Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

Герсен задержался, пораженный несоответствием личности Аттеля Малагейта окружающей обстановке. Неужели в логике его умозаключений был какой-то изъян? Монитор закодировали и зарегистрировали как собственность университета. Хильдемар Дасс, правая рука Малагейта, стремился заполучить записывающее волокно, бесполезное без дешифратора. Доступ к дешифратору имели три человека: Войноткач, Деттерас и Келле. Следовательно, один из них — Малагейт. Кто? Войноткач, Деттерас или Келле? Строить предположения в отсутствие достаточной информации нельзя — приходилось действовать в зависимости от развития событий. Герсен сделал шаг вперед: дверь почти бесшумно раздвинулась со скоростью фотографического затвора; голографические буквы метнулись в разные стороны, как стайка испуганных рыбок, и вновь сгруппировались в воздухе за спиной у Герсена, как только он вошел.

В приемной стояла высокая тощая особа с враждебно-пронзительными серыми глазами, слушавшая очевидно несчастного молодого человека и непрерывно медленно качавшая головой по мере того, как ее собеседник пытался ее убедить.

«Очень сожалею! — сказала она наконец отчетливым резковатым голосом. — Все подобные меры принимаются официально, в зависимости от успеваемости студентов. Я не позволю вам беспокоить ректора жалобами».

«А зачем он тут вообще, в таком случае? — воскликнул молодой человек. — В расписании сказано, что в это время он принимает любых посетителей — почему он не может выслушать мою точку зрения?»

Секретарша снова покачала головой: «Очень сожалею». Она отвернулась: «Вы — господин Герсен?»

Герсен кивнул и сделал шаг вперед.

«Господин Войноткач вас ожидает — будьте добры, пройдите в эту дверь».

Герсен подчинился. Гайл Войноткач, сидевший за столом, поднялся навстречу — высокий представительный мужчина, сильный на вид и следящий за своей фигурой; возраст его трудно было определить с первого взгляда — скорее всего, он был лет на десять или пятнадцать старше Герсена. Его плотные черные кудри были коротко подстрижены, кожа была выкрашена консервативным бледно-бежевым пигментом. Лицо ректора сразу запоминалось — узкие, глубоко посаженные глаза, черные и задумчивые, хищно выступающие нос и подбородок. Он приветствовал Герсена со сдержанной вежливостью: «Господин Герсен? Будьте добры, присаживайтесь. Рад с вами познакомиться».

«Благодарю вас», — Герсен посмотрел по сторонам. Кабинет ректора был просторнее обычного учрежденческого помещения, причем стол занимал необычное положение в углу, слева от входной двери, в связи с чем входившему посетителю кабинет сначала казался пустым. Высокие окна справа выходили на квадратный внутренний двор; противоположная стена была увешана сотнями карт всевозможных планет в проекции Меркатора. Посреди кабинета оставалось большое свободное пространство, придававшее помещению сходство с конференц-залом, из которого удалили длинный стол и стулья. В дальнем углу, на пьедестале из полированного дерева, возвышалось сооружение из камня и металлических шпилей, происхождение какового Герсену не смог угадать. Герсен уселся и сосредоточил внимание на ректоре.

Гайл Войноткач нисколько не соответствовал представлению Герсена об университетском администраторе. «Конечно, было бы неудивительно, если Войноткач — Палач Малагейт», — подумал Герсен. Вопреки консервативному оттенку кожи, Войноткач носил роскошный ярко-синий костюм с белым кушаком, белые наголенники и бледно-голубые сандалии — наряд, который скорее мог бы приглянуться молодцеватому моднику из сомнительных кварталов за Парусным пляжем, к северу от Авенты... Герсен напрасно пытался уловить ускользающее сходство, фрагмент детского воспоминания, полностью стершийся в памяти.

Войноткач разглядывал Герсена с таким же откровенным любопытством, смешанным с едва заметной долей высокомерия. Герсена ни в коей мере нельзя было назвать франтом. Он носил ничем не выделяющуюся одежду человека, не интересующегося последней модой или даже не имеющего о ней никакого представления. Более того, он не красил кожу (проходя по улицам Авенты, Герсен чувствовал себя почти обнаженным); его густые черные волосы были подстрижены непримечательным ершиком.

Войноткач ждал, вежливо и внимательно. Герсен сказал: «Я побеспокоил вас, господин Войноткач, в связи с довольно-таки сложной проблемой. Мои побуждения не имеют значения, и я хотел бы, чтобы вы меня выслушали, не интересуясь этими побуждениями».

Войноткач кивнул: «Это непросто, но я попытаюсь».

«Прежде всего, знакомы ли вы с господином Луго Тихальтом?»

«Нет, не знаком», — решительный ответ последовал без малейшей задержки.

«Могу ли я спросить: кто несет ответственность за университетскую программу космических исследований?»

Войноткач чуть нахмурился: «Вы имеете в виду крупномасштабные экспедиции, одиночные разведочные полеты или что-нибудь другое? Что, конкретно?»

«Я имею в виду любую программу, в рамках которой используются арендованные космические корабли наводчиков».

«Хм! — Войноткач обратил на Герсена пытливый вопросительный взгляд. — Вы, случайно, не наводчик, ищущий работу? В таком случае...»

Герсен вежливо улыбнулся: «Нет, я не ищу работу».

Войноткач улыбнулся в ответ; его улыбка напоминала угрюмую гримасу и сразу исчезла: «Разумеется, нет. Я плохо разбираюсь в людях. Например, ваш акцент почти ничего мне не говорит. Но вы не родились в Кортеже Ригеля. Если бы у вас были другие черты лица, я принял бы вас за уроженца Третьей планеты Мицара».

«Свою молодость я провел главным образом на Земле».

«Неужели? — Войноткач поднял брови, изображая крайнее удивление. — Знаете ли, у нас в Кортеже преобладают шаблонные представления о землянах: их считают сектантами, мистиками, гиперцивилизованными двуполыми существами, зловещими старцами в черных мантиях Института, разложившимися аристократами...»

«Я не заявляю о своей принадлежности к какой-либо из перечисленных вами категорий, — отозвался Герсен. — Кстати, вы у меня вызываете не меньшее замешательство, чем я — у вас».

Войноткач скорчил капризную гримасу сожаления: «Очень хорошо, господин Герсен. Вас интересуют наши правила, относящиеся к наводчикам. Прежде всего, в рамках основной программы космических исследований мы сотрудничаем с рядом других учреждений. Во-вторых, имеется небольшой фонд, способствующий финансированию некоторых специальных проектов».

«Вы говорите о благотворительной дотации № 291?»

Войноткач коротко кивнул.

«Очень любопытно!» — заметил Герсен.

«Любопытно? Что именно?»

«Луго Тихальт был наводчиком. Его корабль был арендован на средства дотации № 291 Университетом Морской провинции».