Алексей Герасимов - Вычислительный голем мистера Бэббиджа

— Даже и не знаю… А есть кто-то с кем я знаком?

— Пожарьуй, что торько Айвен-сан, — ответил владелец "Цветущей вишни". — Зашерь поужинать посрье смены.

— Сержант Вильк? Прекрасно. Будьте добры, Ода-сан, уточните у него, не возражает ли он против компании?

Глупо было бы не попробовать вызнать у этого гиганта хоть каких-то новостей, раз уж мы вместе оказались в одном заведении.

Не стану утверждать что меня совершенно не терзает совесть, когда я пользуюсь простодушием этого доброго малого, но… Пожалуй что и не терзает, потому как на самом деле поморочить голову он истинный мастер. Вильк, вроде бы, и не лжет никогда, но правду порой преподносит в таком свете, что события кажутся перевернутыми с ног на голову.

Это обстоятельство, впрочем, не мешает нашим с ним добрым отношениям. Я отлично осознаю, что он, в силу службы, может рассказывать далеко не все, что ему известно, а искреннее желание Вилька помочь окружающим, включая и меня, откровенно подкупает.

— Здравствуйте, мистер Адвокат, — поприветствовал меня сержант, закрывая книгу, которую пролистывал во время еды. — Присаживайтесь, составьте мне компанию.

— Здравствуйте, сержант, — я бросил взгляд на обложку. — "Приключения Алисы в Стране чудес"? Не знал, что вам знаком английский язык.

— Мне довелось недолго пожить в Британии, — ответил полисмен. — Не скажу, что владею тамошней речью свободно, но читать худо-бедно получается.

— И как вам произведение? — полюбопытствовал я.

— Математические труды мистера Додсона мне нравятся больше, — улыбнулся Айвен Вильк. — Но и эта его сказка вполне занимательна.

В этот момент появилась молоденькая ниппонка-подавальщица (вот еще одно интересное нововведение мистера Сабурами – на должность официантов он берет к себе женщин) и начала выставлять на стол мой заказ.

— Айвен-сан, вы будете что-то еще? — спросила она, сервируя стол. — Быть может принести вам саке?

— До: мо аригато:, о-сакэ га номэмасэн, — ответил сержант.

— Дзэндзэн номэмасэн-ка? — девушка покачала головой. — Сорэ-ва икэмасэн.

— Окэ, — вздохнул Вильк. — Дэва, би: ру онэгаисимас. [- Спасибо, я не пью. — Совсем? Это неправильно. — Хорошо. Я возьму пива. (яп)]

— Вы еще и ниппонским владеете? — пораженно спросил я, когда подавальщица удалилась.

— Ну а что делать? — полисмен пожал плечами. — В столице появляется все больше и больше ниппонцев, некоторые из них становятся преступниками или свидетелями, надо же их как-то допрашивать. Вот и приходится учить – благо мистер Сабурами охотно помогает. Хорошему копу, мистер Адвокат, надобно очень многое знать и уметь. Orenda. [Гуронский термин, "сила желания человека изменить мир и свою судьбу", рабочий настрой вне зависимости от обстоятельств.]

— "Делай что должен", как говорят господа из тайных обществ, — кивнул я.

— Эти уж мне тайные общества… — тяжело вздохнул сержант.

— Мне кажется – вполне невинное увлечение, — ответил я, беря палочки для еды. — Вся эта игра в обладание тайными сакральными знаниями, якобы унаследованными от древних цивилизаций и утраченных нынешними магами… Ну что в этом дурного? Банальное развлечение заскучавших аристократов.

— Ах, да в этих-то забавниках ничего плохого, но ведь по их образу организуются иные, отнюдь не столь безобидные организации. Вам известно про британское общество луддитов?

— Луддитов? Кажется было такое движение против технического прогресса. Устраивали стачки, станки ломали…

— А сейчас, когда их парни из Скотленд-Ярда изрядно проредили, превратились в тайную террористическую организацию. Международную. Мы опасаемся их акций против шахматного голема Бэббиджа – ведь столь вопиющий пример научного и технического прорыва надо еще поискать, — а организация его охраны на время пребывания в Дубровлине возложена на меня. — Айвен Вильк тяжело вздохнул. — И тут комиссару пришла идея устроить из испытания голема представление.

Мне стало совестно перед этим добродушным гигантом – мало того, что у человека свадьба на носу, а подготовка к ней это то еще испытание для нервов, так тут к тому я ему хлопот доставил.

— Знаете, сержант, это, отчасти, моя вина, — признался я. — Давеча брал интервью у леди Клементины Чертилл, упомянул про изобретение профессора Бэббиджа, и что испытывать его будет сэр Эндрю…

— Ну что вы, что вы, мистер Адвокат. Это, во-первых, большая честь, а во-вторых огромный повод для гордости всем ирландцам. Как же, спесивые англичане не нашли достойного соперника в своей стране и были принуждены обратиться к нам, — поспешил утешить меня Вильк. — У нас, на Третьем, констебли уже чуть ли не дерутся за право попасть в число охранников на состязании.

У меня слегка отлегло от сердца. Конечно, ни к чему лукавить – я в любом случае использовал бы полученную от сержанта информацию именно так как это получилось, ведь Джей Джей требовал сенсацию, и такое его желание лучше было исполнить. Репортер, который не может обеспечить роста тиражей мало стоит в глазах Блинкса, а мне необходимо содержать семью, да и Брендан этой осенью уже должен поступать в гимназию…

Но, хотя бы то, что Вильк не держит на меня за это зла – утешает.

— Интересно, а съемки этого чуда разума разрешены? У нас в редакции есть амбротип последней модели.

— Наука на месте не стоит. Вот и у нас в участке решили заменить даггеротип на ферротип. [Амбротипия – способ получения фотографий из стеклянного негатива. Даггеротипия и ферротипия используют для этих же целей металлические пластины.] – ответил сержант. — Я уточню этот нюанс и сообщу вам. Вы ведь будете освещать и прибытие голема в Дубровлин, мистер Адвокат?

Чем дольше длился пятничный день, тем нервознее и раздражительнее становился Джей Джей. К обеденному перерыву он успел достать своими мелкими и мелочными придирками решительно всех сотрудников редакции

Я, признаться, тоже волновался. Невзирая на приязнь, которую ко мне, казалось бы, испытывает Председатель Географического общества, несмотря на понимание того факта, что люди его круга не встают рано, некие сомнения в успешности той, прямо назовем вещи своими именами, — авантюры, — что я затеял у меня имелись. В конце концов, у герцога Данхила, человека крайне занятого, могло просто не найтись ни единой свободной минуты на этой неделе, что открыло бы для меня весьма мрачные перспективы: поедания шляпы мне Блинкс в жизни не простит.

Под такие невеселые мысли я совершенно утратил аппетит, и вместо того, чтобы отправиться обедать домой обошелся пончиками на разнос от Сабурами. Обыкновенно он их никому, кроме полисменов при исполнении не продает, но мне, как лицу в некотором роде причастному, делает исключение.