Джордж Мартин - Буря мечей. Книга II

В конце концов ее догнал Харвин.

— Куда это вы, миледи? Не отбивайтесь от нас. Здесь водятся волки и твари, пострашнее их.

— Я не боюсь. Ваш Нед плетет всякое...

— Да, он мне сказал. О леди Эшаре Дейн. Это старая история. Я слыхал ее в Винтерфелле, когда был не старше вас. — Он взял лошадь Арьи за уздечку и повернул назад. — Не знаю, есть ли в ней какая-то правда — а хоть бы и была, что из этого? Когда Нед встретил эту дорнийскую леди, его брат Брандон был еще жив, и леди Кейтилин была его невестой, так что чести вашего отца это ничуть не пятнает. Турниры, известно, всегда кровь горячат — может, какие слова и были сказаны шепотком в шатре ночной порой, кто знает? Слова, поцелуи или что посерьезнее — какой от этого вред? Настала весна, как думали люди в тот год, и оба они были свободны от обещаний.

— Но ведь она убила себя. Нед говорит, она бросилась в море с башни.

— Верно, бросилась, — подтвердил Харвин, — но это она, думаю, с горя. Она ведь потеряла брата, Меч Зари. Лучше оставить это дело в покое, миледи. Все они уже умерли. Пусть почивают с миром... и прошу вас, не заговаривайте об этом со своей матерью, когда мы приедем в Риверран.

Деревня оказалась там, где и говорил Нотч, и они укрылись в конюшне из серого камня. У нее сохранилась только половина крыши — как раз наполовину больше, чем у прочих домов в деревне. Какие там дома — одни обгорелые камни и старые кости.

— Здешних жителей убили Ланнистеры? — спросила Арья Энги, помогая ему вытирать лошадей.

— Нет. Погляди, какой толстый мох на этих камнях. А из той вон стены выросло дерево, видишь? Это место предали огню давным-давно.

— Кто же тогда это сделал? — спросил Джендри.

— Хостер Талли. — Нотч, тощий, сгорбленный и седоголовый, родился в этих краях. — Это была деревня лорда Гудбрука. Когда Риверран стал на сторону Роберта, Гудбрук остался верен королю, и лорд Талли обрушился на него огнем и мечом. После Трезубца сын Гудбрука примирился с Робертом и лордом Хостером, но мертвых это не воскресило.

Настала тишина. Джендри странно посмотрел на Арью и принялся чистить своего коня.

— Надо развести костер, — заявил Торос. — Ночь темна и полна ужасов, к тому же дьявольски мокра.

Джек-Счастливчик порубил на дрова одно из стойл, Нотч с Мерритом собрали солому на растопку. Торос сам высек искру, а Лим раздул огонь своим желтым плащом. Скоро в конюшне стало почти жарко. Торос сел, поджав ноги, перед костром и стал смотреть в него, как на Высоком Сердце. Арья не сводила с него глаз. Порой его губы шевелились и ей казалось, что он произносит «Риверран». Лим, кашляя, расхаживал туда-сюда, и его сопровождала длинная тень. Том-Семерка снял сапоги и растер ноги.

— Я, должно быть, спятил, если возвращаюсь в Риверран, — пожаловался он. — Талли никогда не приносили удачи старому Тому. Лиза, к примеру, отправила меня по горной дороге, где у меня отняли все: золото, коня и одежду. Рыцари в Долине до сих пор вспоминают, как я пришел к Кровавым воротом с одной только арфой, чтобы срам прикрыть. Они заставили меня спеть «В чем мать родила» и «Король, упавший духом», а уж потом открыли. Меня утешило только то, что трое из них померли со смеху. С тех пор я в Гнезде не бывал, а «Короля, упавшего духом» не соглашусь спеть и за все золото Бобрового...

