Надежда Федотова - Охота на гончих

Снаружи выругались.

– Да не нужна мне твоя госпожа! – в сердцах воскликнул Харальд. – Открывай, Тихоня! Не то ведь ты меня знаешь!..

– Знаю, – согласился тот. – Дак ведь и ты меня тоже. Хочешь – дверь выноси, хочешь – избу на бревна раскатывай, а только у меня приказ!

– Вот же дурень старый! – рявкнул выведенный из терпения Гуннар. – Приказ у него! Да ты не забыл ли, на чьей земле копытом бьешь?!

– Уж всяко не на твоей, – буркнул Ульф.

Ярл, к счастью, его не расслышал, однако дверь сызнова заходила ходуном. Похоже, Харальд и вправду вознамерился снять ее с петель. Тихоня затравленно обернулся к перегородке. Госпожа лежит больная, ни подпола, ни черного хода. А дверь долго не продержится, они уж там всерьез за нее взялись. Глаза норманна, скользнув по клетушке сеней, остановились на тюфяке. Там, у изголовья, лежал меч. Тихоня сжал кулаки. Вспомнились собственные слова – о том, как не поступают со своими. Так-то оно так, да только… Ульф прислушался к гомону снаружи и снова посмотрел на меч. Где же лорд? Ведь рассвело давно, а он к утру быть обещался!..

– Тихоня! Последний раз говорю тебе – открывай!

Старый вояка понуро качнул головой и шагнул к тюфяку. Что толку душу зазря растравлять? Выбор свой он давно уже сделал… Ульф протянул руку к ножнам.

А потом недоверчиво скосил глаза на дверь. Гул голосов и гневные выкрики по ту сторону вдруг сменила гробовая тишина. Такая, что Тихоня замер, не успев даже коснуться оружия. Громко скрипнул снег под чьим-то сапогом.

– Я так понимаю, – обмирая от радости, услышал Ульф, – это меня вы здесь ждете, господа?.. Польщен. Но все-таки спрошу: по какому поводу собрание?

– Ваше сиятельство! – взвыл Тихоня. И, ног под собой не чуя, метнулся к двери. Однако поднять засов не успел – мрачный голос Харальда вернул его с небес на землю:

– Тебя ждем, лорд, верно. И повод есть… Ты моего брата отравителями стращал? Ну так траванули его, все по твоему слову. С того света жена еле достала. И вот очень мне интересно теперь: коли знал ты, что так будет, – может, и злодея по имени знаешь?

Пауза. И спокойное:

– Знаю.

– Так что ж ты, гнида, раньше молчал?!

– Погоди, Гуннар. Но вопрос-то дельный, а, лорд?..

Харальд говорил тихо, но прослуживший под его началом много лет Тихоня поежился. Старшего сына конунга он действительно знал очень хорошо. И тон этот, обычно не суливший собеседнику долгой жизни, – тоже. Однако на лорда Мак-Лайона ни толпа у дверей, ни взбешенный Гуннар, ни явная угроза в намеке Харальда, судя по всему, не произвели ни малейшего впечатления.

– Вопрос дельный, – согласился он. – Но прежде чем ответить, задам встречный: чем отравили твоего брата и как?

– Рыбы ему захотелось, – буркнул вместо Харальда Гуннар. – И что? Имеет право!

– Само собой. – В голосе шотландца слышалась усталость. – Но я его предупреждал, что до моего возвращения ничего есть не стоит. Так какие ко мне теперь претензии? Уж не опух бы от голода за день, мм?..

– Да ты…

– Постой, Гуннар, – перебил ярла Харальд. – А ты, лорд, не нарывайся. Говори – кто?

Тихоня прилип ухом к двери. С той стороны было тихо. «Слукавил, что ли? – подумал Ульф. – Не знает?»

