Евгений Дембский - Блудный брат

— Войдешь туда один и спросишь Майкла про этого Красински. Можешь вести себя сколь угодно нагло, но лучше всего, если будет казаться, что ты так себя ведешь из-за страха и спешки. О'кей?

Особой радости он не выразил, но и возражать не стал; несколько секунд он стоял на месте, наморщив лоб и уставившись в пустоту над моей головой, словно актер перед выходом на сцену, а затем скрылся за ближайшим прицепом, шикарным «корсаром». Я огляделся по сторонам, достал «биффакс» и проверил обойму. Пистолет вернулся на свое место за ремнем, я закурил и выпустил облако густого дыма. В контору я вошел, когда Будда, склонившись над барьером, пытался угрожающей физиономией воздействовать на Майкла Как-Его-Там, которого, судя по величине живота, напугать могло лишь нормированное распределение продовольствия.

— Да пошел ты отсюда, придурок! — буркнул толстяк и спокойно вернулся к созерцанию вмонтированного в крышку стола экрана. Увидев на полу мою тень, он смачно причмокнул и сосредоточил взгляд на мне. — Чем могу служить?

Я быстро перебрал в голове дюжину вариантов продолжения беседы.

— Заткнись, — спокойно посоветовал я, плавным движением достал «биффакс» и прицелился в Будду. Как я и ожидал, оба застыли в одинаково неподдельном изумлении. — Что, ищешь кого-то, птенчик? — спросил я Будду. — Наверное, Юра, да? А ты слышал, что с ним случилось? — Толстяк подозрительно дернул рукой. Я быстро проверил расстояние между дулом «биффак-са» и его животом. Он выпрямил руки и прижал их к бокам. — Вот так и стой, — похвалил я его. — Ну? — вернулся я к допросу Будды. — Поделишься со мной своим интересом? Что ты тут вынюхиваешь?

— Я ищу… — хриплым голосом сказал он. — Я ищу Джереми Красински…

— Через Юра?!

— Да, они довольно хорошо друг друга знали… — Он искоса посмотрел на дуло пистолета.

Я поскреб подбородок, не переставая целиться в обеспокоенного Будду. Толстяк стоял напрягшись, отчего создавалось впечатление, будто живот тянет его вверх, к потолку.

— Может, ты и не знаешь, но мы тоже ищем Джереми и не хотим, чтобы кто-то еще путался у нас под ногами. А?

— Что — «а»? — отважно переспросил Будда.

— Вот и то!

Я нажал на спуск.

Раздался грохот, толстяк вскрикнул, подпрыгнув от страха. Будда пошатнулся и оперся рукой о стол, смахнув на пол стопку запыленных квитанций.

— Ах ты сволочь… — Лицо его исказила судорога. — Сукин…

Он рухнул на пол, сбросив на себя еще одну пачку старых бумаг. По столу перекатился металлический шар, использовавшийся, видимо, в качестве пресс-папье, покачнулся на самом краю и упал, ударившись о пол возле головы Будды. Мне показалось, что тот вздрогнул. Я посмотрел на толстяка.

— Есть здесь поблизости какая-нибудь лужайка? — спросил я, сунув руку в карман.

Не знаю, как он воспринял мое движение, вряд ли испугался, что я достану оружие, в конце концов, оно было уже на виду, но так или иначе, он весь затрясся. В этот момент его можно было бы использовать в качестве наглядного пособия на уроках физики в младших классах. Волны страха расходились по нему кругами, причем каждая по-своему.

— Лу… Лу… Лу… — начал заикаться он.

— Изображаешь полицейскую сирену? — заинтересовался я. — Не люблю…

— Зачем лужайка? — наконец выдавил он.

— Где-то ведь вас надо закопать, верно? — Я достал сигарету и закурил одной рукой. — Когда я был маленьким, мне на ночь рассказывали сказку про одного парня. Так вот, когда в городе что-то пропадало, полиция являлась к нему домой побеседовать. А его жена хвасталась: «Мой муж очень умный, и полиция тоже так считает — как только в городе что-то случится, приезжают к нам и спрашивают Джорджа, не знает ли он чего-нибудь». На мой взгляд, она побила мировой рекорд по наивности.

— Не знаю, ко мне полиция не приходит. — Живот толстяка затрясся. — Я вообще не понимаю, о чем речь. Я-то тут при чем?

— Ты? Наверняка ни при чем, просто мне нравится эта сказка. В ней есть некая скрытая мораль, тебе стоит ее поискать. Или я сам подскажу. Мораль: не будь наивным. Черт, я забыл добавить, что этот парень в конце концов обокрал собственную легковерную жену. Наивность всегда должна быть наказана.

— Но почему я? Что…

— Ладно. Скажу яснее: ты слишком наивен, укрывая Красински.

— Я его не укрываю…

— Но ты мне ничего не сказал, — с сожалением сказал я. — О! Собственно, это мне и нужно! Мне нужна информация о местонахождении Джереми Красински, а ты мне еще ничего не сказал.

Он судорожно сглотнул и заморгал, когда капли пота пробились сквозь густые темные брови и упали ему на глаза.

— Я не знаком с Красински… — пробормотал он. — Я только слышал о нем от Юра. Честное слово…

— А что говорил покойник? — Я подчеркнул слово «покойник», впрочем, наверное, это было лишним.

— Тралса, небольшой поселок… Возле шахты…

— Знаю, но этого мало.

— Ничего больше не знаю, клянусь!

Я начал опасаться, что во время нашей беседы его хватит инфаркт, и отвел от него зловещий взгляд.

— Ладно. Может быть, я тебе и поверю, пошли — поможешь мне перенести… — Я показал дулом на лежащее на полу тело.

— Поверьте… — Он уже не в состоянии был проглотить собравшуюся в горле слюну, и я ощутил острые угрызения совести.

— Не бойся, верю, — успокоил я хозяина. Пока он обходил барьер, глядя на отверстие ствола, я передумал и решил не подвергать его лишним испытаниям. — Ну что, может, належался уже? — сказал я Будде. — Вставай!

Сначала он открыл глаза, потом поднял голову и посмотрел на меня, лишь затем сел.

— Остаешься здесь? — спросил я, направляясь к выходу.

Он уперся в пол рукой и поднялся на ноги. Толстяк снова затрясся. —

— Да иди же! — поторопил я.

Он обошел остолбеневшего хозяина, догнал меня у ворот и с укоризной сказал:

— Неплохую встряску ты мне устроил. Не мог хотя бы его оглушить? По крайней мере, я не чувствовал бы себя идиотом…

— Ага. Сначала я так и хотел, но он побежал бы в полицию, мол, кто-то у него кого-то убил, и что тело где-то недалеко, а убийца выглядел так-то и так-то, а жертва…

— О господи! Хватит, хватит! — Он схватился за голову. — Я уже понял. Ты всех считаешь глупее себя?..

— Практика показывает, что, когда я так думаю, я во многом прав.

Он опередил меня на полшага и заглянул мне в лицо. Сначала он изобразил классическую пантомиму, водя глазами по небосклону и пожимая плечами, затем хлопнул себя по бедру, но я не позволил ему раскрыть рот.

— Тралса… — сказал я, — это чуть меньше ста километров от моего дома. Куда мы сегодня вернемся и откуда завтра отправимся на дальнейшие поиски. Хорошо?

Он кивнул.

— Почему мы едем по этой дороге? Разве это не знаменитая автострада Самоубийц?