Эр Ген - Мой мир Горы и Моря

— Если бы они знали всю правду, то решились бы на содеянное? — прошептал он. Никто, кроме него не знал, кем были эти "они".

В следующий миг корабль опять начал растворяться в пустоте. Старик продолжил своё нескончаемое путешествие. Похоже, его остановка в мире Горы и Моря была лишь временной передышкой в путешествии длинною в жизнь. Теперь его корабль вновь двинулся вдаль.

"Возможно, нам не суждено встретиться вновь. И всё же этот Демон... оказался весьма интересным малым", — со вздохом задумчиво подумал он.

Пока корабль исчезал, в другой части пустоты появился костлявый практик. Рядом с ним парил огромный москит. Оба тоже смотрели куда-то вдаль. Практик создавал впечатление человека вульгарного, но сейчас он нерешительно хмурил брови.

— Была ли эта война так необходима? Безумцы. Они все безумцы... Её ведь затеяли ради того, чтобы помешать появлению Бессмертного, чтобы превратить его в Демона...

Будь здесь Ван Му, он бы тотчас узнал этого худощавого старика. Именно он, будучи наставником, обучал его премудростям культивации в бамбуковом лесу клана Ван. Спустя пару мгновений старик вздохнул.

— Это злосчастие уже много лет шатается бог знает где. И вновь всё опять повторилось. Не мечтайте, я не стану вмешиваться.

Худой практик покачал головой и побрёл прочь. По его мнению, континент Бессмертного Бога, немного перешел грань и опустился до настоящего злодеяния, на фундаментальном уровне не сделал ничего плохого.

Резня тоже сейчас смотрел вдаль, даже ему происходящее казалось относительно бессмысленным... Вполне возможно, что в настоящий момент никто не мог предсказать... какой чудовищный ураган породят произошедшие здесь события. Бессмертный стал Демоном, и этот Демон... был способен изменить все Безбрежные Просторы.

Погоня продолжалась. В результате последних событий войны практики мира Горы и Моря не знали, что и думать о Шуй Дунлю. Он подарил миру Горы и Моря надежду. Когда их охватило отчаяние и безысходность, именно он стал спасительным лучиком во мгле. Подаренный им крошечный шанс постепенно становился всё больше, пока он не превратился в настоящую возможность. Существовал шанс уничтожения бабочки, но как только она покинула воронку и оказалась в Безбрежных Просторах, мир Горы и Моря... избежал гарантированного уничтожения. Отныне судьба мира Горы и Моря находилась в их руках.

Печати и оковы остались позади. Не было ни 33 Небес, ни Дао Фана, ни Ига Эона. Не осталось и двух сил, давящих на них из вышины. Можно сказать, что практики мира Горы и Моря обрели истинную свободу. Десятки тысяч лет минуло с падения мира Бессмертного Парагона, с тех пор они никогда по-настоящему не чувствовали... запах свободы. За ними гнался враг, но для практиков мира Горы и Моря это бледнело на фоне обретённой свободы. Правда за эту свободу пришлось заплатить непомерную цену.

Шуй Дунлю сделал то, что до этого казалось невозможным, тем не менее глубоко в душе практики ненавидели его и в то же время испытывали к нему уважение, ведь по его вине погибло девяносто девять процентов практиков. После каждого взмаха крыльев бабочки исчезало всё больше душ практиков мира Горы и Моря. Поэтому лучше было сказать, что крылья приводили в движение не Фан Сюфэн с Мэн Ли, а жизни, отданные практиками мира Горы и Моря.

Самоуничтожение Шуй Дунлю остановило наступление врага и выиграло бабочке немного времени, а также помогло Мэн Хао успешно увести их мир из смертельного капкана. Никто не мог с абсолютной уверенностью сказать, были ли верны поступки Шуй Дунлю, являлись ли его решения относительно судьбы их мира злом или же благом. После его смерти у людей остались лишь смешанные чувства и тяжёлые мысли.

