Владимир Михановский - Самое таинственное убийство(Терра)

Нет, это ребяческие мысли. Разве можно остановить поступательное движение человечества, раз и навсегда заданное эволюцией?

Погрузку пушки завершили. Платформа под колоссальной тяжестью вдавилась в снег. Включили двигатели, и она приподнялась, зависнув на воздушной подушке.

Вел платформу сам Делион, решив никому не доверять это ответственное дело. Благо дорогу, ведущую к оврагу, он знал хорошо.

Платформа двигалась медленно и величественно, следом шагала нестройная толпа физиков.

— Как похороны, — произнес Арсениго.

— Типун тебе на язык, — бросил марсианин, не оборачиваясь.

Даниель шла в центре. Шубка ее распахнулась, лыжная шапочка с помпоном сбилась набок, обнажив литую волну волос.

— Застегнись, Дани! — крикнул ей из кабины Делион. — Простудишься.

— Не успею, — сказала она.

Сванте шел сразу за платформой. Даниель хотелось подойти к нему, но она не решалась. Нужно было посоветоваться о ночных видениях, измучивших ее в последнее время.

Все происходило так, как описано в «Книге мертвых»: душа отделяется от тела и путешествует в неведомых высях, а утром снова возвращается в бренную оболочку. Возвращается обогащенной, принося разуму те знания, которые Даниель страстно хотелось заполучить. Речь шла о Заваре, на скорую встречу с которым она надеялась.

Овраг встретил их половодьем света и неправдоподобной тишиной. Солнце по ослепительно синему небосклону успело вскарабкаться в зенит.

Делион остановил платформу на самом краю оврага, с тихим шипением она опустилась на снег. Физики сгрудились вокруг, заглядывая вниз и вполголоса переговариваясь.

Внизу, на дне, расположенный в тени, светился голубой купол. Ветви кустарника на его фоне казались угольно-черными.

Физики принялись определять внутреннюю структуру разорванного под куполом пространства. Для этого им пришлось опуститься на дно оврага.

Даниель отошла в сторону, прислонилась к старой сосне. Так и не застегнувшись, внешне безучастная, наблюдала она за хлопотами физиков.

Сванте участия в измерениях не принимал. Он небрежным движением очертил прямо на снегу идеальную окружность, представляющую собой вид купола сверху. Физики выкрикивали ему координаты точки и значение измеренных величин, он острым ногтем наносил цифры на импровизированную карту.

Время шло. Чувство возбуждения у Даниель прошло, сменившись тоскливым ожиданием. Позади почудился шум, она обернулась. Никого, только голый куст слабо покачивался, хотя ветра не было. «Заяц, наверно, проскочил», — подумала Даниель и снова вперила взгляд вниз. Шум сзади повторился, но она не обернулась, захваченная волшебным зрелищем переливающегося купола.

Между тем, по результатам измерений определить трещину в пространстве под куполом не удавалось.

— Патовая ситуация, — прокомментировал создавшееся положение Рабидель.

— Придется отложить опыт до лучших времен, — произнес Арсениго.

— Придумайте что-нибудь! — воскликнула Даниель.

— Не доверяю я, знаете, нашим новоиспеченным приборам, — сказал марсианин, посмотрев на ее отчаянное лицо. — Попробую по старинке, с помощью магнитометра… — С этими словами он начал спускаться вовраг.

Сверху хорошо было видно, как он спустился на дно и двинулся к куполу, который ярче светился внадвигающихся сумерках. Рабидель шел, по колено проваливаясь вснег.

— Пустая затея, — пробормотал Арсениго. — Зря время теряем.

Купол светился неравномерно. Рабидель, обходя его, выбрал сторону, багровевшую ярким пламенем. Видимо, ему стало жарко — он расстегнул куртку, а потом сбросил ее прямо на снег. Перед деревом близ купола марсианин остановился, снял с плеча магнитометр, висящий на ремне. Снег на ветвях дерева таял, на наст густо сыпались дождинки, необычные среди зимы.

Помахав рукой физикам, наблюдавшим за ним сверху, Рабидель шагнул в сторону купола. Дальнейшее произошло молниеносно. Словно какая-то сила подхватила марсианина и потащила его к куполу. Он хватался руками за кустарник, но удержаться не мог. Нижняя половина его туловища погрузилась в купол и исчезла. Отчаянный крик донесся до тех, кто стоял наверху.

Русский физик сорвался с места и бросился на помощь. Он скатился кубарем на дно оврага, подбежал к марсианину и ухватил его, пытаясь вытащить. Но неведомая сила превышала их объединенные усилия. Оба, оскользаясь в глубоком снегу, начали погружаться в пылающий купол.

Даниель вскрикнула и закрыла лицо руками. И тут… Это было зрелище богов. Сванте пригнулся, спружинив крепкие ноги, и взлетел ввысь, подобно ракете. Уже в воздухе он расставил руки, чтобы стабилизировать полет, точно так, как учили его на тренировочных полигонах Зеленого городка. Парабола, которую он выписывал, была безупречна, как и точность прыжка. Завершив его, он опустился рядом с двумя физиками, терпящими бедствие.

К этому мгновению Рабидель успел совсем скрыться в огненном чреве купола: хотя внутренность его была прозрачной, разглядеть тело марсианина не удавалось. Оно словно растворилось в разбуженном хаосе частиц. Погрузился в купол и русский физик — снаружи оставалась только отчаянно дергающаяся нога в лыжном ботинке.

Сванте ухватился за ногу и медленно, сантиметр за сантиметром, принялся вытаскивать ее. Несколько человек бросились помогать ему.

— Не подходите, — закричал Филимен. — Здесь опасная зона. Утечка частиц. Назад!

Вскоре из небытия показался русский физик. Вид у него был плачевный: лыжная куртка, прежде ярко-красная, разом выцвела, лицо почернело и как бы обуглилось. От одежды валил то ли пар, то ли дым. Он постоял несколько мгновений, пошатываясь и бессмысленно глядя перед собой, и рухнул на снег лицом вниз, хватая снег почерневшими губами. В руке он сжимал ремешок от магнитометра Рабиделя. Второй конец ремешка уходил в глубину купола.

Филимен обеими руками ухватился за ремешок и принялся тащить его. От напряжения мышцы его набухли, глаза-фотоэлементы едва не вылезли из орбит.

— Ремешок оборвется, — пробормотал Арсениго, не отрывая взгляд от атлетической фигуры Филимена.

— Не должен, — сказал Эребро. — Это длинномолекулярный синтетон.

И впрямь, ремешок растянулся, истончившись донельзя, однако лопаться не собирался. Но прошло еще несколько долгих минут, равных вечности, пока Рабидель показался из купола. Одежда его почти целиком улетучилась, остались только клочья от синего тренировочного костюма, придававшего Рабиделю вид начинающего фертачника. Он был босым — обувь тоже исчезла.

Короткое оцепенение прошло, физики ринулись к двум распростертым телам, которых Филимен оттащил подальше от купола.