Константин Соловьёв - Мерценарий

- В каком смысле? – уточнил Нидар, - Выражайтесь яснее.

- Он же работает на вас. И вы поручили ему убрать меня. Согласитесь, я могу рассказать о нем куда меньше вашего.

В первый раз Маадэр мог наблюдать, как Нидар, пусть и на секунду, теряет свое самообладание. Он не краснел, не стискивал зубы, не моргал. Он просто немного наклонил голову и очень медленно, с расстановкой, сказал:

- Если это шутка, я начинаю опасаться, что ваш мозг все-таки был поврежден.

Маадэр считал, что достаточно неплохо разбирается в людях. И тон Нидара он определил как настороженный – и весьма опасный для собеседника.

- Вы хотите сказать, что вчера на складе не ваш человек пытался пристрелить меня?

- Вы бредите, Йенч, - обронил Нидар, не сводя с него взгляда, - Я даже не знаю, где вы были и чем занимались.

- Я занимался покупками. И по чистой случайности могу сейчас говорить с вами. Если бы он видел в темноте хоть немногим лучше… Но он понадеялся на ардорит.

- Если бы я хотел вас убить, вы были бы мертвы, - просто сказал Нидар. Ему не требовались жесты или какая-либо интонация чтоб быть убедительным.

- Пожалуй, - этого Маадэр не мог отрицать, - Но я чего-то с самого начала подумал о человеке из Конторы.

- Основания?

- Этот подлец слишком быстр.

- Какой-то химический агент, стимуляторы…

Маадэр покачал головой.

- Тут что-то другое. Чувствуется хорошая школа. Человеческое тело – благодарная почва. Если оросить ее рассчитанной дозой химических удобрений, результаты могут превзойти все ожидания, но тело – это всего лишь плоть. Нервные волокна, мышцы, рецепторы… Чтобы управлять этим с максимальной эффективностью мало накачивать себя стимуляторами.

- Звучит резонно. Полагаете, за плечами вашего неудавшегося убийцы – профессиональная школа?

- О да. И он явно получал там хорошие отметки.

Нидар несколько раз провел ладонью по волосам, точно смахивая пыль. В этом не было нужды, его прическа и так была идеальна.

- Не думаю, что это поможет нам установить его личность. Это Пасифе, Маадэр. На один квадратный километр здесь приходится слишком много людей, чьи возможности были улучшены… за государственный счет. Дезертиры, отставники, бывшие члены всех возможных диверсионных и специальных групп – как наших, так и Юпитера – вчерашние солдаты… Это вольер с голодными рысями, среди которых не так просто выследить ту, у которой когти чуть длиннее, чем у прочих…

- Я привык сравнивать это место с аквариумом, - хмыкнул Маадэр, - Впрочем, неважно. Да, этот парень запросто может быть бывшим агентом спецслужб Юпитера или наших собственных. Но меня смутил ардорит.

- Его сложно достать на Пасифе?

- Достаточно сложно. Вы знаете, что это за штука. Контора в прошлом любила использовать ардорит в «грязных» акциях, когда цель должна была быть уничтожена любой ценой и на меткий глаз и твердую руку полагаться не приходилось. Весь наш отдел снаряжал пули этой гадостью. Привычки живучи… Никогда не думал, что одним прекрасным вечером мне придется самому его отведать…

- Профессионал, использующий редкую смесь. Понимаю, почему вы подумали о Конторе.

- Это было первой мыслью. Увы, неверной. Могу констатировать, что контракт оказался куда более сложным, чем мне виделось изначально. Мы имеем дело не с бандой трусливых сопляков, которым единожды крупно повезло. Ситуация куда хуже. Не для меня, - Маадэр поймал внимательный взгляд Нидара, - Для вас.

- Поясните?

- Охотно. Это одиночка. Умный, расчетливый, осторожный.

- Это уменьшает его шансы. Если у него нет подручных, исполнителей, охраны – это значит, что он лишен укрытия и помощи. Одиночки долго не живут.

- Глупые одиночки долго не живут. А те, кто порядком в этом поднаторел, не нуждаются в компаньонах и охране. Когда я проходил стажировку, мне говорили, что один – это лучшее число из возможных. Люди погибают, когда в цепь спланированных действий допускают слабое звено, скованное из неоправданных надежд. Они надеются – на обстоятельства, на помощь, на товарищей – и гибнут. Одиночке это не нужно. Он не рассчитывает на то, что кто-то будет страховать его спину, что кто-то перевяжет ему раны или предоставит убежище. Он действует сам и только сам, поэтому не питает лишних иллюзий. Большая часть агентурных провалов – это связь. Рано или поздно агенту нужно связаться с другим агентом или руководством, и в этот момент он уязвим как никогда. Одиночке это не надо. Он блуждает в чужом мире как крошечная рыбка в бездонном океане, ему не надо подниматься к поверхности, чтобы глотнуть воздуха. Он верит только в себя, и ни в кого кроме.

Нидар понимающе кивнул.

- Но есть у него и слабые стороны. Там, где организация может допустить промах и уцелеть, пожертвовав своей частью, одиночка погибает. Его первая ошибка становится и последней.

- Поэтому он не делает ошибок, - заметил Маадэр, - Еще один стимул. Впрочем, кажется я пытался объяснить, что ситуация для вас складывается весьма паршивая. Мне продолжить?

- Я слушаю вас.

- Дело в том, что вам объявили войну.

Нидар ничего не сказал. У него определенно не было привычки говорить необдуманно, каждое свое слово он взвешивал, точно на аккуратных медицинских весах. Маадэр подумал о том, что о таком собеседнике можно только мечтать. Однако сам он в эту минуту мечтал о другом.

- Что вы называете войной?

- Как и вы - боевые действия. И они уже начались.

Нидар прищурился.

- Одиночка объявил войну? Кому?

- Вам, - Маадэру понадобилось усилие чтобы сдержать улыбку, - Конторе. Земле. Консорциуму. Всем.

- Муравей бросает вызов слону? Интересно.

- Это очень ядовитый муравей. Может, у него не хватит яду, чтобы свалить слона замертво одним укусом, но как минимум с хоботом тому придется распрощаться…

- Хватит метафор, - Нидар выставил вперед жесткую ладонь, - Что вы думаете?

Маадэр вздохнул.

- Это террорист. И у него в руках – биологическое оружие. Он не будет его продавать, он будет его использовать. Я не знаю, как он завладел им, но в данной ситуации это не играет серьезной роли. Главное – я уверен, что он пустит его в ход.

- Я опять не вижу оснований так полагать.

- Он пришел как продавец на встречу, которую я ему назначил. Я просто пустил новость по каналам нелегальных торговцев софтом. Сказал, что желаю приобрести «Сирень». Он сразу же заинтересовался.

- Террористы не торгуют своим оружием.

- А он и не торговал. Ему просто стало интересно, кто и зачем идет по его следам. Он почувствовал чужое внимание, быть может впервые. И решил узнать, кому он нужен. Про «Сирень» никто и никогда не слышал в Девятом, если ей внезапно кто-то интересуется, и настойчиво, это не случайность…

- В этом случае он попытался бы выбить из вас информацию. Угрозы, пытки или…