Гэв Торп - Первая стена [ЛП]

— На их месте могли быть и мы, — сказала Зеноби, крепче сжимая древко знамени над плечом. — Мы так маршируем только потому что мы все заодно, поэтому придержи злые слова в своём сердце и не позволяй им слетать со своих губ.

— Она права, — произнёс кто–то кого Зеноби не видела. — У нас есть связи, мы все семья, но когда мы будем сражаться, мы будем сражаться за всех терранцев, да? За человечество! За Аддабу!

— За Аддабу! — раздался рефлекторный крик в ответ, даже Кеттай подхватил его. Он замолчал и покачал головой, продолжая смотреть на ужасную сцену внизу, чем дальше они спускались по дороге, тем сильнее становилась вонь и громче стоны кабальных солдат.

Космический порт Львиные врата, восточный подход, шесть часов до начала штурма

— Ничего не напоминает? — обратился Форрикс к своим спутникам.

— Кадмейская цитадель, — Кроагер прорычал название места, где Пертурабо принял его в Трезубец. Форриксу казалось, что повышение завершилось назначением Кроагера главнокомандующим штурмом космического порта Львиные врата, но Кроагер не упомянул об этом.

— Словно нарисованная на гораздо большем полотне, — заметил Фальк.

— Гораздо, гораздо большем, — согласился Форрикс.

Кадмейская цитадель тоже была космическим портом, исполинской башней, возведённой и защищаемой сыновьями Дорна. Форрикс вспоминал о ней как о тяжёлой кампании, одной среди множества других подобных военных работ, в которых он принимал участие. Однако она казалась просто муравейником по сравнению с тем строением, что возвышалось над Императорским дворцом, затмевая даже горы, из которых была высечена большая часть великого города Императора.

Он стоял на значительном расстоянии, и всё же ему пришлось вытянуть шею, чтобы увидеть затерявшуюся в дымке верхних слоёв атмосферы вершину, воздух вокруг которой пронзали следы бомбардировки и энергетических разрядов. Это был зиккурат, по крайней мере его грубое подобие, наполовину такой же широкий у основания, что в высоту, достаточно большой, чтобы считаться городом-ульем. Фактически одним из крупнейших, хотя его предназначение было не жилым, а логистическим. Со своего места он почти мог различить самые высокие соединительные переходы между космическим портом и Императорским дворцом — магистрали, монорельсы и виадуки, каждый полкилометра шириной, достаточно большие, чтобы перевозить громадные грузы, которые направлялись к стоявшим на его вершине кораблям и обратно.

Кадмейская цитадель была достаточно велика, чтобы торговцы и грузовые перевозчики могли приземлиться, но самые крупные суда — как присягнувшие магистру войны ковчеги Механикум и транспорты легио Титаникус — до сих пор были неспособны так далеко войти в гравитационный колодец и не выдержали бы возвращения с какой–либо приемлемой вероятностью. Они были гигантами, рождёнными в пустоте космоса и обречёнными там же умереть. Но космопорт Львиные врата был настолько высоким, что подобные соображения утратили силу. Космическим кораблям не нужно было спускать грузы на меньших транспортах, они могли извергать содержимое своих многокилометровых трюмов прямо в массивные лифты и вагоны.

— Думаете у нас достаточно орудий? — спросил Форрикс, бросив взгляд на пользовавшуюся недоброй славой осадную артиллерию IV легиона. Высадка началась три дня назад, пока Мортарион и Ангрон отвлекали внимание защитников. И всё же, по-прежнему никуда не делось тёмное размытое пятно шаттлов, которые связывали далёкое посадочное поле с ожидавшими на орбите кораблями. Колонна бронетехники растянулась по всей дороге от самого места высадки, напоминая сорокакилометрового волнистого металлического змея, который стремился добраться до Львиных врат.

Как и Трезубец, и сопровождавшие их двадцать пять тысяч легионеров, роты разрушителей стен Железных Воинов высадились в пределах досягаемости только самых мощных защитных орудий космического порта — но все они были направлены вверх, чтобы отразить любую попытку прямой атаки с орбиты. Передовые отряды столкнулись с незначительным сопротивлением, основная часть сил Дорна отошла на последние оборонительные рубежи в нескольких километрах от космического порта.

Вершину горы срезали с орбиты, создав плоскую площадку шириной в километр. Крошечная по сравнению с огромным пространством Нисходящих равнин, которые выровняли для Императорского дворца, но достаточная, чтобы позволить более тяжёлым спускаемым аппаратам выгружать батальоны танков и штурмовых орудий.

— Две тысячи триста восемь штурмовых орудий «Василиск», — ответил Кроагер, отрываясь от списка, словно обрадованный возможностью продемонстрировать свою память. Для Форрикса обладание полным представлением о наличных силах, готовых к немедленному развёртыванию, являлось самым базовым из требований к командующему. — Тысяча пятьсот двадцать два штурмовых ракетомёта «Мантикора». Тринадцать модифицированных бомбард «Сикаран». Четыреста семьдесят шесть платформ «Смертельный удар». Четыреста девяносто пять гаубиц «Медуза». Тысяча триста шесть осадных дредноутов. Восемьдесят четыре осадных орудия «Тифон». Семь тысяч сто восемнадцать буксируемых орудий «Громовержец».

Форрикс позволил голосу Кроагера превратиться в гул, пока тот продолжал перечислять десятки тысяч танков поддержки, «Лэндрейдеров» и других готовившихся к атаке бронированных зверей. Это было почти восемьдесят процентов бронетанковой мощи легиона в Солнечной системе, остальная часть оставалась на орбите или за её пределами, на внешних границах, или уже была развёрнута в помощь другим легионам и примархам, особенно Мортариону, который пытался пробить стену с западной стороны Дворца.

Их усилия станут ненужными, если Железным Воинам удастся прорваться у Львиных врат.

К северу и югу тянулись вспомогательные эшелоны — подразделения Имперской армии, присягнувшие магистру войны и переданные Пертурабо, а также различные вассальные воинства, находившиеся под властью Железных Воинов. Полтора миллиона мужчин и женщин, а также бесчисленные звери, мутанты и уроды варпа. Форрикс относился к ним не как к зерну в мельнице войны, а рассматривал скорее, как смазку. Их кровь заставит боевую машину вращаться более плавно для воинов Пертурабо.

Возможно, впервые за десятилетия Форрикс почувствовал, что IV легиону воздадут должное за его победы. Он вспомнил о том, как покинул Терру простым линейным легионером, отправившись в Великий крестовый поход следом за Императором. Он не питал иллюзий относительно славы — жестокая истина битвы открылась ему во время Объединения — но все они чувствовали нечто большее, чем обещание войны, которую им предстояло развязать. Восстановление Терры и Луны стало шагом вперёд; Великий крестовый поход был тем начинанием, за которое история станет восхвалять космических десантников.