– Скажу, – помолчав, отозвался Ивар. – Но не здесь. И не тебе, а всем. Собирай людей в большом доме – каждого, кто был на тризне, включая слуг и рабов. Пустоглазого с семейством зовите тоже. Я ни от кого бегать не собираюсь, так что пойду с тобой. Ульф!

– А? – вздрогнул Тихоня.

– Как леди Мак-Лайон?

– В жару лежит, ваше сиятельство!

– Ясно. Значит, будем ускоряться. Вы еще уши не отморозили, господа? Может, переместимся туда, где потеплее? Разговор нам предстоит долгий – и очень неприятный…

За стенами большого дома бушевала метель. Она накрыла Берген внезапно, прорвав обманчивое затишье ледяным ветром и снегом, завыла, залютовала, погнала по улицам белые вихри. Какой-нибудь час – и город опустел. Бергенцы, торопясь скрыться от бури, заперлись по домам и осели у родных очагов. Те же из норманнов, кто ни дома, ни очага не имели, разбрелись по харчевням да постоялым дворам. Хозяева в тяжкий час никому не отказывали в приюте.

Но даже самый вместительный трактир, набитый битком от порога до крыши, не переплюнул бы нынче жилище конунга. Просьба гончей была выполнена: люди сидели на лавках, на лежанках, прямо на полу… Не то что яблоку – пожалуй, даже булавке упасть было решительно некуда. Свободным остался лишь маленький пятачок меж двух очагов, предназначавшийся лорду Мак-Лайону. Прямая фигура шотландца, вся в желтых отблесках пламени, неподвижно возвышалась над головами собравшихся – и каждый, натыкаясь на нее взглядом, старался поскорее отвести глаза в сторону. Буря бушевала снаружи, но и внутри спокойствия не было.

Хлопнула дверь. Караульный, впустив в дом еще несколько человек, перекинулся парой слов с Жилой и сделал знак опустить засов. Теперь все были в сборе. Ивар обернулся на длинный стол за спиной: там, разделившись надвое, сидели семейства конунга и Сигурда Пустоглазого. Каждое – в кольце своих дружинников. Ярлы Длиннобородого, тоже семьями, расположились с краю, поближе к своим. Харальд, поймав взгляд Ивара, медленно поднялся со своего места. Неясный гул голосов начал стихать.

– Много говорить я не буду, – дождавшись полной тишины, сказал старший сын Олафа, – да и не о чем. Вчера вы все пришли сюда, чтобы почтить память своего конунга. Тот же, из-за кого вы пришли сейчас, недостоин поминальной чаши! Каждый в Бергене знает о наших несчастьях. Неизвестен лишь злодей, что в них виновен. Но сегодня мы услышим его имя и, как на тинге, вынесем приговор… Вам слово, лорд Мак-Лайон.

Он сел. Головы всех присутствующих повернулись к шотландскому гостю. Ивар чуть поклонился, будто благодаря за оказанную честь, провел пальцами по рукояти кинжала и, чуть помедлив, заговорил.

– Я ехал сюда на праздник, – сказал он, – но, как многие, не ожидал, что праздник этот окончится трагедией. Да еще и не одной. Увы, мало кому дано предвидеть будущее… Зато с прошлым дело обстоит иначе. Совсем недавно сэконунг Эйнар привел в дом своего отца молодую жену, но счастье новобрачной было недолгим: девушка не дожила до рассвета. Следом за ней, всего через несколько дней, умерла ее мачеха, супруга ярла Ингольфа Рыжего. Позавчера найден убитым скальд из свиты того же ярла. И наконец, вчера едва не погиб брат сэконунга – Рагнар. К счастью, его удалось спасти. В первом случае убийца использовал кинжал. Во втором подушку, в третьем нож, в четвертом яд. Но, несмотря на все это, я ответственно заявляю: то был один и тот же человек. И этот человек сейчас здесь.

Лорд сделал паузу. По толпе волной пробежал ошеломленный шепот, громко скрипнула лавка. Гуннар, изнывающий от нетерпения, грохнул кулаком по столу: