Евгений Дембский - Та сторона мира

— В третьей городской. Должен быть на работе. Что-то сдвинулось с места?

— Кое-что, — уклончиво сказал я.

Она немного помолчала, а потом спросила:

— Ты не мог бы приехать?

— Сейчас нет. У меня напряженный график. Но уже скоро должно что-то проясниться. В самом деле! — Самое смешное, что я и действительно так чувствовал.

— Ну ладно. Знаешь, у меня было желание тебе позвонить… — Она замолчала, ожидая моей реакции. Я содрогнулся, словно с потолка потекла ледяная вода.

— Не делай этого. Во-первых, я не живу дома. Мне пришлось уехать. Во-вторых, так ты наверняка выдашь свое убежище. Очень тебя прошу. Учти, что я уже стар и у меня нет времени искать себе другую, такую как ты.

— Хи-хи! — прощебетала она. — Верю, верю. Впрочем, ты же крутишься среди двойников, может, найдешь там… — внезапно это перестало быть смешным, и Пима это почувствовала, — еще одного… Ох, извини! Глупая я. Одиночество просто уже действует мне на мозг, больше не буду. Знаешь, что я сейчас делаю?

Я немного подумал — мне очень хотелось отгадать, я даже скривился от умственных усилий.

— Читаешь Бабеля?

Трубка молчала.

— Пима! Пи…

— Не кричи, я здесь. Ты меня просто ошеломил. Откуда ты знал?

— Все просто. Тебе скучно, и из любопытства ты берешь с полки книги, которые я называю. Наверное, я бы на твоем месте тоже так делал.

— Ты неподражаем, — серьезно сказала она. — С нетерпением жду очередного разговора, ибо он будет на букву «Д». Может, Дефо? А?

— Может быть. Ну так что? До завтра?

— Раз уж надо — значит, до утра.

Мы оба чего-то ждали, в конце концов, я первым положил трубку. Пришлось выписать чек, поскольку у меня не хватило мелочи; автомат, как обычно, попросил взнос в пользу нуждающихся, я поддался и добавил несколько центов. Несколько мгновений я колебался, не позвонить ли Скинни и договориться, но решил поехать и побеседовать с ним без предупреждения.

Развернувшись, я еще раз проехал мимо ворот владений Лиретты. Тип в будке бросил на меня мрачный взгляд, я прицелился в него средним пальцем правой руки и с огромным удовлетворением увидел, что его аж подбросило на стуле. Выехав на внутреннюю объездную трассу, я объехал часть города, чтобы снова нырнуть в него, но уже с юго-запада. Из автомата возле ворот больницы я позвонил на коммутатор и попросил соединить с доктором Скинни. Доктор, однако, не отвечал. Я снова соединился с коммутатором и велел позвать к телефону кого-нибудь из администрации. На этот раз пошло лучше. Ответила медсестра.

— Добрый день, сестра. Вы не видели доктора Скинни?

— Насколько я знаю, он взял отпуск. Сейчас проверю. — Она на несколько мгновений замолчала. — Да, вчера утром он взял две недели отпуска. Что-нибудь ему передать?

— Нет, это сугубо личный вопрос. Он уехал или?..

— Не знаю. Подождите. — Она снова отложила трубку, на этот раз на более долгое время. — Алло? Он уехал, вернется через двенадцать дней. Адреса не оставил. Что-нибудь еще?

— Не-ет… Большое спасибо. До свидания. — Я попрощался уже только с телефоном, поскольку сестра молниеносно отключилась.

Вернувшись к автомобилю, я включил терминал и запросил данные о директоре серпентария в Попот-Кэл.

Данные были закрыты. Я выкурил сигарету, потом еще одну. Они не пришлись мне по вкусу, я подождал немного и закурил третью. Она была такой же, как и предыдущие. Близнец. Двойник. Вокруг сплошные дубликаты. Я снова включил терминал и проверил, вышла ли уже дневная газета — в отличие от утренних и вечерних выпусков, ее можно было прочитать с терминала. Пришлось подождать пятнадцать минут, прежде чем она появилась на экране, я просмотрел объявления и, не найдя ничего интересного, завел двигатель.

Я ехал без цели, словно просто хотел осмотреть город, по существу неинтересный и ничего из себя не представляющий. Я вел машину словно автомат, сворачивая в соответствии со знаками, тормозя на красный свет, обгоняя чересчур медлительных и давая себя обгонять более нетерпеливым и решительным. Я не знал, что с собой делать, подобное бывало со мной редко, и у меня не хватало опыта в этой области. В конце концов я остановился у бистро и зашел выпить кофе. К счастью, он оказался достаточно хорошим, я взял еще один и, попросив телефон за столик, соединился с редакцией «Дневных новостей». Мэйсон ответил лишь через несколько минут.

— Мэйсон!

— Это снова Оуэн. Слушай, расскажи мне что-нибудь про Лиретту.

— Да ты, похоже, совсем спятил! Не знаешь, что через три часа газета должна быть в киосках? Самый последний дурак немного пошевелил бы мозгами, прежде чем морочить мне задницу в такой момент. Вот уж не думал…

— Так я к тебе приеду? — Он мог болтать целый час, тратя впустую якобы столь ценное время.

— Ладно. — Он бросил трубку.

Я спокойно выпил кофе, хотя знал, что секретарша Мэйсона делает его намного лучше, лучше всех городе, лучше, наверное, даже, чем Пима. Выйдя из бистро, я нашел магазин и купил бутылку «Олд Тома», а в галантерее рядом — маленькую брезентовую сумку. Потом сел за руль и включился в возросший к тому времени поток машин. Мне удалось доехать до здания редакции за восемь минут, что было очень хорошим результатом, тем более что даже самый дотошный коп не смог бы придраться к моей езде. Я отыскал место в плотном ряду автомобилей и втиснулся между ними, хотя парковка была зарезервирована только для сотрудников редакции. Поднявшись на лифте на седьмой этаж, я вошел в приемную.

— Добрый день, — сказал я Саре. — Знаю, что он занят, но он разрешил мне прийти. — Все это я говорил, шагая к двери Мэйсона. Сара могла не допустить встречи, если полагала, что это повредит ее обожаемому шефу. Я часто задумывался, откуда у нее эти черты, присущие скорее старому церберу-секретарю, а она ведь была молодой девушкой, которую никто в здравом уме не выкинул бы из постели, а многие не захотели бы выкинуть даже и из своей жизни.

— Чего ты так боишься? — рассмеялась она. — Нет, я просто умру со смеху! Не спеши так, под ноги я тебе кидаться не стану. Хай сдал номер, можешь войти. Ну и физиономия у тебя!..

Я улыбнулся ей и открыл дверь в кабинет Мэйсона. При виде меня, хотя скорее следовало бы сказать, при виде моей сумки, он раздвинул губы, что в данном случае означало улыбку. Я сел и положил сумку на стол. Хай наклонился и достал из стола два бокала. Он терпеть не мог пить виски из картонных или пластиковых стаканчиков, что было весьма распространенным обычаем в конторах, и с этим обычаем он боролся как только мог. А мог он многое, вследствие чего в редакции «Дневных новостей» пили с изяществом. Хай нажал кнопку интеркома и сказал:

— Сара, я…

— Занят, знаю. Ведь я видела новую сумку Оуэна, — прервала она его.