Дмитрий Дашко - Щитом и мечом

Подхватив её, я вошёл в дом. Внутри ждал разгром и беспорядок: без боя прелестница не сдалась. Обнаружилась и ещё одна жертва нападения – оглушённая служанка. Но она пришла в себя, разве что слегка постанывала.

Шатающейся походкой, потирая ушибленные места, служанка подошла ко мне. Увидев бесчувственную хозяйку, всплеснула руками.

– Что с моей госпожой?

– Она в порядке. Лёгкий обморок. Я занесу её в спальню, а вы помогите раздеть и уложить в кровать. Потом я сбегаю за доктором.

Тут глаза моей красавицы открылись.

– Не надо звать лекаря. Ничего страшного со мной не произошло, минутная женская слабость.

– Ты уверена?

– Всё, что мне действительно необходимо: моя постель и немного покоя. —

Она прильнула к моей груди, промурлыкала, как кошка:

– Отнесите меня наверх, мой герой.

– С огромным удовольствием.

Весила она как пёрышко… как сорокакилограммовое пёрышко. Я занес её на второй этаж в спальню, аккуратно положил на кровать, за что был удостоен поцелуя.

– Сударь, позвольте! – Служанка отстранила меня и принялась хлопотать над госпожой, хотя ей самой досталось немало. Но… долг есть долг.

Меня на какое-то время попросили выйти в коридор. Я подчинился.

Несколько раз мимо пробегала служанка: то приносила тазик с нагретой водой, то стопку с ароматными полотенцами. Сквозь дверь были слышны разговоры. Из них явственно следовало, что урон, нанесённый Барбареле, из разряда несерьёзных и девушка отделалась сравнительно легко.

Дверь на первом этаже заходила ходуном. На неё обрушились тяжёлые удары: били руками, ногами и прикладами.

На шум выскочила служанка и испуганно посмотрела на меня.

– Не бойся, я разберусь, – заверил я.

Скорее всего, это один из патрулей наткнулся на труп убитого мной похитителя, но у меня не было стопроцентной уверенности: может, это сбежавший молодчик призвал подкрепление.

Я спустился по ступенькам, прислушался. С улицы доносились возбуждённые голоса людей, бряцанье оружием. Потом кто-то скомандовал. Шум прекратился.

– Немедленно откройте! Полиция!

Я отпер запоры, распахнул дверь и сразу увидел наставленные на меня багинеты.

– Эй, аники-воины, осторожней! Не наделайте во мне лишних дырок!

– Стой смирно! – прервал меня грубый голос. – Кто такой будешь?

– Ну-ка, ну-ка! – На свет вышла знакомая фигура. – Господин Елисеев из СМЕРШа?

– Чирков. Рад тебя видеть! – обрадовано пожал я руку сыщика из Сыскного приказа. – Какими судьбами?

– Какие у нас судьбы… так, судьбинушки горемычные, – в шутку пожалобился он. – Коль начальству нет покоя, откуда ж у нас ему быть. Много всякого сброда развелось, приходится и днём, и ночью присмотр налаживать. Сёдни вот мой черёд не спать вышел.

Он показал на тело убитого похитителя.

– Ты его?

– Пришлось. Барышню-итальянку похитить собирался на пару с дружком. Пришлось вмешаться.

– Ты, дружище, не обижайся, служба такая собачья, пропади она пропадом! Свидетели найдутся, чтобы слова подтвердить?

– Найдутся, ваша милость, – выскочила осмелевшая служанка. – Ежли б не этот господин, даже не ведаю, довелось бы мне хозяйку увидеть.

– А как сейчас хозяйка? В здравии пребывает?

– В полном здравии. Повезло, что господин Елисеев вмешался.

– Тогда вопросов больше не имею. Пётр, сам дальше разберёшься?

– Да как-нибудь разберусь, не волнуйся.

– Вот и ладно, рад был увидеть! Ребята, волоките жмура в покойницкую. Ну, а я за сим откланиваюсь! – Чирков мне подмигнул: – Что, хороша итальянка-то?

– Не то слово, – улыбнулся я в ответ и вернулся в дом.

Минут через пятнадцать снова пришла служанка. Она сделала книксен и сообщила, что госпожа ждёт меня.

Я вошёл в спальню. Двери за мной деликатно притворились.

На Барбареле был белый прозрачный халатик. Его кружева ничего не скрывали, наоборот – показывали в выгодном свете многочисленные достоинства. Я оценил живописность вида и деловито потёр подбородок.

Девушка похлопала рукой по кровати.

– Присаживайся, мой спаситель. Вы так вовремя подоспели.

Я примостился на край постели, провёл рукой по шёлковому покрывалу.

– Барбарела, тебе известно, что это за люди и кто их подослал?

– Эти мерзавцы? Понятия не имею, кто они такие. Прежде никогда их не видела и не желаю видеть впредь. Но действовали негодяи по поручению Карла Бирона. Это он их подослал.

Я кивнул:

– Всё верно. Боюсь, у тебя появился опасный враг. И вся твоя красота тебе не поможет.

– Что ты предлагаешь?

– Тебе нужно уехать из России. Как можно быстрее, пока он не повторил попытку украсть тебя.

– Я могу пожаловаться в полицию!

– Ты забыла, что он – брат фаворита императрицы. Полиция не станет с ним связываться. Таким многое сходит с рук.

– Тогда ты защитишь меня! – с надеждой посмотрела девушка. – Ты же из Тайной канцелярии, из СМЕРШа. Вы ведь можете дать ему укорот?

– Не тот случай. Даже мы не всесильны.

– Значит… – Барбарела смолка, но я завершил фразу за неё:

– Придётся уехать. Я помогу тебе оформить бумаги. Россия – страна многочисленных формальностей, которые жизненно необходимо соблюдать.

– А мой контракт?

– Предоставь действовать мне. Я знаю, как его можно разорвать с максимальной выгодой для тебя. Я скажу твоему нанимателю, что СМЕРШ принял решение выдворить тебя из страны. Это произошло против твоей воли. Возможно, когда ты вернёшься в Италию, то станешь чувствовать себя намного лучше.

– Италия… – мечтательно произнесла она. – Там много солнца, а море тёплое и ласковое. Я так скучала по родине и мечтала вернуться. Тут очень холодно и сыро. Я не знаю, как вы тут живёте…

– На самом деле, ты просто мало что видела. Россия – огромная и очень разная. И поверь мне, когда-нибудь станет ещё больше и могущественней. Поскольку ты будешь нашими ушами и глазами в Европе, то и с твоей помощью тоже.

– Мужчины, – вздохнула Барбарела. – Почему вы вечно думаете о делах? Почему вам так интересны эти грязные политические игры? Неужели, вы ни о чём другом помыслить не можете?

Вместо ответа я склонился над ней и поцеловал. Потом быстро отстранился.

Барбарела задумчиво произнесла:

– Странное ощущение… Этот поцелуй… А у тебя, кажется, кто-то есть. Я права? Ты кого-то любишь?

– Люблю.

– Значит, я не ошиблась. Кто она?

– Это что – ревность? – удивился я.

– Может быть. А что, не имею права ревновать?

Я промолчал, вспоминая умирающую Наташу. Незаметно для себя напрягся и сжал кулаки. Барбарела истолковала это по-своему:

– Наверное, в твоих глазах я гулящая и развратная девка, связать с которой свою судьбу – унижение. Ну да… вы же благородные дворяне, весьма щепетильные в том, что касается вашей чести. Что вам какая-то балерина, чьё призвание плясать на потребу публики?! Так, игрушка на одну ночь или пока не надоест.