Вадим Тимошин - Слезы ангела мести

Я думал о Николь. Я никогда ещё не спал с клиентами, но, чёрт возьми, она была потрясающей женщиной. Этой ночью мне так не хотелось, чтобы всходило солнце. Если бы я мог, я бы привязал его к какому-нибудь столбу на другом полушарии, до тех пор, пока не познаю в полной мере сладость Николь. Но её страсть была бездонной пропастью. В нее можно было падать бесконечно…

Подобно острой бритве, скрип двери в камеру отсек древо моих мыслей от корней. Двое полицейских привели какого-то бродягу, старика неопределенного возраста, грязного и плешивого. Нормальный человек скривился бы от отвращения. Но не я. Мне было искренне жаль тех, кто оказался на улице. Потому что я там был. Я знаю, как туда попадают. И как сложно оттуда выбраться. Конвоиры усадили старика на скамейку напротив моей, бережно, точно ребенка, и вышли из камеры. Бродяга несколько минут сидел тихо, уставившись в пол, и вдруг посмотрел на меня так, будто я был каким-то жутким монстром.

– Ооооо… – завыл он. – Ооооо…

– Спокойно, папаша, я тебя не трону, – сказал я старику, не вставая. – Чувствуй себя как дома.

Но бродяга выть не перестал. Более того, он выл всё громче и громче, этот вой был как кривой смычок на струнах нервов. Он истязал всё нутро. Так продолжалось с четверть часа, пока, наконец моё терпение не лопнуло. Я поднялся со скамейки, подошёл к старику и прошипел:

– Папаша, будь любезен, заткнись!

Он и вправду замолчал. Но лишь на мгновение. После чего начал раскачиваться взад-вперед и бормотать:

– Я знаю… Я знаю кто ты… Ангел Смерти… Ты забираешь души грешников…

– Да что с тобой такое? – простонал я, отвернувшись от бродяги. У него, похоже, крыша съехала.

– Забавные вещи… Творятся забавные вещи… Брат стреляет в брата… Сын убил отца… Забавные вещи…

– Фрэнки! – я подскочил к двери камеры и стал колотить по стальным прутьям. – Фрэнки, забери меня отсюда!

– А ну прекрати! – рявкнул подоспевший на шум охранник. – Хочешь, чтобы я позвал капитана?

– Не сочтите за услугу, – улыбнулся я. Но охранник шутить не собирался.

– Я тебе сейчас башку проломлю! – он отцепил с пояса дубину и ударил по прутьям. Вернее, по пальцам, вцепившимся в них. Боль обожгла сознание, я заорал и отступил.

– Симмонс, ты какого чёрта делаешь? – этот голос был мне знаком. Кастелло вдруг вздумалось меня навестить. Очень кстати.

– Да этот засранец расшумелся, – виновато произнес охранник.

Фрэнки пристально посмотрел на меня и приказал:

– Оставь меня с ним, – охранник не сдвинулся с места. Не хотел терять хлебное место только из-за того, что капитану вдруг вздумалось поиграть в доброго полицейского. – Живо! – крик Кастелло всё-таки заставил этого садиста выскочить в коридор и скрыться за углом.

– Ты что творишь? – прорычал Фрэнки. – Хочешь неприятностей?

– Фрэнки, дружище, что я тебе сделал, что ты засунул меня в одну камеру с этим психом? – я кивнул на бродягу. Реакция Кастелло на старика была совсем не такой, какой я ожидал.

– Карлос? – почти прошептал Фрэнки, глядя на моего сокамерника. – Он говорил с тобой?

– Если бы говорил. Такую чушь нес, у меня мозг едва не взорвался!

– Симмонс! – крикнул Фрэнки. Охранник появился, словно из-под земли. – Выпусти его, – он ткнул в меня пальцем.

Симмонс послушно открыл дверь камеры. Я, не веря своим ушам, осторожно вышел.

– Что за дела? – удивленно спросил я Кастелло.

– Идем в мой кабинет, – если это и была просьба, то слишком уж настойчивая. – Хочу услышать эту самую «чушь».

За сутки я уже второй раз входил в кабинет Фрэнки, и это было недобрым знаком. Не то, чтобы Кастелло был антиподом кроличьей лапки, просто я не особенно любил нарушать наше с ним негласное правило – все встречи вне департамента. Конечно, вчера мне всё же пришлось здесь нарисоваться, но лишь потому, что я не мог ждать до утра. Я вообще не умею ждать. Кажется, что мир превращается в сонную муху, неспешно ползущую по циферблату часов. И так хочется её пришлепнуть, чтобы не действовала на нервы.

– Сигару? – Фрэнки внезапно расщедрился. Обычно его неприкосновенный запас не попадал в чужие руки. Вентилятор под потолком наполнял комнату едва слышимым фоновым шумом, под который жутко хотелось спать.

– Благодарю, – я выхватил из желтой деревянной коробки «скатанную на бедрах мулатки» дрянную сигару из ближайшего магазинчика, из тех, что держат нелегалы, и закурил. – Если бы я не знал тебя так давно, решил бы что ты такой же чокнутый, как этот старикашка…

– Карлос – не чокнутый, заруби себе это на носу! – резко оборвал меня Кастелло. – Три года назад у него сгорел дом. Дом, в котором находились его сын и полуторагодовалая внучка. Не дай Бог кому-нибудь пережить такое.

– Господи… – я едва не потерял дар речи. Ещё один несчастный, чью жизнь раздавила, как яйцо, жестокая рука судьбы. – Значит, он из-за этого… ведет себя странно?

– Это не то, что ты думаешь, – Фрэнки зажал в зубах сигару и прикурил от длинной спички. – После трагедии у Карлоса появились некие способности. Они проявляются стихийно, думаю, старик и сам не знает, когда ждать очередного сюрприза от своего разума. Но когда это случается, он может видеть то, о чем ты думаешь. Причем не только с твоей точки зрения, но как будто бы со всех сторон. К примеру, если ты думаешь о жене, которая готовит тебе дома ужин, он может рассказать тебе, сколько соли она положила в суп и какой ложкой его мешает. В это трудно поверить, да я и сам не верил, пока не столкнулся. Его постоянно задерживают за бродяжничество, тут я, к сожалению, не смог для него ничего сделать, от приюта он отказался. Так вот, Майк, несколько раз Карлос оказывался рядом с нашими детективами… – Кастелло остановился, словно переводя дух. – Мы так раскрыли четыре убийства и две кражи. Это были «висяки», ни улик, ни свидетелей, ни надежды на то, что на папках появится штамп «закрыто». А старик увидел и в припадке рассказал нам. Сумбурно конечно, сперва мы вообще не придали значения его словам. Николсон обратил внимание на некоторые детали рассказа и решил сопоставить слова Карлоса с тем, что было известно нам по первому из дел. И всё сошлось! «Маленький тяжелый мальчик постучался в дверь, а ему не открыли. Красное. Зачем пачкать. Он новый». Генри Блэра убили выстрелом через дверь в его загородном доме. Через день, как он его купил.

– Прямо ребус какой-то, – улыбнулся я. – Я не люблю разгадывать ребусы. И во всякую паранормальную чепуху не верю.

– Просто скажи, что он говорил тебе. А верить я тебя не заставляю.

– Он назвал меня Ангелом Смерти, забирающим души грешников. А потом завел пластинку про то, как брат стреляет в брата, а сын убивает отца. Жуткая семейка, а?

– Брат стреляет в брата… – пробормотал Кастелло, никак не отреагировав на мои последние слова. – Ты ведь наверняка о Николь думал. Тебе же покоя не дают её формы. Значит, это как-то связано с её делом.