Сакс Ромер - Дочь доктора Фу Манчи

— Вам же, Шан, я предлагаю довольно приятную службу в Китае. Здесь мои дела закончены, пора возвращаться, и побыстрее. Но я не жадная, Шан. Вам не придется там тосковать в одиночестве.

Она хлопнула в ладоши. Дверь прихожей открылась, и нубиец втолкнул в комнату… Райму!

Не знаю, что произошло в последующие несколько минут. Я был в шоке.

— Мне сказали, что ты болен, Шан… — сквозь звон в ушах донесся до меня голос моей любимой. — Я тут же помчалась сюда… никому не сказав…

Потом я увидел, как серьезные глаза Раймы обратились к Фа Ло Ше и взгляд ее наполнился ужасом и отвращением.

Однако Фа Ло Ше встретила этот взгляд без малейшей враждебности. В ее странных нефритовых глазах я не заметил ни тени насмешки, ни намека на столь, казалось бы, естественный в подобной ситуации женский триумф. Только спокойное созерцание. Она насмехалась над Найландом Смитом, она насмехалась надо мной: мы были достойными противниками, и ей удалось нас перехитрить. Райму же она разглядывала с каким-то непонятным выражением, похожим на холодное сострадание.

Я никогда не мог постичь, как Бог создал женщину, до такой степени лишенную всех слабостей, присущих этому полу. Даже ее напыщенные излияния в мой адрес были не более чем каприз кошки, играющей с мышью. Любовь? При чем здесь она? Любовь предполагает жертвенность, а Фа Ло Ше могла принести в жертву кого угодно, кроме себя. И уж во всяком случае, она не смогла бы жертвовать собой долго.

— Шан! — воскликнула вдруг Райма, шагнув ко мне. — Скажи…

— Спокойно, девочка, — остановила ее китаянка. — Сядь сюда.

Она показала на кресло. Отчаянный взгляд Раймы встретился с моим, затем девушка подчинилась этому властному приказу. Фа Ло Ше знаком приказала нубийцу уйти, и тот покорно удалился, неплотно прикрыв дверь.

— Шан мне нравится, — продолжала Фа Ло Ше. — Причем он обладает качествами, которые оказались мне полезны, когда мы были в Египте. Но я не хочу его у тебя красть. — Она посмотрела на Райму. — К тому же без тебя он будет несчастен.

Мы все наблюдали за ней. Когда она замолчала, в комнате воцарилась абсолютная тишина. Из всех фантастических сцен, какие довелось мне пережить в своей жизни, лишь черный час в нашем египетском лагере, когда до меня долетел голос сэра Лайонела, казался мне в тот момент еще более невероятным.

— Все это очень просто, Шан, — повернувшись ко мне, снова заговорила Фа Ло Ше. — Мистер Смит стоял у меня на пути. Он всегда будет мне мешать — слишком много знает о наших планах. Ты тоже. Остальные могут подождать. Конечно, если бы суперинтендант Веймаут пришел сюда один, ему пришлось бы остаться… После того, как вы исчезнете, он тоже может со временем стать опасным. Но это еще не завтра.

Я встретил твердый взгляд ее таинственно мерцающих глаз и внезапно понял, для чего ей понадобилась Райма. Ведь один я, даже будучи полностью в ее власти, могу оказаться твердым орешком. Райма же, которая, конечно, не сможет противиться силе Фа Ло Ше, сделает меня послушным рабом!

— Смешно, — заметил неожиданно Найланд Смит, — но я все больше и больше сожалею об отсутствии доктора Фу Манчи. Куда охотнее я имел бы дело с ним, чем с его дочерью!

— Почему вы решили, что мой отец умер? — резко повернувшись к нему, с силой спросила она.

Смит обменялся со мной быстрым взглядом.

— А я ничего подобного и не предполагал, — с той же силой ответил он. — Я знаю, что он жив.

— Откуда?

— Ну, это уж мое дело. А вы, знаете ли, занимайтесь-ка своим.

