Аарон Коннерс - Устройство «Пандора»

— Мне тут нравится. К тому же меня с детства влечет к безвкусному и вульгарному. — Глядя мне прямо в глаза, она наклонилась вперед и потянула коктейль через соломинку.

— Мне это на свой счет принять?

Она скромно пожала плечами.

— Как пожелаешь.

Тут моя правая подметка самопроизвольно застучала по полу, точно палочка по барабану. Я больше года, забыв всякий стыд, гонялся за Челси, а она хоть бы словом, хоть бы жестом меня приободрила! Правда, ее отказы как нельзя лучше увязывались с моим имиджем волка-одиночки. Но только в этом я и преуспел — я имею в виду накопление отказов. А теперь она, так сказать, вынула меня из-под сукна.

У меня вдруг пересохло в горле. Я схватил стакан и залпом выдул шотландское виски.

Челси подняла бровь и наклонилась ко мне еще ближе, опустила подбородок на тыльную сторону ладони. Я нервно улыбнулся и отвел взгляд, притворяясь, будто ищу официантку.

— А тебе интересно, о чем я вчера вечером хотела с тобой поговорить? — Голос Челси понизился до гортанного шепота.

— Мне бы еще скотча. — Я дал знак официантке, повернулся к Челси и ответил самым беззаботным тоном, на какой только был способен: — Разумеется, интересно.

Прозвучало это с запинкой. Я полез в карман за куревом.

— Я хотела тебе рассказать, что думаю… Ну, как бы это выразиться… О нас с тобой.

Я чиркнул спичкой. Огонек слегка дрожал, приближаясь к сигарете.

— Должна признаться, я тебя принимала за обычного зануду, думала, ты такой же, как все: бесчувственный мешок гормонов, у которого не за горами мужской климакс. Но теперь я тебя знаю гораздо лучше и понимаю, что климакс тут вовсе ни при чем.

Табачный дым успокаивал. Век ему буду за это благодарен.

— Наверное, ты права.

Челси улыбалась, глядя на бокал и медленно покачивая его указательным пальцем.

— В общем, я решила… При всех твоих недостатках ты настоящий парень. И я всегда считала тебя очень симпатичным.

Указательный палец оторвался от бокала и медленно провел по ее нижней губе. Господи, да одного шевеления этого пальчика достаточно, чтобы уложить меня на обе лопатки. И она прекрасно это знает.

Челси отодвинула бокал, снова наклонилась вперед и подперла кулаком подбородок.

Похоже, мой черед говорить. Я направил струйку дыма в сторону, полностью овладев собой.

— Такой неожиданный интерес… Я в новом свете. То есть я, конечно, не хочу смотреть дареному коню в зубы, прости за неудачную метафору. Но скажи, это никак не связано с чьим-то днем рождения?

— Не знаю. Может быть. Пожалуй, день рождения заставил меня по-новому взглянуть на собственную жизнь. Увидеть главное. Слишком давно я одна, ни от кого не завишу. Вот я и решила, что злоупотреблять этим все-таки не стоит. Хватит с меня одиночества. Хочу быть с тем, кому я нужна.

— Я когда-то был женат. Да ты в курсе.

Челси кивнула.

— Жалкое это было зрелище. И теперь, когда меня посылают ко всем чертям в пекло, я отвечаю, что уже там побывал.

— И что, больше не тянет попробовать? Я имею в виду, с кем-нибудь другим?

Я надолго присосался к шотландскому и заодно обмозговал идею Челси. Ну и тему она подкинула, просто голова кругом!.. И тут вдруг зазвучал громкий голос:

Леди и джентльмены! Администрация «Фуксии Фламинго» счастлива объявить о начале вечернего представления. Давайте поприветствуем горячими аплодисментами нашу Прелестницу Люси!

Под жалкие хлопки посетителей зазвучали первые аккорды блюза «Мои мечты лишь о тебе». За рояль уселся хлыщ средних лет в пыльном синем смокинге. На освещенную юпитером сцену вышла женщина в платье рубинового цвета с золотыми блестками и, волнообразно двигая всем телом, потянулась к микрофону. Я бы не назвал платье слишком коротким. Если уж на то пошло, я бы не назвал его даже платьем. Больше всего оно напоминало слой краски. С расстояния сорок футов эта дамочка выглядела идеально. Ее пальчики сомкнулись вокруг микрофона и поднесли его ко рту. Она запела и вмиг очаровала меня. Прелестница Люси не просто исполняла песню, а занималась с ней любовью.

Я взглянул на Челси. Она неотрывно смотрела на меня и не улыбалась.

— Ты еще помнишь, о чем я спрашивала?

Признаться, не помнил.

— Ты в сердце моем… — пела красотка на эстраде.

Не без усилий я отвлекся от созерцания ее прелестей и попытался вспомнить, на чем мы с Челси остановились.

— Давай прикинем. Значит, брак? Не знаю, не знаю. Пожалуй, можно рискнуть… Если это и в самом деле то, что надо… — Честное слово, я очень старался не выглядеть рассеянным.

Челси промолчала. Рядом остановилась официантка и получила заказ еще на две порции горячительного. Я закурил очередную сигарету и снова повернулся к певице. Готов побиться об заклад, что почувствую запах фиолетового шарфа, если подойду к эстраде на десять футов. Прелестница Люси и Эмили — один и тот же фигурант. И мне надо с ней поговорить.

— Что, знакомая?

По-прежнему Челси смотрела на меня, а я на певицу.

— Нет… Но, по-моему, она замешана в деле, над которым я сейчас работаю.

— Да ну?!

— Я серьезно. Не могу посвятить тебя во все нюансы, скажу только, что я ищу одного человека. И думаю, эта малютка с ним виделась. Надо бы с ней потолковать, выяснить, что она знает.

Челси взяла сумочку и встала.

— Что ж, не буду мешать расследованию. Спасибо за коктейль.

Она повернулась и пошла к выходу. Я вскочил и едва не сбил с ног официантку, которая приблизилась с напитками к нашему столику. Выхватив бумажник, я бросил на стол полусотенную.

— Выпивку не убирать! Я еще, может, вернусь через минуту.

Челси я настиг сразу за дверью.

— Куда ты?

— Домой. Устала.

— Погоди, Челси. Ты меня не так поняла… Я ведь к тебе неравнодушен. Да еще как! Просто чуток мандражирую, когда слышу одно словечко на букву «эс».

Тэкс, не смеши меня. И что это мне в голову взбрело? Она сложила на груди руки и устремила взор в темноту. Я могу продать киоск. Хорошие деньги предлагают. Так и сделаю, наверное. Вчера я тебе говорила, хочу в Финикс слетать, посмотреть, что там и как.

Меня охватила тревога — и, надо сказать, небеспричинно.

— А ты уверена, что есть смысл? Я к тому, что переезд — дело нешуточное. Разве можно вот так, очертя голову…

Челси подняла взгляд.

— Я об этом уже не первый месяц думаю… Должно быть, потому и не решалась — хотела посмотреть, вдруг у нас с тобой что-нибудь получится. А теперь мне кажется, ничего не выйдет. Ты, наверное, прав, это у меня возрастное. Мне ведь уже тридцать, а рядом никого. Тэкс, ты мне, конечно, очень нравишься, но давай закроем эту тему, — Она отвернулась и добавила: — Пойду домой. Ничего, впредь буду умнее.

Я не знал, что и сказать. Но молчание вряд ли тут годилось.