Джон Браннер - Квадраты шахматного города

Мне удавалось ликвидировать заторы автотранспорта в мусульманских городах, неминуемо возникавшие по пять раз на дню, когда муэдзины призывали верующих к молитве. Мне принадлежало техническое решение проекта набережной Ганга в том месте, где ежегодно скапливается одновременно более миллиона людей. Проект обеспечивал нормальное движение транспорта в столь сложных условиях. И сейчас меня не в меньшей мере увлекла головоломка с лабиринтами Вадоса.

В понедельник после обеда я подвел предварительные итоги.

Я шел медленно, останавливаясь у прилавков, снова и снова прикидывая, сколько людей забегает сюда после работы, чтобы сделать необходимые покупки. Вдруг я услышал явно ко мне обращенный грубый голос:

– Эй, сеньор!

Оглянувшись, я увидел двух плохо одетых стариков, склонившихся над шахматной доской, установленной на перевернутой картонной коробке. У белых вместо короля красовалось горлышко разбитой бутылки. Неподалеку от них на сломанном стуле, прислонившись к стене, сидел толстый мужчина в белом костюме, буквально мокром от пота. Шляпа бросала тень на его одутловатое лицо. В одной руке он держал бутылку с сомнительного цвета жидкостью, из которой торчала соломинка, в другой – замусоленную сигару. Он кивнул мне, и я подошел поближе. Мужчина что-то быстро сказал по-испански. Я вынужден был попросить его повторить сказанное.

– Да ладно уж, – воскликнул он, к моему великому удивлению, с типично нью-йоркским произношением. – Я сразу раскусил, что вы не из тех чванливых испанских отпрысков. Турист?

Я кивнул, решив сыграть эту роль.

– Хотите выпить? – спросил он и, прежде чем я успел ему что-либо ответить, рявкнул в сторону: – Пепе!

Я перевел взгляд туда же и увидел, что стою возле какой-то паршивой забегаловки, примостившейся возле входа в дом. О ее назначении свидетельствовала намалеванная на стене надпись.

– Что будете пить? – спросил толстяк.

– Что-нибудь со льдом, – сказал я как типичный турист, вытирая лицо платком.

Толстяк засопел.

– В такой дыре приличного не сыщешь! Будь у них холодильник, они его живо приспособили бы, чтобы печь тамалес [ 2]. Между прочим, электроэнергию здесь отключили еще месяц назад. Выбирайте между пивом и вот этой бурдой, – он потряс своей бутылкой. – Лучше, пожалуй, баночное пиво. Хоть есть уверенность, что туда не попало никакой дряни.

На пороге появился хилый угрюмого вида мужчина и выжидательно вытер руки о фартук или край рубахи, торчавшей у него поверх брюк.

– Пива! – грубо крикнул толстяк по-испански.

– Садитесь, – обратился он ко мне и указал на складной стул, приставленный к стене. – Я не случайно окликнул вас. Мне показалось, я уже видел вас здесь.

– Вполне возможно, – подтвердил я, с сомнением рассматривая предложенный стул.

Я был уверен, что сам вижу толстяка в первый раз.

– Мне кажется, вы здесь торчите подолгу. Можно спросить почему? Это э… э как-то необычно для туриста.

– Одна знакомая просила меня привезти ей настоящее индейское ребосос [ 3]. – Я лихорадочно соображал. – Мне хочется приобрести что-то особенно красивое и добротное, но ничего подходящего я не могу найти.

– И не найдете никогда! – толстяк сплюнул в сточную канаву. – Тряпье, что здесь продается, и гроша ломаного не стоит. Остановитесь на обратном пути на пару часов в Мехико. Вот там вы наверняка найдете то, что надо. А здесь люди и для себя-то не в состоянии сделать что-нибудь приличное. Они и ткать-то разучились. Да и шерсть, что есть в продаже, и красится плохо, и пряжа из нее неровная. Грош этому всему цена.

– Значит, я зря тратил время, – сказал я.

Маленький угрюмый человек принес пиво. Я стал потихоньку потягивать из банки.

– Правда, здесь иногда бывают неплохие товары, к тому же дешевле, чем где-либо еще в городе. Но рынок хотят закрыть. Слышали?

– Нет. Почему? – постарался изобразить удивление я. – Разве жители не хотят иметь настоящий крестьянский рынок в национальном индейском стиле? Могу представить себе и интерес туристов.

– Чепуха. Вадос – самый современный город мира. Именно поэтому туристы сюда и едут. А старое барахло они могут найти где угодно. Здесь они хотят увидеть не то, что было позавчера, а то, что будет послезавтра. Что, не так разве? К тому же зловонье тут тоже на любителя.

В самом деле, запах пригорелого прогорклого масла, жареной фасоли и гниющих фруктов мешался с запахом пота и испражнений, наполняя все вокруг едва выносимым смрадом.

– На что же, скажите мне, должны жить тогда эти бедняги, если рынок закроют? Прозябать в дыре у Сигейраса? Такого туристам не показывают. Слышали об этом?

– Под станцией монорельса?

Он смерил меня изучающим взглядом.

– Для туриста вы слишком глазастый. Но там, внизу, ручаюсь, вы еще не были.

Я кивнул.

– Так я и думал. В транспортном управлении сидит одна гадина по фамилии Энжерс. Он только и дерет глотку, чтоб снесли рынок, бараки и все прочее. Он и алчная свинья Сейксас – оба хотят здесь поживиться, – толстяк подкреплял свои слова взмахами полупустой бутылки. – Я такой же гражданин, как и Энжерс. И у меня, как и у него, есть свои интересы. Но эти несчастные ничего не имеют здесь, на своей проклятой родине.

Сказав это, он приложился к горлышку бутылки, потом размахнулся и запустил ею в дряблую дыню, которая валялась в сточной канаве.

– Может, выпьете еще пива? Я угощаю, – предложил я.

– В следующий раз, если нам доведется встретиться здесь снова, – с трудом поднимаясь, ответил он. – С меня хватит. Надо подумать, как проучить Энжерса. Есть еще в этой стране то, что именуется правосудием. На адвоката я, наверно, мало похож?

– Да, в самом деле, – согласился я, искренне удивленный.

– И адвокат я неплохой, к тому же не того пошиба, что подонок Андрес Люкас с его клиентурой. Я специально зашел выпить именно сюда, чтобы настроиться на завтрашнюю речь в суде. Сигейрас подал иск на мерзавцев из транспортного управления, и я буду защищать его интересы. Моя фамилия Браун, но все меня зовут здесь Толстяком. Да мне плевать на это. Я толстокожий.

Он уставился на меня с хитрым видом.

– Спасибо за пиво, – поблагодарил я, вставая, и подумал, стоит ли сказать ему, что мы с ним здесь еще встретимся.

– Да не за что, все в порядке, Хаклют. Против вас лично я ничего не имею. Паршивая работенка. Энжерсу я бы пива не предложил. Только не обвиняйте меня, если ваш заказ сорвется раньше, чем вы приступите к его выполнению.

Несколько секунд я стоял как вкопанный.

– Откуда вы меня знаете?

– Один из мальчишек Сигейраса видел вас здесь в пятницу и субботу. Меня эти дни тут не было, как не будет и завтра. Если захотите угостить меня, приходите в суд. До встречи!