Выжившие в полной тишине стояли на бабочке, которая летела через Безбрежные Просторы. С момента прохода через туннель Мэн Хао так и не пришёл в сознание. К тому же его не смогли поместить в мир внутри бабочки. Когда же другие попытались это сделать, бабочка задрожала, словно могла рассеяться в любой момент. Поэтому было решено оставить его снаружи, на массивном теле бабочки. Грёзы Моря, Кшитигарбха и остальные эксперты стали его защитниками дхармы. Рядом с ним стояли ещё две фигуры, чета даосов. Ими оказались его родители Фан Сюфэн и Мэн Ли. В их облике ничто не намекало на то, что они были призраками. Они не просвечивали и выглядели как живые. Сев рядом, они тепло посмотрели на сына. В их глазах Мэн Хао навсегда останется их малышом.

— Хао’эр, мы не покинули тебя. Проснись и ты вновь сможешь увидеть нас...

— Хао’эр...

Остальные практики вокруг Мэн Хао с уважением в глазах смотрели на его родителей. Даже Грёзы Моря сложила ладони и низко поклонилась, когда они появились. Все знали, что бабочка принадлежала клану Фан и две души, благодаря которым она махала крыльями, были сидящей четой даосов. Они не погибли, а просто переродились в новую, вечную форму. Бабочка продолжала махать крыльями, неся через Безбрежные Просторы группу потерявших дом людей.

Континент Бессмертного Бога постепенно нагонял. В другой части Безбрежных Просторов в гнетущей тишине летел другой континент, его тянуло несколько гигантских бабочек. Этот континент менял курс на перехват бабочки беглецов.

***

Мэн Хао оказался во сне, где бесконечно гремел гром и сверкали молнии. Он слышал смех вперемешку с плачем, разрывавшими всё в клочья. Когда вокруг него начали ударять молнии, по его коже сетью принялись расползаться чёрные сосуды. Мэн Хао видел кое-что ещё... отчётливый символ.

Заговор! Магию заговора лиги Заклинателей Демонов!

Мэн Хао уже овладел заговорами со второго по восьмой. Окружавшие его молнии, судя по всему, являлись следствием слияния с ним первого заговора Шуй Дунлю. Этот процесс позволил ему обрести просветление о заговоре Начала-Конца! Всё сущее было подвержено влиянию кармы, жизни и смерти. У всего сущего имелось начало и конец!

Помимо магии заговора Мэн Хао окружало необъятное море. Море культивации заполнило его мир оглушительным грохотом волн, которые он мог поглощать. Его культивация неумолимо поднималась, разум переполняло огромное количество даосских заклинаний, способных потрясти всё сущее, изменить Небеса.

Сложно сказать, сколько прошло времени, но в один момент молнии внутри него исчезли. Когда это произошло, Мэн Хао закрыл глаза и погрузился в море культивации. В глубинах скрывались девять крошечных гор, между которыми лежали восемь морей, которые не сливались с морем культивации. Мэн Хао сел в позу лотоса среди гор и морей, после чего погрузился в медитативный транс. Он искал просветление. В процессе его лицо иногда искривлялось в борьбе, иногда в растерянности, иногда губы изгибались в довольной улыбке. Происходили постоянные изменения, и в то же время море вокруг него постепенно уменьшалось в размерах. Окружающие его девять гор и морей, казалось, были связаны с Мэн Хао каким-то таинственным образом и дрожали в такт биению сердца. У него на лбу проступали очертания восьми замысловатых символов. Последний из них был не до конца завершён, он ещё продолжал расти. Они символизировали заговоры Мэн Хао. Когда последний символ окончательно сформируется, Мэн Хао получит контроль над заговорами всех восьми поколений! Оставшиеся символы варьировались по уровню аур эссенции, словно могли в любой момент разразиться этой самой аурой.