Ольга Романовская - Паук раскинул сеть

Проститутка нахмурилась, почесала голову, погрызла ногти и растерянно пробормотала:

— Не помню. Только глаза, да то, что импозантный мужчина. Будто в тумане лицо.

Девичья память или колдовство?

— Ладно, куда водила?

— К себе.

— А поточнее?

— Не помню, — проблеяла девица и сжала руками виски. — Ох, больно так! Голова гудит.

Соэр кинул на стол пару медяков и позвал скучавших за дверью солдат.

Посетители трактира тут же перестали жевать, а хозяин спешно начал прятать нелегальное спиртное. Он полагал, будто имеет дело с простым любопытным посетителем, а тот оказался инквизитором. При виде перстня на руке Брагоньера трактирщику сразу поплохело, проститутка и вовсе попыталась незаметно выскользнуть на улицу. Не вышло.

— Её — в Следственное управление, — распорядился соэр.

Солдаты с готовностью выполнили приказ и, игнорируя ругательства, выволокли девицу за дверь.

— Вам деньги вернуть, благородный сеньор? — подобострастно спросил трактирщик. Ещё немного и хвостом завиляет.

— Оставь себе, — отмахнулся соэр. — Хотя это пойло и медяка не стоит. Сегодня явишься в Следственное управление для дачи показаний. Скажешь, к господину Ирджину. И только попробуй сбежать!

Трактирщик закивал и провёл ладонью по покрывшемуся испариной лбу.

Брагоньер брезгливо отставил кружку в сторону и встал. Хозяин напрягся, гадая, разразится ли буря. Хлопнула входная дверь, и он с облегчением вздохнул. Пронесло! Повестку не выписали, пригласили в частном порядке — живём.

Соэр задумался. Маги, конечно, поработают с памятью девушки, но не факт, что сумеют восстановить события недавнего прошлого. Неизвестно, вспомнит ли что-нибудь на допросе трактирщик. Тёмные на то и тёмные, что умеют заметать следы. Нужно выйти на некроманта другим путём. Брагоньер сомневался, чтобы проститутка работала на себя. Значит, нужно отыскать бордель, в который девушка привела клиента. Кто-нибудь да запомнил преступника и его не в меру ревнивую подругу. Соэр догадывался, это та самая некромантка, которая искала мальчика.

Тёмным необходимо избавляться от излишков энергии, значит, если некромант колдовал, то и до этого он прибегал к услугам жриц любви. Вывод напрашивался сам собой: обойти дома терпимости, потолковать с вышибалами, «мамами» и девочками. Первичное описание, пусть и скудное, у Брагоньера есть, он прибавит к нему пару качеств, вытекающих из психологии тёмных, и получит от кого-нибудь точный портрет некроманта.

Желудок не вовремя напомнил о том, что его поили, но не кормили. Соэр завтракал в шесть утра, после перекусил лишь чашкой кофе в Следственном управлении и чесночными палочками. Обедать в дешёвом трактире не хотелось, хотя Брагоньер не брезговал самой простой пищей, если того требовали обстоятельства, поэтому решил вернуться в гостиницу. Там можно и вздремнуть часок. Стареет соэр, раз не может уже не спать по несколько суток.

На столе Брагоньера ждала записка от Эллины: «Я на море. Письма положила тебе под подушку. Отдохни, пожалуйста!»

Конвертов оказалось два. Один — от столичного друга, второй — от матери. Первым соэр вскрыл письмо от друга. Сольман, шутя, пенял Брагоньеру за то, что тот опять ввязался в клубок интриг, и сообщал: его величество письмо получил, изволил гневаться, но недолго.

«Ты у него на хорошем счету, не удивлюсь, если Донавел имеет на тебя виды. Орден уже дал, пора бы новую должность. Но всё равно осторожнее, умерь гонор и гордость. Уволить не уволят, но зачем лишний раз злить высший свет? Вот и герцог Ланкийский обмолвился о неком превышении полномочий. Но радуйся, его светлость не жаловался, наоборот, просил его величество дозволить тебе не только надзор над делом.

