении и исследовании, я вынужден констатировать, — продолжил колдун, — что не могу представить себе, каким образом это могло быть произведено.

— Как это? — не удержался Фавер. — Берется воск, туда добавляется что-то… ну обрезки ногтей, там, волос… капля крови… А потом протыкается фигурка иглой… Или огнем плавится… Вот таким образом. Что тут думать?

Колдун жалобно сморщился и посмотрел на Браска, словно ища защиты от этой глупости.

— Да… — протянул Браск, — а в Ордене совсем перестали учить мальчишек основам магии…

— Зато учат владеть мечом, — почти без угрозы заметил Фавер. — И просто кулаком…

— Если бы еще учили работать головой… — простонал колдун.

— Ничего, это со временем, — пообещал Леор. — Постепенно. Я этим занимаюсь.

— Что я не так сказал? — набычился Фавер.

— Да, в общем, ты совершенно правильно озвучил народные поверья по этому поводу. Взять обрезки волос, закатать в воск, проткнуть-расплавить… — Леор вздохнул. — Магия, как я уже тебе говорил, штука достаточно простая, но не настолько же… Если бы отправить ближнего своего на тот свет было так просто, то уже весь мир обезлюдел бы. Волосы, ногти — все это ерунда. Чушь. Хоть все волосы с головы и тела собери да сожги — ничего у тебя не получится. Магия так просто не дается. Понимаешь? Не дается.

— Все дело в том, юноша… — Колдун погладил себя ладонью по голове. — Дело в том, что подобная магия требует не просто соблюдения некоторых правил, но и некоторого таланта. То есть нужно не просто слепить болванчика из воска, необходимо мастерство, способное придать этому болванчику сходство с объектом колдовства. То бишь злоумышленник должен быть скульптором. И неплохим. Но и это, слава Всевышнему, не главное, иначе либо Цех Скульпторов уже властвовал бы от края земли до края, либо не было бы на земле Цеха Скульпторов, уничтожили бы его, дабы упредить и пресечь попытки такого колдовства… Чтобы создать настоящую куклу, нужно иметь талант и нужно иметь влагу жизни. Ну и время с местом тоже…

Фавер слушал, не перебивая.

Раньше ему казалось, что все с этой магией проще. Но тут выходило, что далеко не каждый и далеко не всегда может совершить подобный обряд. В воск нужно добавить влагу жизни. Можно слюну, можно мочу, можно кровь. Даже пот можно добавить в фигурку, но… Пот сохранял свою силу совсем недолго. Его нужно использовать почти сразу после получения. Слюна тоже работала только в течение очень короткого времени, настолько короткого, что куклу пришлось бы лепить сразу же возле плюнувшей жертвы. Или помочившейся.

А вот кровь… Кровь работала очень эффективно в течение трех дней. Поэтому за королевской кровью следили очень строго. Стоило его величеству пораниться — порезаться или просто поцарапаться, как пролитую или выступившую кровь заботливо собирали, хранили в течение трех дней, после чего сжигали с соблюдением всех предосторожностей — собственно, наблюдение за подобными вещами и входит в обязанности придворного колдуна. И колдуны за этим следят строго, так что добыть королевскую кровь очень непросто. Ну и то, что обряд нужно проводить не дальше чем в ста шагах от жертвы, делало подобный род покушения очень сложным. Слишком сложным.