— Ланнистеры, — молвил Торос. — Багрянец и золото. — Он встал и подошел к лорду Берику, и Лим с Томом тут же присоединились к ним. Арья не разбирала, о чем они говорят, но певец то и дело поглядывал на нее, а Лим один раз со злости стукнул кулаком по стене. На этом месте лорд Берик поманил Арью к себе. Ей этого совсем не хотелось, но Харвин подтолкнул ее сзади. Она ступила два шага и остановилась, охваченная страхом.

— Скажи ей, — велел лорд Берик Торосу. Красный жрец присел перед Арьей на корточки.

— Миледи, Владыка Света показал мне Риверран. Замок предстал как остров в море пламени, и огненные языки имели вид львов с длинными багровыми когтями. О, как они ревели! Целое море Ланнистеров, миледи. Скоро Риверран подвергнется нападению.

Арье показалось, что ее двинули в живот.

— Нет!

— Милая, пламя не лжет. Порой я разгадываю смысл его картин неверно, по слепоте и глупости своей, но, думаю, не в этот раз. Ланнистеры скоро возьмут Риверран в осаду.

— Робб их побьет, — упрямо сказала Арья. — Он всегда их бил и теперь побьет.

— Твоего брата может не оказаться в замке, и матери тоже. Их я в пламени не видел. Старуха говорила о свадьбе в Близнецах... у нее есть свои пути узнавать такие вещи. Чардрева нашептывают их ей на ухо во сне. Если она говорит, что твоя мать отправилась в Близнецы...

— Если б вы меня не схватили, я уже была бы дома, — с горечью заявила Арья Тому и Лиму.

— Миледи, — усталым голосом спросил лорд Берик, — знаешь ли ты в лицо брата своего деда? Сира Бриндена Талли, прозванного Черной Рыбой? И знает ли он тебя?

Арья потрясла головой. Мать говорила ей о сире Бриндене, но если она и встречалась с ним, то слишком маленькой, чтобы его запомнить.

— Вряд ли Черная Рыба даст много за девочку, которую не знает с виду, — сказал Том. — Талли народ въедливый и подозрительный — он подумает, что мы подсовываем ему поддельный товар.

— Девочка и Харвин убедят его, что мы не лжем, — возразил ему Лим. — Риверран к нам ближе. Отвезем ее туда, возьмем золото и наконец-то сбудем ее с рук.

— А если львы уже в замке? — сказал Том. — Они только и ждут, чтобы повесить милорда в клетке на верхушке Бобрового Утеса.

— Я не намерен сдаваться им в плен, — сказал лорд Берик. Он не добавил «живым», но все и так это поняли, даже Арья. — Однако вслепую здесь действовать нельзя. Мне нужно знать положение армий — и волчьей, и львиной. Шарна должна знать об этом кое-что, а мейстер лорда Венса — еще больше. Мы сейчас недалеко от Желудей. Леди Смолвуд примет нас к себе ненадолго, а мы тем временем разошлем разведчиков...

Его слова стучали в ушах Арьи как барабан, и она вдруг почувствовала, что больше не может этого выносить. Ей хотелось в Риверран, а не в Желуди, к матери и брату Роббу, а не к леди Смолвуд или к дяде, которого она никогда в глаза не видела. Она повернулась и бросилась к двери, а когда Харвин схватил ее за руку, она вывернулась, быстрая, как змея.

Дождь еще шел, и вдали на западе сверкала молния. Арья бежала изо всех сил, сама не зная куда — только бы остаться одной, подальше от их голосов, от пустых слов и обещаний. Ее единственным желанием было попасть в Риверран, но и в этом ей отказано. Сама виновата: не надо было брать с собой Джендри и Пирожка, убегая из Харренхолла. Одной ей было бы лучше. Одну бы ее разбойники никогда не поймали, и она уже встретилась бы с Роббом и матерью. Они никогда не были ее стаей. Будь они ею, они бы нипочем ее не бросили. Арья прошлепала по луже. Кто-то звал ее по имени, Харвин или Джендри, но гром, прокатившийся по холмам сразу же после молнии, заглушил крик. Лорд-молния, сердито подумала Арья. Может, он и бессмертный, зато большой лжец.