Врагов у нашего министра внутренних дел немерено, но он скрытный, даже моим людям ничего не накопать. Дочь, судя по всему, действительно любит, во всяком случае, отказался из-за неё от крайне выгодного брачного союза. Имя особы сообщаю в отдельной шифровке, в ней же прилагаю полный список гостей злополучного бала. Наблюдение за герцогом установлено. Он только-только прибыл в столицу и сразу получил аудиенцию. О чём говорил с королём, увы, не знаю».

Далее Сольман давал краткую характеристику Арлану ли Сомерашу, подчёркивая, информация секретная, даже не для Следственного управления. «И я тебе ничего не посылал, — подчёркивал друг из Тайного управления, — от всего отопрусь».

Отдельной строкой Сольман выделил неприятное сообщение: граф Олсен сбежал. Официально уехал к родным, неофициально же подался за пределы королевства. Наверняка к давним врагам в Аварин. Вот они, аристократы! Для них не существует подписки о невыезде, никакие кордоны не остановят. Хотя, Брагоньер практически не сомневался, граф покинул Тордехеш магическим путём, прихватив всю свою семью.

Соэр раздосадовано заскрежетал зубами. Говорил же, предупреждал! Но не дали заняться Олсеном, а теперь тот сбежал. Ещё одна ниточка оборвалась. Или её оборвали: кто знает, может, всё достопочтенное семейство вскоре найдут в придорожной канаве? На месте некроманта Брагоньер так и поступил бы.

Сольман дал богатую пищу для размышлений. На сбор этих сведений ушёл бы не один месяц, и то соэр вряд ли получил бы доступ ко всем родственникам, любовницам и приятелям столь высокопоставленной особы. Брагоньер не сомневался, в деле замешано ближайшее окружение герцогского семейства. Он собирался опросить подруг юной Натэллы: вдруг какая-нибудь заманила её в ловушку? Вряд ли преступник сумел так быстро организовать похищение, опираясь исключительно на собственные силы. Разве только запланировал всё заранее, задолго до бала.

Глаза скользнули к карандашной приписке внизу листа. Почерк быстрый, неразборчивый. Совсем не похоже на Сольмана.

«На герцога Ланкийского совершено покушение, подробности сообщу позднее. Он жив, только ранен».

Брагоньер выругался и поспешил сжечь письмо. Содержание соэр запомнил, а подобные вещи не хранят даже в сейфе. Отдельно приложенную шифровку Брагоньер убрал в потайной карман. Найдётся над чем покорпеть ночью. Шифр знакомый, проблем не возникнет, зато содержимое точно подкинет вопросов.

Неужели преступники перешли от угроз к действиям? Если так, жить герцогу и его дочери осталось недолго. Министр не станет выполнять условия шантажистов. Брагоньер его понимал, хотя догадывался, если к горлу Натэллы на глазах отца приставят нож, тот подпишет любую бумагу. Если действительно её любит. Одно дело — угрозы, другое — их осуществление. Чувства — слабое место человека.

Первой мыслью было вернуться в столицу, но Брагоньер решил остаться в Трие. Герцог сам о себе позаботится, к его услугам все солдаты, следователи и агенты Тордехеша. Брагоньеру же нужно найти некромантов. Они бродят вокруг города, несмотря на то, что их ищут, не спешат уйти. Значит, что-то держит. Знать бы что! И есть ли у них заказчик? По идее, тёмным есть за что ненавидеть министра, но нельзя сбрасывать со счетов подслушанный Эллиной разговор. Граф Олсен выступал посредником между неким человеком и некромантом. Разумеется, он мог солгать, но зачем? Некромант бы всё равно узнал и отказался сотрудничать. Нет, граф выполнял чью-то просьбу, и этот некто жаждал в обход Университета получить множество артефактов. Спрашивается, для чего? Да ещё обещал взамен полную амнистию и кучу благ. Значит, сам задумал не мелкую афёру. Ради целей заказчика убивали людей, тут непроизвольно напрашивается мысль о заговоре. Собственно, она и не покидала Брагоньера все эти дни. Он знал немало махинаторов среди высшего света, и не один не пошёл бы на подобные вещи. Убить пару человек — да, но связаться с некромантом и наладить кровавый поток алтарей…