Закери Ронн - Стражи империи: хроники Чрезвычайного отдела

Взбежав на крутой берег, девушка продралась сквозь колючие кусты и тут же шарахнулась обратно. Мимо нее, семимильными шагами промчался один из этих трех голых придурков. Кажется тот, который светлый. Через мгновение за ним показался его рыжий дружок, вроде бы он его брат, но Лорин не была уверена. По крайней мере, этот догадался натянуть трусы. Последним показался чернявый. Он на ходу втаптывался в свои джинсы, ругаясь на гоблинском, вперемешку с хаффлингскими матами.

Дождавшись, пока бешенные сородичи промчатся мимо нее, Лорин направилась следом. Буквально через несколько шагов она взобралась на пригорок и увидела молодую парочку людей, возле старого поваленного дерева. Это место в Лебердорфе испокон веков было закреплено за влюбленными. Редкая лунная ночь или малиновый закат обходились без того, чтобы на этой завалинке не обнималась молодежь. Но сегодня от подобной идиллии и намека не осталось. Пышненькая, кудрявенькая блондиночка, схватившись за щеки, стояла над бревном‑завалинкой, а возле ее ног лежал парень в разорванной одежде и залитый кровью.

Трое молодых эльфов, стремительно выскочили из кустов и быстро поняли, что к чему. Рупперт и Малуэр согнулись над парнем, а Тристан обернулся к перепуганной девушке.

— Кто это сделал? Ты видела, кто это сделал? — спросил он, но девица не отвечала, глядя на своего, распластанного на траве ухажера.

Тогда Тристан схватил девицу за плечи, ощутимо тряхнул ее и повторил свой вопрос.

— Ты видела его?

В ответ, перепуганная девушка лишь дрожащей рукой указала куда‑то вниз по склону холма. Тристан понял, что, похоже, преступник скрылся в том направлении и, не теряя больше ни минуты, со всех ног помчался с холма, сверкая голой задницей в лунном свете. Малуэр и Рупперт занялись парнем.

— Жив? — с надеждой в голосе спросил у рыжего чернявый.

— У тебя такие же способности, как и у меня, — сердито буркнул Рупперт, осторожно переворачивая пострадавшего на спину, — можешь сам взять и посмотреть.

— Да ладно тебе, Ру. Мы же знаем, из нас троих силы больше всего в тебе. — С надеждой в голосе проговорил Малуэр, придерживая пострадавшему парню голову. — Все помнят, как ты у Руфуса перелом зарастил.

— Не бубни под ухом и не засти свет. — Недовольно пробурчал Ру. — И так темно как у гнома в заднице.

Малуэр заткнулся и больше не мешал рыжему. Он по собственному опыту знал, младшего из Самисэри лучше не отвлекать, когда он работает. Малуэр приобнял дрожащую от стража девушку и они вместе стали наблюдать, как тощий братец Тристана старался вытащить юношу с того света.

Кончики пальцев Руппеерта заискрились голубовато‑белым светом и три глубокие рваные полосы на груди парня стали медленно, но верно стягиваться. Крови становилось все меньше и меньше, а через несколько минут она совсем перестала течь.

Сдув с лица намокшую от пота прядь волос, Рупперт отстранился от пострадавшего и сел на землю рядом с ним.

— Ну, как? — осторожно поинтересовался Малуэр, присаживаясь на корточки возле друга. — Жить будет?

— Да хрен его знает. — Буркнул рыжий, вытирая пот с лица тыльной стороной руки. — Надеюсь.

— Ханс!.. — всхлипнула девушка, падая на колени возле своего парня и поливая его слезами. — Ханс!

В ответ Ханс, что‑то простонал и слабо повел головой из стороны в сторону. От всего этого девица разревелась еще больше.

— Ты как? — осторожно поинтересовался Малуэр у Рупперта.

— Немногим лучше, чем он. — Криво усмехнулся тот.

И в самом деле, на заживление ран, Рыжий отдал очень много сил. Казалось, он стал еще меньше, чем был, лицо осунулось, а глаза ввалились. Кожа приобрела серовато‑голубой оттенок, что в свете луны выглядело еще хуже, чем оно было на самом деле. Зато сами глаза младшего по‑прежнему оставались лукавыми и лучистыми, и это был хороший знак.

Треща ветками и матерясь на трех языках сразу, из ближайших кустов продрался Тристан. Он был по‑прежнему голый, но теперь еще и исцарапанный ветками. Выдергивая колючки из плеча и листья из мокрых волос, он подошел к остальным.

— Догнал? — ехидно поинтересовался Малуэр.

— Ага, два раза. Буд‑то сам не видишь. — Буркнул в ответ блондин. — Я даже не смог разглядеть, кто это был. Я ободрался весь и замерз.

— Ты бы хоть труханы надел. — Напомнил Тристану брат, все так же сидя на траве.

— О, черт! — вспомнил Тристан.

— Держи, я успел прихватить. — Малуэр вынул из кармана своих джинсов тристановы трусы и протянул их другу.

— А еще, что‑нибудь не догадался захватить? — ворчливо поблагодарил Тристан, поспешно одеваясь.

— Все наши шмотки остались на берегу.

— Сходи, принеси, а мы тут пока следственные мероприятия проведем.

— Не хочу, — отмахнулся Малуэр, — сам сходи.

— Мал, — отозвался Рупперт, — сходи ты. Из всех нас ты самый одетый.

Чуть‑чуть подумав, чернявый все же развернулся и потопал в сторону берега, ворча себе под нос, что все сплошь и рядом пользуются его добротой и эксплуатируют как раба на галерах.

Проводив его укоризненным взглядом, Тристан присел на корточки возле брата и внимательно его осмотрел. Вид младшего ему не понравился.

— Ру, ты как? — спросил он, пихнув брата кулаком в плечо.

— Нормально. — Прищурился на луну тот.

— Ты перестарался.

— Так, или, нужно было бросать парня? Ему до Урама [8] Загробный мир в верованиях эльфов. полшага оставалось. Да ты не беспокойся. Чай с лимоном, крепкий сон, пирипихон с повторином и утром я буду как новенький. Ты же знаешь…

— Ну, с последним будут проблемы. У нас его нет. — Придвинувшись к брату, Тристан коснулся кончиками пальцев его висков, и тоненькие струйки голубовато‑зеленого света потекли от старшего брата к младшему.

— Отвали! — Рупперт грубо отмахнулся от брата и поспешно отстранился, прервав энергетический контакт. — Дурак, что ли? С родственниками силой делиться нельзя! Забыл?!

— Но ты ведь совсем пустой. — Попытался было вразумить младшего Тристан.

— Закрой рот! — похоже, рыжий был просто в ярости. — Ты соображаешь, что рискуешь собственной душой! Сдохнешь и я тогда совсем один останусь! Что мне одному делать в этом мире?

— Ты не один. Ты забыл о Малуэре.

— Ты понял, о чем я. — Рупперт был все еще сердит, но говорил уже мягче. — Ты и я — это все, что осталось от нашей семьи.

— Давай об этом не при людях…

— Так они ж все равно по‑эльфийски не понимают.

Оба брата обернулись к девице, которая положила себе на колени голову своего парня и нежно гладила по волосам. Сам же он мирно спал. Старания Рупперта не пропали зря.

— Жрать хочу. Зверски. — Сообщил рыжий.

— Это понятно. — Развел руками его брат. — Но, извини, малой, с собой ничего нет.