Ольга Романовская - Маска безумия (СИ)

За столом в уголке сидела Эллина в компании Себастьяна Датеи. На коленях у неё лежал букет роз. Гоэта весело смеялась, слушая рассказ спутника. Оба, поглощённые друг другом, не заметили пристального взгляда Брагоньера, мазнувшего по лицам.

- Чего изволите, господин? - к соэру подскочила улыбчивая подавальщица. Он не удостоил её даже поворотом головы и буднично сделал традиционный заказ.

- Господин Брагоньер, если не ошибаюсь? - сидевший к нему лицом Датеи наконец заметил следователя и встал, намереваясь задать пару вопросов насчёт неожиданной проверки.

Гоэта тоже живо обернулась, удивившись застать здесь Брагоньера, тем более в такой час.

- Чем могу быть полезен? - сухо осведомился соэр, подойдя к столу. Взгляд скользил мимо собеседников, будто не замечая.

- На мою мануфактуру приезжал следователь...

Брагоньер недовольно махнул рукой, обрывая Датеи:

- Я не решаю подобных вопросов частным порядком, вы ошиблись, господин. Напоминаю, попытка дачи взятки должностному лицу карается по закону, так же как и вмешательство в дела правосудия.

- Но я имею право знать, в чём меня обвиняют, - возразил Датеи. - Только и всего. Я прекрасно знаю о вашей неподкупности.

- Мы встречались ранее? - слегка вздёрнул бровь соэр. - Или вы через кого-то пытались решить схожее дело? Приятно, что вы приобрели надлежащий опыт. А теперь прошу извинить, мне некогда.

- Господин Брагоньер, - в разговор вступила Эллина, - вы в чём-то обвиняете Себастьяна? То есть господина Датеи. Помнится, вы говорили, будто...

- Госпожа Тэр! - От этого окрика её будто облило ведром ледяной воды. Брагоньер тем временем продолжал бесцветным тоном: - Жаль, не взял с вас клятвы о неразглашении. Полагал, как опытная гоэта сами поймёте недопустимость разглашения тайн следствия третьим лицам. Впрочем, моя вина: я позволил вам узнать слишком много. Ещё раз благодарю за оказанную государству помощь, и приятного ужина.

Развернувшись, соэр быстрым шагом направился в кабинет. Сделав любовнику знак подождать, Эллина встала и направилась вслед за ним. Её тоже терзали подозрения по поводу обыска у Датеи, и она надеялась узнать хоть какие-то подробности.

В голове всплыл неприятный разговор в кабинете соэра, когда тот после допроса голословно обвинил Датеи в пособничестве преступнику. Потом Брагоньер взял свои слова обратно, но неприятный осадок остался.

Гоэта на собственной шкуре изведала тяжесть подозрений соэра и заранее желала прояснить ситуацию. До того, как невиновного посадят в тюрьму.

- Что-то ещё, госпожа Тэр? - Брагоньер почувствовал движение за спиной и обернулся.

- Да, - смело глядя ему в глаза, ответила Эллина. - Странные совпадения. Я имею право знать, я пострадавшая.

- Преступник пока не найден, но будет пойман в ближайшее время, - отчеканил дежурную фразу соэр. - Когда придёт время, вас вызовут повесткой на опознание.

- Я не по этому вопросу. Вы заявляли, будто Себастьян напал на меня, теперь этот обыск...

- У вас бурная фантазия, госпожа Тэр, - покачал головой Брагоньер. - Извините, но я ограничен во времени.

- А я нет, - недовольно повысила голос гоэта. - Это вы подписали тот ордер, вы должны знать!

- Прекратите истерику и ведите себя пристойно, - резанули слова соэра. Ноздри его слегка раздулись, словно от еле сдерживаемого гнева. - Все претензии и жалобы - в письменном виде. Их рассмотрит третейский судья.

- И, - он выдержал паузу, смерив собеседницу недовольным взглядом, - то, что мы знакомы, не даёт вам доступа к тайнам следствия. Не говоря уже о фривольности вашего поведения. Вас заждались, госпожа Тэр, не испытывайте терпения вашего спутника. И моего тоже. Ещё раз приятного аппетита.

Эллина и сама понимала, что перешла границы дозволенного, забыв, с кем разговаривает, просто её неприятно удивил рассказ Датеи об обыске. Попытки узнать что-либо в Следственном управлении натолкнулись на глухую бюрократическую стену, а тут такая удача - сам Главный следователь...

Извинившись, она вернулась к Датеи, а Брагоньер, не различая вкуса, быстро прожевал обед, сдобрив его пинтой эля, расплатился и вышел.

Эллина и её любовник же продолжали ужинать. Когда уходил соэр, Датеи как раз провозгласил тост на прекрасную спутницу.

"Ну да, конечно, помои, которые здесь подают под видом вина, несказанно подходят для такого случая, - чуть слышно хмыкнул Брагоньер. - Типично для людей его круга: начать с театра и закончить кабаком".

Господин Диюн вздрогнул, когда отворилась дверь в его камеру. И тут же поспешил забиться в дальний угол, закрыв голову руками. Исхудалый, испуганный, он уже не напоминал того уверенного проповедника заветов богини, что прежде. Давно не бритый, в арестантской робе, он походил на неупокоенного духа.

- На допрос, - не утруждаясь вежливостью, буркнул солдат. - Следователь ждать не станет.

- Я не хочу, - заканючил заключённый. - Я ни в чём не виноват, я короля лю-ю-юблю.

Солдат ругнулся, вставил факел в держатель и шагнул в камеру, поигрывая ручными кандалами. Грубо ухватил поскуливающего Диюна за плечо и вздёрнул на ноги. Тот, будто маленький ребёнок, принялся упираться и хныкать, повиснув на руках конвоира.

- Да что б тебя, слизняк! - солдат встряхнул узника и защёлкнул на запястьях кандалы. Толкнул к двери: - Топай давай! Будешь знать, как с преступниками якшаться.

Диюн боялся, что его снова будут пытать, и ещё в тюремных коридорах начал тараторить, припоминая грешки тех, кого знал: друзей, знакомых, родных, соседей и просто покупателей. Болезненный тычок в бок и недовольное: "Следователю душу изольёшь, а у меня от вас всех уши вянут" прервали поток откровений.

Арестованного конвоировали двое. Тот, который отворил камеру, шёл впереди, другой, поджидавший в коридоре, - позади.

Наконец остановились.

Велев Диюну стать лицом к стене, солдат отворил дверь в допросную. Напарник ввёл узника внутрь.

Диюн несколько минут стоял, разглядывая полупустое помещение, освещённое зарешёченным окном. Солдат, оставшийся стоять у двери, не мешал: в его задачу входило доставить узника и проследить за безопасностью следователя. Последний ещё не подошёл - стол под окном пустовал.

Тяжело вздохнув, Диюн обречённо опустился на стул перед столом, уронив голову на руки. Когда вошёл следователь в форменном одеянии, он подскочил с криком:

- Я одобряю политику государства и предаю позору людей, нарушающих закон. Буду рад помочь в их поимке.

Следователь никак не отреагировал на бурное проявление верноподданных чувств и прошёл к столу, велев принести свечу: не хватало света.

Солдат, дёрнувшийся придержать Диюна, вернулся на место, убедившись, что следователю ничего не грозит, и крикнул в коридор, чтобы дали подсвечник.