Флетчер Нибел - Ночь в Кэмп Дэвиде

Какой-то юноша в свитере, наверное студент Джорджтаунского университета, стоял у обочины тротуара, прижимая к уху крошечный портативный приёмник. Джим мельком подумал, что барабанные перепонки у него не иначе как из свинца: приёмник был включён на полную громкость. «Повторяем наше сообщение: президент Холленбах встретится 20 апреля в Стокгольме (Швеция) с премьер-министром СССР. Подробное сообщение будет передано по шестичасовой программе новостей. Слушайте нашу передачу!»

Мгновенье Джим стоял неподвижно, и вдруг его снова охватило мрачное предчувствие, появлявшееся всё чаще за последние дни. Не пройдёт и трёх недель, как Холленбаху придётся встретиться с непреклонным и практичным русским премьером! И где — в Швеции! Не намеренно ли Холленбах выбрал местом встречи именно эту страну, и не хитроумный ли это ход в связи с «Великим планом»? Может, выбором Холленбаха руководило то же чувство, что и в случае с кандидатурой Маквейга, когда решающую роль сыграло шведское происхождение его жены?

Внезапно Маквейг понял: встречу президента с советским премьером ни в коем случае нельзя допустить! Ведь в теперешнем своём состоянии Марк способен на что угодно! Кто знает, какими роковыми последствиями грозит эта встреча? Зучек, блестящий дипломат со стальными нервами, беззаветно преданный интересам своей страны, — и Холленбах, чей некогда блестящий ум теперь угнетён воображаемыми преследованиями, Холленбах, который теперь играет с судьбой всего человечества, как ребёнок с кубиками! Эту встречу необходимо отменить во что бы то ни стало, любым способом! А кто может отменить её, кто ещё, кроме Маквейга, способен действовать? Ведь никому ещё и в голову не приходило то, о чём Маквейг знал уже наверное. Да, теперь он уже нисколько не сомневался. Действовать немедленно! Его собственные маленькие, ничтожные тревоги ничего уже не значили перед лицом этой огромной, страшной опасности. На карту поставлена судьба нации! Мысль эта вызвала у него улыбку. Подумать только, Джим Маквейг, мотылёк — и приносит себя в жертву своей стране! Ладно, может, это и нелепо, но куда от этого денешься! Так сделай же что-нибудь, Маквейг! Сейчас, безотлагательно!

Джим неуверенно осмотрелся. На углу следующего квартала он увидел телефонную будку и быстро направился к ней. Нужно предупредить Марту, сказать, что он задержится. Он набрал номер и стал ждать, но никто не подошёл. Джим достал маленькую записную книжку, которую всегда носил при себе. Он отыскал незарегистрированный домашний телефон вице-президента О’Мэлли, снова опустил монету в щель автомата и набрал номер. К телефону подошла Грэйс О’Мэлли, её звонкий, как у певчей птицы, голос выразил удивление. В последнее время не многим важным людям в городе требовалось говорить с Патом, сказала она. Но мужа к телефону подозвала.

— Здравствуй, Джим, если это действительно ты. А я как раз собрался выпить первую за этот день рюмку. Ты говоришь, срочно? Ну, это ты брось, для меня теперь уже ничего не может быть срочного, но ты, конечно, приезжай, вы-пить-то по одной перед обедом мы с тобой всегда можем.

Уже сидя в автомобиле, Джим снова вспомнил о слежке. Он поднял глаза к зеркальцу. Серого «седана» не было, но Джим быстро убедился, что теперь его преследует такая же машина, только чёрного цвета. Чтобы проверить подозрение, Джим сделал неожиданный поворот, — чёрный «седан» не отставал. Джим подъехал к платному гаражу позади Хильтон-отеля, сунул доллар в руку служащему и через запасной выход выбежал в длинный, крытый проход, ведущий на Кэй-стрит. Там он устремился к стоянке такси, вскочил в первую попавшуюся машину и приказал водителю гнать вовсю к Капитолию, пообещав щедрые чаевые за превышение скорости. Вице-президент жил на расстоянии квартала от Конгрешнл-отеля в двухэтажном, заново отстроенном каменном доме, совсем недалеко от своей официальной резиденции. Вылезая из такси, Джим осмотрелся и с облегчением увидел, что никакого чёрного «седана» поблизости нет.

Грэйс О’Мэлли, маленькая весёлая женщина, здороваясь с Джимом, улыбнулась ему серыми глазами, подхватила под руку и увлекла за собой.

— Он в библиотеке, — сказала она. — Замышляет там что-то новое о спортивных аренах и подрядчиках. На этот раз, наверно, что-нибудь уж совсем убийственное.

Дверь в библиотеку была приоткрыта. Патрик О’Мэлли сидел в потёртом, удобном кожаном кресле и при виде сенатора тяжело поднялся ему навстречу. Левой рукой он сжимал бокал. Не иначе как виски с содовой, подумал Маквейг. Правую руку, большую и мясистую, О’Мэлли протянул Джиму. У Пата О’Мэлли было полное продолговатое лицо, обвисшее, словно у таксы. Брюшко было изрядное, походка медленная и тяжёлая. Встречаясь с Патом в первый раз, вы сразу же испытывали чувство облегчения, словно вошли в знакомый бар и знаете, что разговор тут пойдёт откровенный и не слишком чопорный.

— Ты прямо как на голову свалился. Джим. А я-то думал, что наш молодой шотландец сейчас в Висконсине, наслаждается плодами своего успеха.

— Да, у меня теперь есть шанс, Пат. Но я рад, что всё это случилось уже после того, как ты заявил, что не станешь больше выставлять своей кандидатуры. Я никогда не говорил тебе об этом, Пат, — но я тебе искренне сочувствую. Тебе просто здорово не повезло.

О’Мэлли в ответ только махнул громадной рукой:

— Ну уж, своё сочувствие, молодой человек, оставь-ка лучше при себе! С этим всё покончено раз и навсегда. Теперь у меня одна забота — как бы мне, старику, пожить для разнообразия честно. Выпить хочешь?

Джим кивнул:

— Налей мне, пожалуйста, чистого шотландского.

О’Мэлли укоризненно покачал головой, его дряблые щёки затряслись:

— Вас там, в Айове, воспитывают на первоклассном виски с содовой, а потом вы приезжаете сюда, на восток, и опускаетесь до неразбавленного шотландского.

Из длинного ряда бутылок на нижней полке шкафа вице-президент выбрал одну, налил из неё в чистый бокал и, протянув его Маквейгу, откинулся в кресле. На улице к тому времени стемнело, и О’Мэлли включил торшер, стоявший тут же, возле кресла. Две стены комнаты были доверху уставлены книжными полками, две другие — увешаны надписанными фотографиями политических деятелей обеих партий.

Заметив взгляд Маквейга, вице-президент сказал:

— Немного из них осталось в живых, — я, видно, засиделся. Ну, что ж, молодой человек, давай выкладывай, что там у тебя такого срочного.

— Да, Пат, слоняться вокруг да около нет смысла. Дело в том, что у нас тут, в Вашингтоне, происходит нечто ужасное, и если подозрения мои верны, то нашей стране угрожают серьёзные неприятности.