Иван Цацулин - Атомная крепость (Художник. И.Ефимов)

— А за что мы будем сражаться? — развязно вмешался он. — За двести марок в месяц? Мы знаем, воевать с русскими тяжело — для них любые условия хороши, они не боятся ни грязи, ни морозов… Черт возьми, я пошел бы к вам, в американскую армию, говорят, вы хорошо платите тем, кто умеет убивать красных… Но идти в нашу армию, благодарю — я лично не хочу быть под палкой прусских фельдфебелей. А вообще-то драка есть драка, но пока у вас нет сильной армии, вам все-таки лучше не затевать потасовку и не агитировать нас.

Парень ушел, насвистывая модный мотив.

— Такой будет служить, — деловито бросил Прайс.

Бывший пленный с неожиданной насмешкой произнес:

— У нас немногие согласились бы служить в армии добровольно, немногие… И заметьте, господа, это как раз самые худшие элементы: бездельники, нацисты и беженцы с Востока, которые хотели бы начать войну, чтобы получить обратно свои земли там — в Силезии и Пруссии. Потом они опять потянули бы нас за собой дальше, им было бы мало границы на Висле, они снова кричали бы об Урале и Волге. — Он с гневом махнул рукой: — Нам нужен нейтралитет! — Он повторил это слово несколько раз. Вокруг раздались одобрительные возгласы.

Прайс побагровел:

— Усилия коммунистов приносят плоды, — и в сопровождении Лайта направился к выходу. — Либо они не видят советской опасности, либо не хотят ее видеть, — усаживаясь в автомобиль, растерянно пробормотал он.

Лайт еле заметно усмехнулся.

— К Функу, — приказал Прайс.

До отъезда на маневры в Пфальц осталось несколько дней.

Генерала Тарханова и полковника Соколова не могло не удивить то обстоятельство, что после покушения на капитана Пчелина и исчезновения «Михаила Ивановича» внимание Аллы Цветковой и ее тетки к инженеру Горелову не только не ослабло, а, наоборот, явно возросло: они часто звонили ему по телефону и заставляли все свободное от работы время проводить у них на даче. Создавалось впечатление, что помощники Силина идут ва-банк, спешат «закруглить» операцию с интересующим их инженером. Это не могло не навести на размышления. Элементарная логика, казалось бы, требовала от шпионов, потерявших связь с шефом, прекратить на время работу, затаиться, выждать. Однако этого не случилось. Возникал вопрос: кто и каким образом приказал им форсировать дело с Гореловым? Люди из группы капитана Пчелина, ведущие наблюдение за дачей, категорически утверждали, что ее обитатели сиднем сидят дома, в Москву не ездят, ни у кого не бывают, их никто не навещает, телефона у них нет.

— Так ли? — усомнился полковник Соколов. — Связь имеется, и ее надо обнаружить. Есть ниточка от шпионок-домоседок к шпиону Силину, или как его там, а от него к человеку, засланному к нам Харвудом.

О том, что на территорию Советского Союза заброшен новый лазутчик Харвуда, теперь было известно доподлинно: подлодке, доставившей Чуму к Черноморску, не удалось благополучно удрать в нейтральные воды. Был обнаружен целлофановый мешок, в котором находились одежда и личные вещи шпиона, с письменным указанием адреса, по которому их следовало переслать.

Итак, во что бы то ни стало необходимо нащупать ниточку, которая каким-то образом связывает Аллу Пветкову с теми, кто ею руководит.

И как всегда в подобных случаях, Соколову не давала покоя мысль о судьбе советского человека — Павла Горелова. Понимает ли тот, что вот сейчас он на линии фронта, где решается и вопрос государственной важности, и судьба его самого, и счастье его семьи, детей? Борется ли он или уже сдался? А может, он настолько увлечен молодой красивой женщиной, что не замечает еще опасности? Но если так, то настанет момент, когда он все поймет и должен будет принять решение: кем же он тогда окажется — советским человеком или предателем?

Состояние инженера Горелова можно было сравнить с больным, у которого вот-вот должен наступить кризис, когда человек или погибает, или, по выражению врачей, «умерев, начинает оживать». Что же будет в момент кризиса с Гореловым?

Было уже поздно, когда калитка дачи распахнулась и появился инженер Горелов. Его никто не провожал.

Бросив взгляд на часы, Горелов направился к станции. В течение нескольких минут его худощавую невысокую фигуру можно было видеть спокойно идущей по безлюдной, окаймленной высокими деревьями дорожке к линии железной дороги.

Он шел, не обращая внимания на окружающее — дорога ему была отлично знакома, ведь за последнее время почти не было дня, чтобы он не проходил по ней дважды: от станции к даче и обратно. Однако на этот раз Горелов неожиданно изменил маршрут: не пройдя и половины пути, он круто повернул в сторону — там находилось шоссе, ведущее к Москве. Теперь он спешил, почти бежал пустынным, залитым лунным светом полем, к серой асфальтированной полосе, видневшейся вдалеке.

Горелов выскочил на шоссе и остановился. Прошла груженная лесом пятитонка — и всё. Инженер начинал нервничать — легковых машин не было видно. С противоположной стороны появился сравнительно молодой, по-будничному одетый человек. По-видимому, он тоже спешил, так как часто поглядывал на часы.

— Вам до Москвы? — спросил он Горелова.

— Да, — неохотно ответил тот.

Из-за поворота выскочила серая «Победа» с пояском вдоль корпуса — такси.

— Если не возражаете, захватите и меня до Москвы, — обратился незнакомец к инженеру.

— Пожалуйста, — согласился Горелов.

В пути молчали. Горелов о чем-то напряженно размышлял. Проскочили Ярославское шоссе, поравнялись с Рижским вокзалом, шофер обернулся к Горелову:

— Вас куда доставить?

— Площадь Дзержинского, к зданию КГБ.

Спутник наклонился к нему и тихо произнес:

— Вам не надо туда ехать, Павел Васильевич. Дайте шоферу вот этот адрес…

Горелов отшатнулся.

— Кто вы?

Такси свернуло в сторону, пошло по новому направлению и наконец остановилось у подъезда многоэтажного дома.

— Приехали, — коротко сказал спутник Горелова. Они прошли обширным двором, затем поднялись в лифте на пятый этаж и позвонили.

Им открыл пожилой коренастый мужчина с внимательно-строгими глазами из-под кустистых бровей.

— Вы хотите видеть меня, Павел Васильевич? Проходите, — предложил он. — Я полковник госбезопасности Соколов. Давно жду вашего прихода. — И он протянул руку. — Горелов пристально посмотрел ему в глаза, мускулы на его лице ослабли, он глотнул воздуха и молча пошел за хозяином квартиры: он все понял. Они сели у стола.

— Курите, — предложил Соколов, но Горелов отказался. Он начал говорить…

Как обычно в подобных случаях, знакомство с Аллой Цветковой состоялось как бы случайно. Инженер Горелов прочел публичную лекцию о мирном использовании атомной энергии. После лекции его окружила группа людей. Среди них была и Алла Цветкова.