Евгений Дембский - Блудный брат

— За пояс, сзади. — Я показал взглядом на свою спину. Будда обошел нашу парочку, напоминавшую часть скульптурной группы Лаокоона, и я почувствовал, как он засовывает пистолет мне за пояс. Ствол был длинным, холод дула я чувствовал где-то на середине ягодицы. Я посмотрел в глаза Даркшилду. — Сейчас я тебя отпущу, но помни — самоубийц не пускают в рай! — Я переместил руки, нашел нервное сплетение и положил на него пальцы, нажимая не слишком сильно, но он должен был чувствовать и понимать, что малейшее движение может вызвать жестокую боль. — Помнишь?

Он два раза моргнул. Я отпустил его шею и посмотрел на окно. Будда заметил мой взгляд, подскочил и прикрыл жалюзи. Кашель встал так, чтобы видеть дверь и краем глаза — нас с пленником. Левой рукой я вытащил «скайхоул», передернул затвор и прижал дуло к виску Даркшилда, не убирая с нервного сплетения пальцы правой руки.

— Теперь поговорим. Коротко. Или дольше. Будет видно. Зачем тебе наемники?

— Для… — прошептал он и откашлялся. — Для сражений в космосе…

— Что ты несешь? Ведь никаких сражений нет! Ни единого следа ни в одном докладе…

— Это не обычная война! — Он в первый раз дернулся. Я тотчас же вонзил в его плечо пальцы и надавил. Он протяжно застонал. Я убрал пальцы из его тела. — Я говорю правду…

— Неправда… — начал я, но меня прервал Будда:

— Слушай, у нас нет времени обсуждать тактику их эскадр. Здесь нас может обнаружить любой ординарец…

Я хотел рявкнуть на него, но неожиданно в диспут включился Кашель:

— Верно, это неподходящее место, он специально вызывает тебя на пустые разговоры.

Я потянул за собой полковника; он отъехал от стола в кресле, но никакой ловушки не обнаружилось, что, впрочем, не означало, что Будда и Кашель неправы. Я немного подумал.

— Поехали к нему домой, — поторопил меня Будда. — Там его допросим с пристрастием, спокойно и без спешки.

Пленник дернулся, словно хотел через плечо посмотреть на своего мучителя. Я придержал его, и он зашипел от боли.

— Кто сейчас у тебя дома?

— Никого, — сразу же ответил он. Я взглядом поздравил Будду — интуиция его не подвела. — Но я не собираюсь… — смело начал полковник.

— Послушай, кто тут спрашивает твое мнение?! — начал я достаточно хорошо мне знакомую процедуру подавления воли допрашиваемого. — Я скажу «раз», и можешь потом, после смерти, сколько угодно хихикать над тем, что обвел меня вокруг пальца. Ясно? Значит, так — мы выходим, а я несу твою фуражку. Под фуражкой у меня вот это. — Я показал ему мушку «скайхо-ула». — Даже если тебе удастся поднять тревогу, то наши люди снаружи устроят здесь такой кавардак, что, даже если уцелеешь, предстанешь перед судом за действия, приведшие к резкому скачку смертности среди военнослужащих. Ясно? — Он никак не реагировал. Некоторое время я его не торопил, но через четверть минуты ткнул дулом в висок. Еще через несколько секунд он кивнул. — Потом все четыре машины… Не беспокойся, ты организуешь только одну, остальные три у нас есть, — порадовал я его. — Так вот, все машины выезжают отсюда и следуют к твоему дому, понятно? А там мы побеседуем в тишине и комфорте, хорошо?

На этот раз он кивнул быстрее. Я облегченно вздохнул — так, чтобы он этого не видел. Кашель внезапно повернулся и что-то пробормотал в свой нагрудный карман. Я окаменел от страха и пребывал в этом состоянии до тех пор, пока он не посмотрел на меня и не сказал:

— Порядок, можно идти. У них все готово. Мысленно поблагодарив его за поддержку моего блефа, я потянул полковника за собой. Тот послушно встал и машинально поправил китель. Взглядом я назначил Кашлю и Будде места в строю — Кашель должен был идти первым, Будда — замыкать процессию. У меня не было особых, да и вообще каких-либо иллюзий насчет того, что нам удастся выбраться из части. Однако я рассчитывал на везение, дисциплину и разделение полномочий, а также на секретность, которая должна была замаскировать неожиданное оставление части офицером с тремя солдатами, и множество других благоприятных обстоятельств. Будда схватил папку Даркшилда. Я ткнул ее владельца пальцем в затылок:

— Теперь скажи секретарю, что начался твой отпуск. Ну?

Почти не наклоняясь, он дотронулся до кнопки интеркома и, не ожидая доклада, ровным голосом произнес:

— Кларенс, меня тут больше нет, ясно?

— Так точно!

— Подайте мою машину… — Я молниеносно передвинул пистолет, так, чтобы, глядя перед собой, он мог отчетливо видеть темноту внутри ствола. Его самообладанию можно было лишь позавидовать, он даже не дрогнул. Кое-что сообразив, я щелкнул выключателем звука. Даркшилд посмотрел на меня.

— Не твою машину, а тот микроавтобус, который всегда катается на ту сторону, — прошипел я. Он кивнул и снова нажал кнопку.

— Кларенс, приказ отменяется, дай мне не лимузин, а микроавтобус, ну, тот самый, «АргонАвто», 16-8.

— Есть!

Полковник сам прервал связь. Он начал меня раздражать своей готовностью к сотрудничеству, своим спокойствием и самообладанием. Если пленник спокоен — значит, должны беспокоиться те, кто его охраняет. Он вполне мог и блефовать, если, конечно, вообще знал, что это такое.

Черт побери! Я почувствовал, что у меня начинает стучать в висках, мне не нравилось подобное состояние, но приходилось с этим мириться. Я слегка отодвинулся от полковника.

— Вы идете первым, это, наверное, понятно? И прошу помнить о тех двух стволах, которые постоянно будут нацелены на вас. Наверняка хотя бы один из нас не промахнется. — Я не мог отказать себе в удовольствии слегка пригрозить ему напоследок.

— Не сомневаюсь, — спокойно ответил Даркшилд. — Мне уже идти, или вы скажете когда?

Будда подскочил к окну и на секунду приподнял жалюзи, затем кивнул. Я отошел от пленника и показал ему направление невооруженной рукой. Дернув головой, словно стряхивая с носа приставшую паутину, он автоматическим движением поправил воротничок рубашки и китель под ремнем. Почти одновременно мы убрали пистолеты. Даркшилд направился к двери. Мне казалось, что если он собирается выкинуть какой-нибудь номер, то именно тогда, когда перешагнет порог своего кабинета и на полсекунды окажется один на один с секретарем, и потому мое дыхание жгло ему спину, но я не заметил в глазах секретаря ничего такого, что могло бы свидетельствовать хотя бы об обмене взглядами. Капрал уже стоял по стойке смирно, никаких: «Желаю приятного отпуска!», видимо, шеф не слишком баловал подчиненных. Мы прошли через приемную, часть коридора, вторую часть, поворот, еще один поворот… часовой, лестница. Уфф! Увидев знакомый фургон, я показал Будде на место рядом с полковником, сам же прыгнул за руль, заблокировал двери и окна и, уже несколько успокоившись, повернулся к Даркшилду: