Габриэль Зевин - Право на рождение. Дилогия (ЛП)

— Аня, внизу какой-то человек, говорит, что знает тебя.

Сердце мое яростно забилось в груди. Может быть, это Вин?

А затем подумала: вдруг это его отец? Или его агенты, приехавшие забрать меня в Свободу?

— Молодой или старый? — попыталась я унять дрожь в голосе.

— Молодой. Определенно молодой, — ответила она. — И очень красивый.

Я залезла в красную юбку, подаренную мне на Рождество Луной, которую я не успела убрать. Я надела белую блузку и подпоясалась кожаным ремнем. Новенькое мачете заткнула за пояс на всякий случай и набросила сверху свитер. Я покинула спальню и спустилась вниз, слабо сжимая рукоять мачете.

В дверях стоял Юджи Оно. Вместо привычного костюма он был одет в брезентовые штаны и легкий черный свитер.

— Сюрприз! — сказала Луна.

Я переводила взгляд с Юджи на Луну.

— Ты знакома с Юджи?

— Конечно, — сказала Луна. — Он был помолвлен с кузиной Софией пока она не вышла замуж за другого. Юджи сказал, что вы трое ходили в одну школу. Хотя, Аня, наверное, на класс или два младше, правильно, Юджи?

— Или даже три, — сказал Юджи. — Аня. — Он осмотрел меня с ног до головы и предложил руку для пожатия. — Замечательно выглядишь.

Я была рада увидеть знакомое лицо. Я прижала его к себе и расцеловала, хотя обычно такого не делала и почувствовала его реакцию на ручку моего мачете, толкнувшего его в бедро, и разжала объятия.

— Ты здесь надолго?

— Два дня самое большее. Я рассматриваю возможность смены поставщиков какао и решил приехать сюда посмотреть на фермы и фабрики Маркесов прежде чем принять решение. Надумал сделать это после Рождества и миссис Маркес и ее сын любезно встретились со мной сегодня утром. Я старый друг семьи, как сказала Луна, но боюсь налаживать связи. Каково же было мое удивление, когда я обнаружил тут бывшую одноклассницу Аню Барнум у Маркесов.

— Тео сказал мне, что ты достаточно хорошо усвоила, чтобы дать мне экскурсию по какао-саду. Он сказал, ты знаешь о какао столько же, сколько и он.

— Он мне льстит, — возразила я. — Я всего лишь новичок.

Мы оставили Луну дома и я повела Юджи в какао-сад.

— Я предупреждал тебя, что приеду, — прошептал он он.

— Школьные друзья, а?

— Самое простое объяснение.

— Как там все? — спросила я. — Я о них ничего не слышала!

— Подробности позже, Аня. Я привез тебе рождественский подарок, думаю, тебе понравится.

Меня подарки не заботили. Я жаждала новостей.

— Как моя сестра?

— Хорошо, насколько я знаю.

— А брат?

— Он, — помолчал Юджи, — неплохо.

— Ты засомневался. Почему?

— Тут есть история, Аня. Я тебе расскажу ее попозже. Но Лео в безопасности, если ты так этого боишься.

— Так что случилось с Лео? — в саду я никого не видела, поэтому, почувствовав себя в безопасности, позволила закричать.

— Твой брат, кажется, влюбился.

Лео должен был остаться с монахами. В кого он там влюбился?

— Кто она, Юджи?

— Она не одинока. Девушка из рыболовецкой деревушки, как мне сказали. Семья не против женитьбы, если их отношения будут развиваться.

Я это обдумала.

— И девушка не против его умственной отсталости?

— Нет. Я даже и не уверен, что она об этом подозревает.

Я заметила на стручке плесень, вытащила из-за пояса мачете и отрезала зараженный стручок.

— Стручок загнил, — объяснила я.

— Сильнее, чем сейчас, ты мне еще не нравилась, Аня Баланчина, — сказал Юджи.

Я месяц не слышала своего имени и оно звучало как-то по-иностранному. Я уселась на траву и прислонилась к дереву.

— Скажи, что рада меня видеть, — приказал Юджи.

— Конечно, я рада тебя видеть.

— Расскажи о твоем путешествии сюда. Хочу знать все. К тому же, наверное, я увижу твою семью снова и они будут требовать новостей о тебе.

И я рассказала ему о контейнере на грузовом судне и потере волос, как я начала изучать какао, все о Маркесах и особенно о Тео.

Юджи тихо выслушал.

— Однажды ты мне сказала, что ненавидишь шоколад. А сейчас?

— Нет, Юджи. Больше нет. — Пребывание здесь изменило меня. Я это чувствую.

— А Вин Делакруа? Много о нем думаешь?

По-правда сказать, нет — не потому что я не любила его, а потому, что не могла не вынести думать о нем. Все-таки мое человеческое сердце билось этим утром ради Вина.

— Не хочу говорить о Вине, — сказала я.

— Помнишь, я как-то говорил, что мне надо будет тебя кое о чем попросить?

Я кивнула. Как я могла забыть? Ночь, когда я попросила его предоставить кров моему брату в Японии.

— Так вот, время пришло.

Я немедля спросила, что ему нужно.

Он взял мою ладонь.

— Я хочу жениться на тебе.

— Юджи, я-я-я… — пробормотала я. — Я не могу выйти за тебя. Мне семнадцать. Я ни за кого не могу выйти замуж! — Я переминалась с ноги на ногу и опустила мачете. Юджи наклонился поднять его.

— Нет, сказала я. — Я в тупике.

— Я знаю, что тебе еще только семнадцать. Пока не будем. Ты должна обручиться со мной.

— Юджи, я тебя не люблю.

— Я тоже тебя не люблю. Но мы должны. Разве ты не видишь? Это единственный способ укрепить шоколад Баланчиных. Если я буду твоим мужем, я смогу помочь тебе организовать бизнес и защитить интересы обоих.

— У меня столько вопросов на эту тему. Первоначально я не знала, что буду делать после инцидента с отравлением Баланчина. Мне стоит целиком и полностью ликвидировать шоколад Баланчиных? Смотреть и ждать, когда он уничтожит сам себя? Или я должна вмешаться? Кажется, я сказала тебе много.

В тот раз он ответил уклончиво.

— Но однажды я повстречал тебя на свадьбе. Вот он, другой путь. Эта девушка пугает. У нее могут быть задатки хорошего лидера. Насколько лучше объединить свои интересы с интересами другого человека и как сделать обе наши компании больше и лучше? И я начал придумывать план.

— Жениться на мне?

— Нет. Сначала я думал стать партнером вашим с Мики, чтобы вы вдвоем когда-нибудь после смерти твоего отца достаточно стабилизировали шоколад Баланчина. Но по многим причинам этот план оказался провальным. Я не виню тебя, Аня. Ты была занята своим парнем, учебой и проблемами с законом. Обязательствами. Ты очень молода. А Мики старше, но он повязан отцовскими деньгами. Слишком много — просить тебя. — Он помолчал. — Тебе следует знать: с тех пор как ты убежала, раздоры среди Баланчиных усилились.

— Почему?

— Кто скажет? Выборы нового окружного прокурора? Причитания народа о легализации какао? Какой бы ни была причина, масса злится на шоколад Баланчина. Я считаю, я могу вмешаться только в том случае, если у меня будут полномочия сделать это. Если мне суждено стать мужем Ани Баланчиной, я получу эту власть.

— Какая разница, соглашусь ли я? — спросила я. — Я аутсайдер, а теперь еще и беглец. Я никого не волную.