Брайан Херберт - Песчаные черви Дюны

— Башар Джейнис Айдахо, я — Дункан Айдахо, ваш отец. Я стою рядом с Командующей Матерью.

Мурбелла встала ближе к Айдахо, чтобы дочь могла видеть и ее.

— Успокойся, Джейнис. Война окончена. Тебе не надо нас бояться.

Но Джейнис не оставила своих подозрений.

— С вами машинные корабли.

— Теперь это мои корабли, — сказал Дункан.

Женщина-башар не думала отступать.

— Откуда я знаю, что вы не лицеделы?

Теперь заговорила Мурбелла:

— Джейнис, когда мы стояли против мыслящих машин и обнаружили, что иксианцы и лицеделы обманули нас, я была готова без колебания отдать наши жизни ради славы. Но не переусердствуй, и не стремись умереть теперь, когда нам блеснул луч надежды.

Джейнис недоверчиво смотрела на них с экрана. Дункан мог гордиться предусмотрительностью дочери. Он сказал:

— Мы все встретимся в большом зале Убежища. Это самое подходящее место для обсуждения нашего будущего. — Он задумчиво улыбнулся. — Я ни разу так и не побывал в Убежище, когда был здесь… так и просидел все время на борту корабля-невидимки.

Джейнис, еще секунду поколебавшись, коротко кивнула.

— Мы примем меры предосторожности.

Дункан уже не на шутку скучал по своим товарищам с корабля-невидимки, но у каждого была своя задача, свое место назначения. Пауль и Чани вернутся на Арракис, где они должны были навсегда поселиться. Джессика выбрала Каладан, и удивила многих, попросив Юйэ отправиться вместе с ней. Скиталь остался на Синхронии. В его нуль-энтропийной капсуле осталось еще множество клеток, там была целая сокровищница сюрпризов и нежданных наград.

Дункан уже решил, кого он попросит вырастить первым. Смятение, конфликты и потрясения будут продолжаться не одно десятилетие, а может, растянутся и на века. Ему нужна помощь и поддержка великого человека — Майлса Тега.

Когда корабль приземлился у главного города Капитула, Дункан уже понял, что никогда не сможет считать эту планету своим домом, несмотря на то, что провел здесь много лет. За время своих генетических перевоплощений он сменил множество мест жительства и был знаком с невероятным числом людей. При его невероятно развитом предзнании, при том, что теперь тысячами глаз он мог наблюдать самые различные уголки вселенной, связанные между собой тахионной сетью, он мог считать вселенную своим единственным домом.

«Теперь ты начинаешь понимать всю чарующую тяжесть обязательств, легших на твои плечи, Квисац-Хадерах. Я мог бы сильно усложнить тебе жизнь, но вместо этого, решил тебе помочь, — зазвучал в его мозгу знакомый голос. Эразм. — Мне было легче, я всего лишь наблюдал. Ты можешь говорить со мной в любой момент, когда захочешь. Используй мои знания, как базу данных. Как инструмент. Мне очень любопытно узнать, что ты будешь делать дальше».

— Теперь ты будешь преследовать меня, как демон?

«Можешь назвать меня своим советником, но мое исследование продолжается. Я всегда буду рад помочь тебе, и уверен, что ты не дашь мне погибнуть».

— Это как Другая Память ведьм, только доступ проще, да и память больше.

«Ты здесь для того, чтобы служить и людям и машинам — и будущему. Все это в твоем распоряжении».

Мысленно Дункан тихо рассмеялся этой дружеской беседе. Несмотря на то, что Эразм находился в подчиненном положении, он проявил что-то похожее на человеческую гордость, хотя и назвал себя всего лишь эхом-советником.

Войдя в Убежище, Дункан и Мурбелла, бок о бок, прошли в гулкий большой зал. За ними летели наблюдательные камеры и шли сторожевые роботы. Роботы поначалу встревожили находившихся в зале людей, но в будущем им придется расстаться с предубеждениями и предрассудками.

Без Омниуса машинная империя продолжала функционировать, но без единого руководства и без единого плана. Теперь руководить машинами будет Дункан, но он не желал продолжать бесконечную цепь порабощения. У машин был потенциал стать чем-то большим, чем простыми марионетками или орудиями. Они могли стать и чем-то большим, чем грубая разрушительная сила. Некоторые машины не были, правда, пригодны ни для чего другого, но были и сложные, очень умные машины, из которых могло многое получиться. Эразм самостоятельно стал независимым и развил в себе нечто вроде личности, когда попал в изоляцию от нивелирующего влияния всемирного разума. При том что на сотнях планет было много тысяч мыслящих машин, среди них могут возникнуть поистине значительные фигуры, если дать им такую возможность, если верно их направлять, если позволить им это.

И именно он, Дункан, должен был добиться разумного равновесия.

Впечатляющий трон Командующей Матери стоял пустой перед ажурным окном, выходящим на пустынный умирающий ландшафт. Джейнис посторонилась, приглашая Мурбеллу занять ее место на троне. В зале находились около сотни телохранителей в полной боевой готовности. Несмотря на то, что все лицеделы были убиты, Джейнис не стала распускать гвардию, и мысленно Дункан похвалил ее за эту дальновидность.

Она формально поклонилась.

— Командующая Мать, мы рады вашему возвращению. Прошу вас, займите свое место.

— Теперь это не только мое место. Дункан, твоя дочь воспитывалась в традициях ордена Бене Гессерит, но она много знает и о тебе. Она прилежно училась, чтобы овладеть умениями мастера меча.

Дункан думал об этом со сладкой щемящей грустью. Он официально пожал Джейнис руку, с радостью почувствовав ее крепкое рукопожатие. До этого они были незнакомцами, и общего у них было только кровное родство, да еще общие патриотические цели. Настоящие теплые отношения только начинались.

Мурбелла в свое время выдержала длительную и кровавую битву, стараясь объединить силы Досточтимых Матрон и сестер Бене Гессерит, а после этого вступила в борьбу с остальными представителями человечества, стараясь из разношерстных групп и клик создать нечто единое. Дункану теперь тоже предстояло создать единство, но только на более высоком уровне.

Все сплелось воедино на таком пестром ковре событий, какого никогда еще не видела история, и только теперь Дункан по-настоящему оценил всю меру доставшейся ему власти. Он был не первым в истории человеком, обладавшим неограниченной ее полнотой и поклялся никогда не забывать, чему он научился, будучи пешкой бога-императора Лето II.

Род человеческий никогда не забудет тысячи лет, проведенных под игом страшного диктатора, и родовая память Дункана служила ему путеводной картой, на которой были отмечены ловушки, подстерегавшие на долгом и трудном пути. Но, вооружившись этой картой, он сумеет избежать ошибок прежних правителей. Великий Тиран страдал от пороков, которых не сознавал и сам. Придавленный чувством ответственности за достижение ужасной конечной цели, Лето II сам изолировал себя от остального принадлежавшего ему человечества.