Джек Вэнс - Князья тьмы. Пенталогия. (Звездный король - Машина смерти - Дворец любви - Лицо - Дневник мечтателя.)

Утром Герсен зашел в туристическое агентство «Безмятежная перспектива», где служащий с улыбкой поведал ему, что летательные аппараты предоставляются в аренду только квалифицированным научным специалистам, участвующим в особо утвержденных экспедициях.

«В противном случае неприятностям не было бы конца, — пояснил служащий. — Подумайте сами! Туристы стали бы устраивать веселые семейные пикники посреди Прогалины Гандерсона, после чего обнаружилось бы, что младенца приезжих сожрал трехрукий болотный примат, а егерь утащил в кусты и изнасиловал их невинную дочь».

«В таком случае как я попаду туда, куда мне нужно попасть?»

«Туристам рекомендуют резервировать места в одном из сафари-мобилей — машин для наблюдения за дикими животными. Они совершенно безопасны, и в них установлены кондиционеры воздуха. Это простейший и наилучший способ посещения заповедных угодий. Но куда вы хотите ехать? Следует учитывать, что многие зоны недоступны для туристов».

«Я хотел бы посетить Синюю Дубраву в заповеднике Большой Трист».

Работник агентства покачал головой: «Этот район еще не подготовлен к приему туристов, сударь».

«Допустим, вы сами хотели бы поехать в Синюю Дубраву — как бы вы туда добрались?»

«Но я не турист».

«Тем не менее, что бы вы сделали для того, чтобы туда попасть?»

«Само собой, я купил бы билет на самолет — из Танаквиля на станцию в устье реки Монди регулярно доставляют грузы и персонал. Оттуда местный воздушный транспорт ежедневно совершает рейсы в лесные лагеря».

Герсен выложил на прилавок банкноту достоинством в пятьдесят СЕРСов: «Я не турист, а коммивояжер. Я продаю репеллент, отпугивающий насекомых. Достаньте мне билеты. Кстати, я тороплюсь».

Служащий улыбнулся, пожал плечами и положил деньги в ящик конторки: «Торопиться на Заповедном Бетюне бессмысленно. По сути дела, это может быть даже незаконно».

Синяя Дубрава напоминала скорее лесистую саванну, нежели сплошную чащу, и занимала весь водосборный бассейн реки Великий Бальдьюк — то есть территорию площадью примерно 1,3 миллиона квадратных километров. Действительно, здесь преобладала синяя древесная листва, однако трех различных оттенков: ультрамаринового, яркого небесно-голубого и белесого известково-голубого. Кроме того, у некоторых деревьев была зеленая листва, блестящая, как надкрылья жуков, а у других, редко попадавшихся — глухого серого оттенка. Гигантские мягкокрылые мотыли, парившие в чересполосице солнечных лучей, создавали в воздухе гипнотическое мерцание темно-красных и черных сполохов. Животных здесь водилось бесчисленное множество. Травоядных защищали размеры, вес и броня, проворство и ловкость, вонь, молотящие во все стороны лапы, выставленные во все стороны рога или ядовитые железы. Хищники демонстрировали всевозможные способы преодоления этих оборонительных средств. В тенях ожидали своей очереди причудливые падальщики.

Там, где река Привидение впадала в Малый Бальдьюк, образовалось обширное сплетение соединенных протоками трясин и топей, населенных невообразимо разнообразными тварями, большими и малыми, устрашающими и мирными, с ярко-желтыми бородками и гребешками или без них, с зияющими лиловыми глотками — или без них. К северу от болот поднималось невысокое плато, а на нем обосновался лагерь Синяя Дубрава.

Герсен прошел из аэропорта в поселок по грунтовой дороге, окаймленной парой трехметровых оград, сдерживавших распространение буйной растительности и преграждавших путь хищникам, но нисколько не препятствовавших перемещению кровососущих насекомых. Жаркий и влажный воздух, наполненный десятками различных запахов — растительности, почвы и выделений животного происхождения — производил подавляющее действие.

Ограды поворачивали направо и налево под прямым углом, окружая поселок. Герсен направился в гостиницу для персонала бетюнской Корпорации и зашел в полутемный прохладный вестибюль. Хмурая молодая особа без лишних слов взяла у него деньги и ткнула большим пальцем в сторону коридора: «Номер четвертый». Назначение ключей здесь, по-видимому, не понимали.

Меблировка в чистом и прохладном номере была аскетической, но жалюзи позволяли отгородиться от посторонних взглядов. На столе лежал потрепанный справочник. Перелистывая страницы, Герсен нашел следующие записи:

Клидхо, Ото;

адрес: периметр, № 20;

место работы: станционная мастерская.

Клидхо, Тьюти;

адрес: периметр, № 20;

место работы: хозяйственно-продовольственный магазин.

Герсен вышел на небольшую центральную площадь. В городке было тихо; прохожие появлялись лишь изредка. Напротив находилось мрачноватое продолговатое строение с вывеской «ХОЗПРОДМАГ».

Приоткрыв входную дверь, Герсен заглянул внутрь. Он увидел пожилого мужчину и дородную черноволосую женщину с густыми черными бровями, мясистым носом и бесцеремонными манерами. Она была целиком и полностью занята обслуживанием покупателя. Герсен отвернулся; магазин не был удачным местом для первой встречи с Тьюти Клидхо.

В киоске посреди площади торговали охлажденными напитками и шербетами. Герсен приобрел полулитровую банку холодного фруктового пунша и уселся на скамью.

Примерно час он ждал, пока обитатели Синей Дубравы занимались своими делами. По пути из школы мимо прошла стайка детей; люди заходили в магазин и выходили из него. Солнце склонялось к западу.

Наконец Тьюти Клидхо вышла из хозпродмага и быстрым шагом направилась к южной окраине поселка.

Герсен последовал за ней по переулку, затененному развесистыми кронами высоких деревьев. Тьюти Клидхо зашла в дом, почти прилегавший к ограде периметра поселка.

Герсен подождал минут десять, после чего нажал кнопку дверного звонка. Дверь открылась внутрь; выглянула Тьюти Клидхо: «Что вам угодно?»

«Я хотел бы с вами поговорить — это займет несколько минут».

«Даже так! — Тьюти быстро смерила Герсена взглядом с головы до ног. — По какому делу?»

«Вы когда-то жили в Блаженном Приюте, в кантоне Мониш на Модервельте».

Помолчав несколько секунд, Тьюти Клидхо отозвалась: «Да. Это было давно».

«Я только что прилетел оттуда».

«Это меня нисколько не интересует. О Блаженном Приюте у меня остались самые горькие воспоминания. Прошу меня извинить. Соседи могут удивиться тому, что я так долго болтаю с незнакомым человеком», — она начала закрывать дверь.

«Подождите! — воскликнул Герсен. — Вы были соседями семьи Хардоа».

Тьюти Клидхо смотрела на него через узкую щель: «Так оно и было».

Герсену пришлось перейти к делу гораздо скорее, чем он намеревался: «Вы помните Ховарда Хардоа?»