Эр Ген - Мой мир Горы и Моря

После исчезновения гигантской руки в пустоте остался парить только прах. На поле боя повисла тишина. Практики Седьмой Горы поражённо закрутили головами. Юйвэнь Цзянь сумел разглядеть сквозь лес людей Мэн Хао впереди.

— Мэн Хао... — вырвалось у него.

Впервые за долгое время его лицо озарила улыбка. К сожалению, эта улыбка была пуста и полна горечи. Даже после смерти более десяти тысяч чужаков защитники не разразились победными криками, никто выглядел так, будто была одержана победа. Практики Седьмой Горы стояли в полнейшей тишине. Они смотрели на Мэн Хао, но в их глазах, казалось, уже отсутствовала жизнь, словно их души давно погибли.

Каждый из них понимал, какие на Седьмой Горе им противостоят несметные полчища чужаков. Несмотря на эту победу, следующая битва... с большой вероятностью закончится окончательным истреблением практиков Седьмой Горы. Они сложили ладони и поклонились Мэн Хао, после чего разошлись, чтобы забрать павших товарищей и стереть следы крови чужаков. Делали они это в полнейшей тишине...

Когда Мэн Хао увидел безучастных практиков, его сердце больно закололо. Юйвэнь Цзянь скривился от боли и подошёл к Мэн Хао. Окинув взглядом товарищей, он с горечью объяснил:

— У них нет надежды, вот почему они такие. Мэн Хао, как думаешь, сможем ли мы... победить в этой войне?

Он выглядел растерянным. Его последний вопрос говорил, что он пытался найти внутри себя нечто, способное помочь ему собраться и вернуть утраченный боевой дух. Даже если это нечто могло оказаться всего лишь пустой надеждой...

Мэн Хао собственными глазами видел ужасы войны, но он никогда не видел таких павших духом людей. Его сердце болело, но из груди рвалось какое-то необъяснимое чувство. Он посмотрел на огромную толпу защитников Седьмой Горы и Моря. Он видел их вселенскую усталость, их отчаяние, тяжким грузом давившее на сердце, их ненависть к чужакам. Ему внезапно захотелось что-то сказать этим людям. Он не был уверен, что именно. Но голос внутри него молил поддержать этих людей словом, сплотить их вокруг себя.

— Собратья даосы Гор и Морей. Меня зовут Мэн Хао, я практик Эшелона с Девятой Горы и Моря! Мне неведомо, сможем ли мы одержать победу в этой войне, но я знаю, пока мы говорим, парагон Грёзы Моря сражается с парагоном чужаков там, в вышине! — страстно произнёс он и указал рукой в звёздное небо у них над головами. — Ещё я знаю, что лорд Четвёртой Горы и Моря Кшитигарбха сражается с верховным владыкой чужаков! Все лорды Гор и Морей бьются с воплощениями одного из владык дао чужаков. Совсем недавно мне удалось заманить другого их владыку дао в ловушку. Если он не погибнет в 33 Преисподних, то по крайне мере какое-то время не сможет оттуда выбраться! Ещё я знаю, что я, Мэн Хао, единственный практик, кто может сражаться на уровне владыки дао, и в настоящий момент не участвует в сражении! Я не знаю, удастся ли нам победить, но им так просто не захватить мир Горы и Моря! Мы потомки народа мира Бессмертного Парагона, мы дожили до сегодняшнего дня и не сгинули в водовороте времени. Мы — мир Горы и Моря. Война только началась. Так как же мы можем лишиться надежды?!

Пока Мэн Хао с жаром произносил свою речь, над планетой Южные Небеса Девятой Горы и Моря шла яростная битва. Магическая формация клана Ли покрывала всю планету, уничтожая любого посмевшего приблизиться чужака. Никто из них не смог ступить на планету Южные Небеса. С неба шёл дождь из крови погибших чужаков, которая несла в себе порчу. Чтобы она не навредила культивации практиков и почве ей не позволяли долетать до земли. Капли крови обращались в туман прямо на глазах практиков планеты Южные Небеса.

На вершине далёкой горы стоял Шуй Дунлю. Его полный печали взгляд был устремлён в небо. В какой-то момент в воздухе появился старый корабль. Его никто не мог увидеть... словно его не существовало. На носу в позе лотоса сидел старик. Его спина была обращена к миру, как если бы он отрёкся от всего на небесах и земле. Будь Мэн Хао здесь, то он сразу же узнал бы старика и видавший виды корабль. Он уже ступал на его палубу после того, как десятый патриарх клана Ван похитил его дао основание, и он оказался на грани смерти.

В тот раз корабль взял его с собой в похожее на сон путешествие через мир Горы и Моря. То плавание показало Мэн Хао необъятность мира. Намеренно или нет, но старик взял Мэн Хао на борт, исцелил его раны, дал ему толику жизненной силы, которая помогла ему какое-то время продержаться. Сейчас этот самый корабль парил в воздухе перед Шуй Дунлю.

Старый художник стоял на вершине горы, а старик на корабле сидел спиной, обращённой к миру. Их взгляды ни разу не пересеклись, и тем не менее было очевидно, что они смотрели друг на друга.

— Это и правда необходимо?.. — раздался сухой, как шелест пергамента, голос старика с корабля. — Твоя надежда изначально была напрасной.

Похоже, старик впервые по-настоящему заговорил. Его голос, казалось, звучал из глубокой пучины времени. После его слов корабль стал ещё более иллюзорным. Шуй Дунлю никак не ответил, вместо этого он продолжал смотреть вдаль.

Прошло немало времени. Старик на корабле вздохнул, а потом он с кораблём растаял в воздухе. Как только корабль со стариком исчезли, Шуй Дунлю внезапно повернул голову. Сзади беззвучно приближался молодой мужчина в чёрном халате. На его точёном лице маска спокойствия, правда от него веяло жуткой и кровожадной аурой. Им оказался человек, обучивший Мэн Хао технике ходьбы. Резня! При взгляде на Шуй Дунлю в его холодных глазах промелькнула жажда убийства.

— Я какое-то время размышлял... я уже давно должен был исчезнуть, так почему меня вернули назад? Я получил ответ только тогда, когда увидел тебя. Один раз. Я помогу тебе... лишь один раз!

Резня многозначительно посмотрел на Шуй Дунлю, а потом исчез. Шуй Дунлю задумчиво склонил голову. За всё это время он не проронил ни звука. Когда на небе закатное солнце наконец сменила луна, позади него выросла длинная тень.

— Спасёшь людей, потеряешь мир, — почти беззвучно прошептал он. — Потеряешь людей, спасёшь мир... Выбор давно уже сделан.

В его глазах медленно начал появляться странный блеск.

— В мир Горы и Моря нагрянула война. Пришла пора духу людскому воспрянуть!

На Седьмой Горе и Море до этого безжизненные глаза практиков засияли светом разбуженных в их сердцах чувств. У них в головах промелькнул образ Мэн Хао, убившего чужаков одним ударом. А после его ободряющих слов в их сердцах зазвучали всего два слова!

"Владыка дао!"

Его слова и поступки показали практикам его истинную силу. Эксперт такого калибра был исключительно важен для войны мира Горы и Моря. Практики ещё многого не понимали, большинству даже думать не хотелось об ужасающей силе 33 Небес. Они настолько отчаялись, что готовы были уцепиться за любую, даже самую крохотную, надежду. И сейчас такая надежда стояла прямо перед ними. Практики вроде Мэн Хао являлись сильнейшими экспертами мира Горы и Моря, и если он сказал, что не потерял надежды, то как они могли предаваться унынию?