Владислав Добрый - Сага о Хродвальде

Эйольф коротко вскрикнул, когда утбурд вонзил в него свои когти, но смог достать нож левой рукой, и попытался отрубить державшие его длинные крючковатые пальцы. Но сделать это воин не успел. Извернув голову, на мгновенно удлинившейся шее, утбурд сомкнул на Эйольфе пасть, с чудовищной своей силой мертвеца, и проткнул своими зубами человека в тысяче мест, легко как иголка протыкает шерстяную ткань. А потом утбурд дернул головой, и оторвал от Эйольфа голову и правое плечо с рукой, все еще сжимающей нож. Кольчуга брызнула в стороны разорванными кольцами. Утбурд поднял голову, заглатывая добычу, словно змея. По тонкой, в руку человека, шее прошло утолщение. Утбурд снова вцепился в тело Эйольфа, норовя оторвать следующий кусок. Именно в этот момент Хродвальд и отрубил ему голову.

Ярл не помнил, как он подобрался, просто именно в этот момент он почувствовал что достаточно близко, и ровно так же, как тысячи раз до этого в тренировочном кругу, сделал шаг вперед, и ударил с широкого замаха топором. Меч был бы лучше, топор был тяжеловат, и быстро добавить второй удар, если первый вышел не достаточно хорошим, Хродвальд бы не успел. Поэтому, не желая рисковать, ярл выпустил топорище и отскочил назад. Мудрое решение — прямо по тому месту где секунду назад стоял ярл, хлестнула, дробя камни лапа утбурда. Хродвальд оглянулся вокруг, но поблизости не валялось никакого оружия.

Хродвальд достал нож.

— Ну вот и все, драуг, когда я достаю нож, шутки кончаются! — прохрипел Хродвальд.

Но утбурду и так было не до шуток. Он умирал. Голова стремительно уменьшалась в размерах, снова превращаясь в головенку черного и злобного младенца. Хродвальду показалось, что она пытается сраститься с телом, которое тоже уменьшалось, истекая зловонной черной грязью, и выталкивая из себя черные и трухлявые, словно сгнившие, древки стрел. Но черные жгутики сплетались и рвались, под напором зеленого сияния. Сияние исходило от медленно подошедшей к утбурду Алкины. Похоже, кроме друзей детства, ярла не бросил никто.

— Я держу его — громко сказала некромантка. — А вы добейте.

Голос её, властный и строгий, заставил Хродвальда действовать. Спрятав нож, он выудил из зловонной жижи топор, и словно ребенок играющий в грязи, побил черную склизкую лужу, в которую превратился утбурд. К нему присоединились Клепп с копьем Эйольфа, и Айвен со своим копьем. Утбурд истончался, черная плоть исчезала, истаивая под ударами стали, сгорая в едва видимом зеленом пламени, оставляя после себя кости. Много гостей. Груды.

— Что у вас стряслось! — заорали сзади, да так громко, что Хродвальд вздрогнул. Обернувшись ярл увидел Вальдгарда, сжимающего в руках свои смешные маленькие топорики. Метательные топоры Брунгильды и то были больше.

— Колодец копаем, не видишь штоле? — отозвался Нарви, который так и не рискнул приблизиться к утбурту.

Хродвальд посмотрел на Алкину и уточнил:

— Он мертв?

Та отрицательно покачала головой, а потом грациозно присела, и выудила из остатков утбурта длинную черную кость. Спаянная из множества костей, в первый момент он могла показаться веткой. Очень уродливой веткой. Целенаправленно разгребая остальные кости утбурда, Алкина радостно вскрикнула, и залезла в кости обеими руками. Хродвальд вздрогнул — прямо среди старых, перекрученных и деформированных костей, лежали куски Эйольфа. От черепа отошла, плоть, да и вообще вид у него такой, будто его два часа в котле варили, не узнать прямо. Но Алкина бесцеремонно отпихнула кусок Эйольфа в сторону, чтобы наконец достать свою находку. Это оказался крохотный человеческий череп, размером с яблоко, не больше. С острыми и тонкими зубками. Алкина насадила найденный черепок на свою палку, закрыла глаза, и Хродвальд увидел знакомую зеленую вспышку. Такие же предвещали появление боевых заклятий некромантов. Но ничего не случилось, хотя ярлу показалось, что детский черепок на палке Алкины выпустил лапки, и словно паук устроился поудобнее, превращаясь в навершие длинного и узловатого черного посоха.

— Теперь все — сказала Алкина. И ткнув в груду костей, добавила — Это надо сжечь.

— Во имя Одина, что тут происходит! — заорал Вальдгард. Хродвальд повернулся к племяннику, и заглянул ему за спину.

— Ты что один пришел? — спросил ярл.

— Твои друзья наплели всякие небылицы, и остальные побоялись идти со мной — хмуро ответил Вальдгард.

— Ладно — отмахнулся Хродвальд. Он очень устал, все тело болело. А внизу, в долине, уже совсем не далеко виднелся стадир, и вился гостеприимный дымок. Хродвальд одновременно захотел поспать и поесть. — Оставляю это на тебе. Собери людей. Кости сжечь. Вон там, у камня, было его лежбище, поищи клад. Я пошел в стадир, скажу чтобы зарезали барана и достали мед.

Хродвальд развернулся и зашагал по тропе дальше. Его люди медленно потянулись за ярлом.

— Так что тут было? — повторил Вальдгард, уже обескуражено.

— Утбурд — хмуро бросил ему через плечо Клепп.

— Ты лжешь — дернул подбородок вверх Вальдгард. Клепп пожал плечами. А вот Хродвальд остановился и повернулся к Вальгарду. Перехватил поудобней топор.

— Ты забыл кто наш ярл, парень — добродушно хохотнул Нарви — он драугов по шотне за раз рубит.

— Молодец что пришел на помощь, и я ценю твою храбрость — выдавил из себя Хродвальд — Поэтому оставляю тебя за главного. Собери людей, похороните Эйольфа, и догоните нас. Хорошо? — дождавшись кивка племянника, Хродвальд снова повернулся чтобы уйти.

— В следующий раз не убивай ничего легендарного без меня! — крикнул Вальдгард. Хродвальд расхохотался, и отмахнулся.

— Я ему напомню — очень серьезно сказал идущий мимо молодого воина Веслолицый, и похлопал Вальдгарда по плечу.

Вечером того же дня, Хродвальд сытый и чистый, сидел на почетном месте в длинном доме стадира Бродди. Длинный дом был на стадире всего один, и половина его была отдана под хлев. В оставшейся половине было темно, крохотный очаг едва тлел, потому что дым не вытягивало в дыру в стене, все еще не до конца открытую с зимы. Очень воняло, а стол был так мало, что за ним едва поместились его люди. Да и угощение было скудным.

Сам Бродди, молодой парень лет двадцати, сидел с ними, настороженно прислушиваясь к крикам и смеху снаружи. Остальные гребцы догнали Хродвальда через пару часов. По густому черному дыму над лесом, было ясно — Вальдгард смог сделать все правильно. По крайней мере, остатки утгарда он сжег.

Придя в Броддистадир Вальдгард протянул Хродвальду искусно сделанный меч в истлевших ножнах.

Как Хродвальд и думал, под лежбищем утгарда отыскался клад. И множество вещей оставшихся от его жертв. Взяв меч в руки, и стряхнув осыпающеся остатки дерева и кожи, Хродвальд обнаружил отливающий голубоватым клинок крепкой стали, до сих пор сохранивший полировку и остроту лезвия. Искусно сработанная из меди рукоять лежала в ладони так, словно меч ковался специально для Хродвальда. Тем временем, сдвинув в сторону деревянные тарелки с нехитрой снедью, Вальдгард положил на стол перед Хродвальдом амулет от злых духов, сработанный из серебра. Рядом легли украшения из кости, серебряной и золотой проволоки и редких камней, что носят жены бондов. Выделялась среди них большая золотая пряжка для плаща, очень тонкой работы. И наконец, звякнув содержимым, на стол встал испачканный в земле горшочек, почти доверху заполненный серебряными монетами.