Наступило молчание.

— Это правда, доктор Фу Манчи жив, — неохотно признала Фа Ло Ше. — Вы всегда были умным человеком, мистер Смит. Но в его годы уже вредно много путешествовать.

Я не смел взглянуть на Найланда Смита, боясь себя выдать. Невероятно! Она не знала, что Фу Манчи в Англии!

Смит не удостоил ее ответом.

— Дело, которое он оставил, завершу я, — продолжала Фа Ло Ше. — Си Фан возродился, мистер Смит. Однако время не терпит. Неожиданный визит суперинтенданта Веймаута меня задержал. Из членов организации в Англии сейчас только двое, и оба в этом доме. Они уедут со мной… Шан, тебе придется выбирать: либо вы с Раймой едете в качестве багажа, либо ты подчинишься неизбежному.

— Соглашайтесь! — резко посоветовал Смит. — Живому человеку может подвернуться сотня возможностей, живому трупу — ни одной.

— Шан!

Вскочив с кресла, Райма смотрела на меня дикими глазами.

— Что? — тупо спросил я.

— Я не знаю, что все это означает, могу только догадываться. Но ты не пойдешь на сделку с ней, Шан!

Найланд Смит поймал мой блуждающий взгляд.

— Пойдет, Райма, пойдет, — мягко сказал он. — И я бы пошел, будь у меня такая возможность. Не стоит играть в принципы, маленькая леди. Тут вам не теннис. Это игра, в которой нет правил. И ставка только одна… жизнь. А пока человек жив, у него всегда остается шанс выиграть! Соглашайтесь, Гревилль! До Китая девять тысяч миль. Если за дело возьмутся два активных ума, за это время может мно-ого чего произойти.

Я закрыл глаза. Мой мозг буквально агонизировал. Мне казалось, что прошла целая вечность. Скрывался ли за словами Смита какой-нибудь план? В чем заключался мой долг? Перед Раймой, перед миром…

— Согласен, — вымолвил я наконец и сам не узнал своего голоса. — Только если буду совершенно уверен, что Райме не причинят никакого вреда, а мистера Смита освободят сегодня же ночью.

Открыв глаза, я быстро взглянул на Фа Ло Ше. Выражение ее лица показалось мне загадочным. Я перевел глаза на Райму. Ее взгляд был непонятен. Напоследок я посмотрел на Найланда Смита. Его стальные глаза глядели на меня задумчиво. Потом он скривил губы в сухой гримасе и покачал головой.

— Второе условие невыполнимо, — ответила наконец Фа Ло Ше.

Едва она успела произнести эти слова, произошло чудо, в которое мне не вполне верится даже сейчас, поскольку оно больше похоже на горячечный бред, нежели на действительность.

Не знаю, что мне подсказало, когда смолк голос-колокольчик, бросить взгляд на Райму, но я это сделал.

Ее широко открытые глаза неподвижно смотрели мимо меня, на лакированный шкаф с изображением Кали. Но потайная дверь Фа Ло Ше была закрыта! Я резко повернулся.

Очень медленно — дюйм за дюймом — она открывалась. И вдруг створки резко распахнулись. Из темноты появились две фигуры. Первым вышел Си-Диах и, повернувшись к лакированным дверям, немедленно опустился на колени; второй, нубиец, распростерся ниц рядом с дакойтом.

И, наконец, в дверях возник некто, чья внешность навсегда запечатлелась в моей памяти.

Это был очень высокий старик, высохший до такой степени, что у меня немедленно возникла ассоциация с мумией. Впрочем, рост его на первый взгляд не был так уж заметен, потому что он сильно сутулился, опираясь на толстую палку. На нем было свободное черное одеяние, напоминающее рясу, и маленькая черная шапочка, венчавшая огромный высохший желтый череп. Я подумал, что мозгом такой величины может обладать либо сумасшедший, либо гений. Лицо его, сплошь покрытое морщинами, напомнило мне сморщенную величавость мумии фараона Сети, лежащей в Каирском музее.