Аарон Коннерс - Устройство «Пандора»

— Старина, да тебя канонизировать надо! Святой Луи, покровитель жирных ложек.

Он вытер уголки рта салфеткой.

— Да я вообще-то не слишком религиозен. И к тому же святой Луи уже есть.

Мы попивали кофе. Луи перестал ухмыляться.

— Вчера Челси улетела.

— Ага, я в курсе.

Луи с усмешкой глянул на меня.

— Она мне записку оставила… Что перед отлетом занесет к тебе мое барахло.

Луи кивнул.

— Оно у меня в спальне. Забыл отдать. Напомни, когда уходить будешь.

Мы снова помолчали. Я не хотел показаться нетерпеливым, но меня здорово разбирало любопытство.

— Так вы с ней говорили перед ее отъездом?

Он ухмыльнулся широко и жутко.

— В смысле о тебе?

Я улыбнулся и кивком подтвердил его догадку, а заодно выпустил изо рта струйку дыма.

— Да, потолковали чуток. Ей ведь сейчас не сладко.

— Из-за меня, что ли? Или из-за тридцатника?

— Ага, из-за всего вместе. Такое с каждым хоть раз в жизни, да бывает, я ей так и сказал. Правда, самого меня пока Бог миловал, но ведь я совсем молодой, пятьдесят восемь всего, и для семейной жизни еще не созрел.

Луи глотнул «армагеддона».

— Мерф, скажи, ты когда-нибудь влюблялся по-настоящему?

Я сделал символический жест — раздавил окурок в пепельнице.

— Конечно. Я ведь, кажется, разведен. Или уже забыл?

Луи фыркнул.

— Увлечься бабой — дело нехитрое, проще этого только жениться. Мерф, я тебя о другом спрашиваю. О настоящей любви.

Я слегка порылся в памяти.

— Да, пожалуй. К Джейн Мэнсфилд я всегда что-то такое испытывал.

— Да ну тебя! Я серьезно.

Я пожал плечами.

— Наверное, влюблялся иногда. Вот только не знаю, по-настоящему ли. Я вообще плохо представляю, что это за штука — настоящая любовь.

— А я тебе объясню. Все дело в химии. В той, которая у тебя в мозгах. Из-за этой химии у нас, мужиков, едет крыша. Вот почему мы так легко влюбляемся.

— Ну, и к чему ты клонишь?

— А к тому, что влюбиться — не Бог весть какой подвиг. Гораздо труднее любить человека, которого давно знаешь. Но и это еще не самое трудное. Самое трудное ничего общего со всем этим не имеет.

— Так что же, по-твоему, самое трудное?

— Найти человека, — тихо ответил Луи, — на которого можно положиться как на себя самого.

Мой здоровенный бугорчатый друг собрал тарелки и ушел на кухню. Я закурил новую сигарету.

Разумеется, он был прав на все сто. Ретроспективно я видел, что никогда и никому не доверял по-настоящему. Вот почему мой брак задвинул коньки. Вот почему я воздерживаюсь от новой попытки… Впрочем, я, похоже, ищу себе оправдание.

Луи вышел из кухни и налил себе кофе. Я стряхнул пепел с «Лаки».

— Ну, и что посоветуешь?

Луи хлебнул дымящегося яванского.

— Челси вот-вот сдастся. Она запустила пробный шар, но не собирается ждать целую вечность, когда ты отелишься. В этом мире хватает парней, которые ради одной минуты ее внимания готовы себе правую руку оттяпать.

Луи, пожалуй, преувеличивал. А может, и нет — нынче в моде донорские программы. Как бы то ни было, я понял, к чему он клонит. Значит, снова я бреду привычной колеей, снова стремлюсь лишь к недосягаемому. Челси красивая, умная, сильная и сексуальная. Она олицетворяет все то хорошее, что я всегда искал в женщинах. Быть может, я даже влюблен в нее. Я ей доверяю — в меру своих сил, конечно. Все условия соблюдены. И все-таки… Как сказал бы на моем месте старый брюзга Маркс, такой человек, как я, не способен жениться на женщине, которая способна выйти замуж за такого человека, как я. Боже, как я устал от неопределенности! Наверное, Челси права — обоим нам нужен перерыв, чтобы разобраться в своих чувствах.

Ладно, как-нибудь займусь этим фрейдизмом на досуге, а пока у меня хватает неотложных дел.

Я поблагодарил Луи за совет и гренки по-французски (не уверен, что именно в такой последова* тельности) и напомнил об оставленных Челси вещах. Мы поднялись в спальню, я уложил пожитки Мэллоя в чемодан и закрыл его. Книжки в мягких обложках, фотографии и компьютерный диск лежали в карманах пальто. Когда я управился, Луи вручил мне кредитную карточку, визитку Лукаса Пернелла и набор Спайдермена.

— Слава Богу! А то я думал, потерял! — Я схватил револьвер Спайдермена. Луи порадовался вместе со мной.

— Хорошо, что она нашла.

Я рассовал вещи по карманам.

— А ты уверен, что это — все? Она никакой шкатулки не оставляла?

Луи отрицательно покачал головой.

— Нет. Все здесь.

— Ну и ладно. Я, пожалуй, пойду. Дела. Ты не против, если я еще на денек чемодан оставлю?

— Да что ты, Мерф, конечно, я не против. Оставляй барахло, да и сам живи сколько захочешь.

— Спасибо, Луи. Ну, пока.

Я вышел из ресторанчика через черный ход. Был ранний вечер, но уже довольно темно. Переулком я добрался до задней стены «Ритца». Даже если мой офис под колпаком у АНБ, побывать в нем надо по нескольким серьезным причинам. И если в офисе никого нет, то мне, возможно, удастся войти и выйти незамеченным.

Я дошел до угла «Ритца» и заглянул в переулок, который начинался от Чендлер-авеню. Никого не видать. Я шмыгнул обратно вдоль стены «Ритца» и полез по водосточной трубе — знакомой, прочной и проходящей совсем рядом с окном моего номера. Я заглянул в окно. За стеклом — кромешная мгла. Держась за трубу одной рукой и все же постоянно рискуя сорваться, я с трудом поднял раму.

Через несколько секунд я очутился в офисе, но, кажется, перед этим обзавелся грыжей. Я тщательно закрыл окно и заковылял по комнате. Внезапно под дверью в офис пролегла полоска света. Я застыл как вкопанный и не меньше минуты простоял столбом, прядая ушами. Должно быть, незваный гость меня не услышал. Снова под дверью пробежал луч фонарика. Я бесшумно двинулся вперед, сомкнул пальцы на дверной ручке, напряг мышцы и, стараясь не замечать болезненного подергивания в паху, рванул дверь на себя. Человек в маске резко обернулся, фонарик тотчас погас. Я бросился к нарушителю права неприкосновенности жилища, но маленько опоздал.

Он метнулся в сторону, я поспешил на звук шагов, однако налетел на кресло и не удержался на ногах. Справа распахнулась дверь пожарного выхода, и незваный гость исчез, точно призрак. Когда наконец я дохромал до двери, за ней не оказалось никого.

Я затворил дверь и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Кто бы ни побывал в моем офисе, он вряд ли служит правительству. Федам незачем играть со мной в прятки. Да к тому же аэнбешник не убежал бы от меня, а просто-напросто всадил пулю. Так кто же это был?

Район, в котором расположен отель «Ритц», по праву считается неблагополучным, но очень сомнительно, что у меня побывал заурядный домушник.

В моем офисе заурядному домушнику поживиться нечем. Нет, парень в маске наверняка имеет отношение к делу Мэллоя. Только в этом я и уверен. А еще предполагаю, что он не связан с АНБ и что агентство приглядывает за отелем. Одним глазком Джексон Кросс посматривает на меня, а другим — на часы. Сейчас начало девятого, у меня осталось меньше четырнадцати часов. Я решил не включать свет.