Евгений Дембский - Блудный брат

Я огляделся по сторонам и встретил настороженный взгляд Будды.

— Пройди до конца балкона и посмотри, может, здесь уже есть кто-то из знакомых, и вообще, приглядись. Возвращайся через пять минут.

Он кивнул и пошел вдоль барьера; я бы предпочел, чтобы он не выглядел как полицейский, разыскивающий вора, крадущего презервативы, но не исключал, что он может вызвать интерес у тех, кого мы ищем, а это, в свою очередь, облегчило бы с ними контакт. Разве что это будет контакт посредством воткнутого в темном коридоре ножа. Я машинально посмотрел назад и сместился чуть в сторону, чтобы потенциальному противнику пришлось сначала сделать несколько шагов. Теперь я стоял боком к барьеру, наблюдая за спортивной жизнью внизу и имея в поле зрения вход на балкон. «Перебарщиваю», — подумал я. Трудно предполагать, чтобы после минутного наблюдения кто-то решил нас убрать. Если бы так относились ко всем любопытным, балкон был бы скользким от крови, а возле задних дверей должен был бы стоять передвижной морг. Однако позы я менять не стал. Я посмотрел через плечо на Будду, который зондировал взглядом всех и вся, и наверняка уже должен был попасться на глаза наблюдателю. Тем не менее мы торчали на виду уже несколько минут, и никто пока нами не заинтересовался. Я оторвался от барьера и подошел к Будде.

— Пошли вниз. Покажешь, как в это играть.

У входа в зал мы остановились возле автомата для резервирования дорожек. Ближайшую свободную мы могли получить через сорок минут, я потребовал абонемент на две недели, заплатил и направился в пивную. Взяв два больших «будвайзера», я перенес кружки на столик и подозвал Будду.

— Заметил кого-нибудь знакомого?

— Да, ту, вторую, официантку. — Он выпил пива, Утер рот тыльной стороной руки, а потом большим и Указательным пальцами. Жест, старый как мир, как пиво и усы. — То есть ту, которая вообще к ним не под. ходила. Инструктора не вижу, остальных не знаю.

— Все сходится, у меня точно такая же информация, Бобби, — подмигнув, сказал я.

Он спокойно посмотрел на меня, видимо, немало по. работал над тем, чтобы вбить себе в голову новое имя. Я одобрительно кивнул, отхлебнул пива, почти окунув нос в пену, и уселся поудобнее — нога на ногу, локоть на спинке свободного стула, полная независимость и свобода; сидит себе человек и ждет свободной дорожки. Еще раз отхлебнув пива, я показал подбородком на кружку.

— Неплохо, хотя как-то раз я был в пивоварне… — Будда слегка прищурил глаза, медленно потянулся к своей кружке и не спеша поднес ее ко рту. — У них там… — На столик упала чья-то тень, я обернулся, но мне пришлось поднять голову, чтобы увидеть вежливую улыбку спортивного вида мужчины лет пятидесяти, явного завсегдатая подобных заведений. Рубашка в клетку, узкие джинсы, широкий ремень с пряжкой, под которой можно было бы спрятать Библию, шляпа, видимо, висела где-то на оленьих рогах. — Привет, — сказал я знакомому мне по фотографиям человеку, которого мы назвали инструктором.

— Прошу прощения, может, я лезу не в свое дело, но.,.

— Именно так, но извинения принимаются. — Я вернулся к прерванному рассказу. — Не поверишь — там были бочки с пивом, которые никому не позволялось выносить из подвала, так как якобы любое сотрясение могло его убить, они даже так и говорили, «убить». Они относились к пиву с почтением… — Я посмотрел на инструктора — загорелое лицо стало еще более загорелым, зубы уже не были ослепительно белыми, но это меня не удивляло — только в фильмах мексиканцы могут сжимать зубы и одновременно демонстрировать их, не выглядя при этом как некто страдающий запором в катастрофических масштабах. — Послушай, — раздраженно сказал я. — Тебе что-нибудь нужно? За пиво я заплатил, за дорожку заплатил…

— Именно о том и речь, автомат ошибся. Собственно, даже не автомат — девушка забыла перенастроить его на день, зарезервированный для…

— Слушай, ты… — Я встал и выпрямился. — Может быть, тебе, папаша, кажется, что ты все еще играешь в рекламном ролике «уинстона», но если ты немедленно не скроешься с моих глаз, то появишься в рекламе каких-нибудь протезов под слоганом «Это невероятно!». Сечешь?

— Объясняю. — Подбородок у него затрясся от злости, и из-за этого он начал говорить неразборчиво. — Свободных дорожек сегодня нет. Четверг — день для владельцев абонементов, вы не можете….

Одной рукой я подтянул его к себе, другой выдернул из кармана рубашки абонемент и сунул ему под нос:

— Видишь это? Видишь? Ну вот и проваливай, приятель! — Я толкнул инструктора, он пошатнулся, но удержал равновесие, прежде чем налететь на соседний столик, откуда с большим интересом прислушивались к нашей беседе. — И не подходи сюда больше, а то дам кружкой по башке!

Кто-то за спиной громко рассмеялся. Девушка — впрочем, какая «девушка», ей было лет сорок пять, может быть, сорок восемь — наградила меня аплодисментами. Ее подруга что-то пропищала и, подмигнув мне, подняла большой палец. Эта, в свою очередь, напоминала Венеру Милосскую — ей многого не доставало, чтобы выглядеть по-человечески. Несмотря на это, я улыбнулся обеим женщинам и сел, повернувшись спиной, чтобы, упаси Боже, они не приперлись, преисполнившись надежд на дармовое пиво и петтинг в салоне «шевроле-комби». Успокоив взглядом Будду, я глотнул пива и ударил своей кружкой о его:

— Твое здоровье!

— Не перебарщиваешь? — спросил он, поднося кружку ко рту.

— Нет, из моих бумаг следует, что я жутко нервный. Но будь осторожен, может быть, этому типчику захочется стукнуть меня стулом по макушке. Кстати, тебе не обязательно выражаться как портье из «Уолдорфа» у тебя тоже в бумагах отмечено отсутствие образования верно?

— Я думал, мы здесь в роли просителей, — тихо сказал он.

— Именно так, но у нас есть деньги. Кроме того, есть мы сами. Не самый худший товар, во всяком случае, что касается меня.

— О, я смотрю, ты уже заводишься! — Он рассмеялся и толкнул мою кружку. — Допивай, принесу еще, здесь, похоже, не принято сидеть с пустой посудой.

— Верно. — Я допил пиво, Будда покончил со своим чуть раньше и направился за новой порцией. Я огляделся. Мой неудачливый вышибала куда-то исчез, я не заметил ни Красински, ни Ласкацио, впрочем, ничего странного — оба не появлялись в кегельбане уже несколько недель. «Если ни одного из них уже нет по эту сторону, то для нас все кончено, — подумал я. — Хотя какие-то представители оттуда должны действовать и теперь?» Будда прервал мои мысли, со стуком поставив кружку рядом с пустой. Я поблагодарил. — Когда начнем играть?

Он посмотрел на часы.

— Через пятнадцать минут. Ты серьезно никогда не держал в руках шары?

— Нет, только яйца. Лучше скажи — для какой разновидности кеглей служит наша дорожка?