Эр Ген - Нирваническое возрождение. Кровь захлестнула мир!

В небе Южных Небес воля Девятой Горы и Моря сгустилась в клинок и помчалась в Мэн Хао, находящегося в Пещере Перерождения.

Нисходящая воля заметно превосходила первый клинок отсечения. Вся планета Южные Небеса содрогнулась. Небеса разверзлись, явив звёздное небо. Множество рек сверкающих звёзд, словно хотели своими глазами увидеть происходящее.

В Пещере Перерождения перед Мэн Хао возник клинок. Парящий перед его головой клинок Отсечения Души сиял ослепительным светом.

Мэн Хао запрокинул голову и закричал:

— Отсечение!

Клинок великого Дао обрушился вниз, пробил Пещеру Перерождения, соединился с парящим перед Мэн Хао клинком и наконец рассёк его голову. В мгновение ока клинок рассёк Мэн Хао напополам.

Послышался треск, но его источником было не его тело, а оковы внутри него. Цепи, созданные им самим из-за нежелания принять потерю совершенного предела. Все эти оковы были отсечены!

Сначала Мэн Хао затрясло, а потом пришло чувство успокоения. Неописуемый покой наполнил всё его тело. Словно всего мгновение назад на его плечах была взгромождена целая гора, и теперь она исчезла. В то же время на его лбу появился шокирующий образ фрукта, испускающий сияние, словно магический предмет.

Это был дао фрукт! Совершенный, без единого изъяна, он состоял из множества магических символов.

Десятый патриарх клана Ван мог украсть дао основание Мэн Хао, но не похитить дао фрукт. Ведь он принадлежал Мэн Хао и только ему. Никто не мог забрать его.

В момент появления дао фрукта в Мэн Хао внезапно вспыхнула культивация. Сперва Конденсация Ци, затем Возведение Основания, следом Создания Ядра и, наконец, Зарождение Души. Достигнув пика Зарождения Души, желание свободы и независимости сотворило первое отсечение.

Культивация Мэн Хао полностью восстановилась! И невзгоды могут принести удачу!

Энергия Мэн Хао была подобна разноцветному лучу света. От переполняющих его эмоций после отсечения совершенного предела его опять затрясло. В его теле расцвела культивация ещё сильнее, чем прежде.

Это была культивация второго отсечения!

"Парагон дао фрукта!" — мысленно объявил Мэн Хао со странным блеском в глазах. Его физическое тело вернулось к своему совершенно противоестественному состоянию благодаря Освящению Плоти. К тому же благодаря безграничной жизненной силе, дарованной ему Дану, оно стало ещё сильнее.

— Дао фрукт, неплохо, неплохо, — похвалил Шуй Дунлю, — но раз ты отвечаешь требованиям вечного предела, почему бы тебе не сесть и не попробовать обрести просветление?! Спроси себя, что есть "вечный"?

"Что есть "вечный"?" — прозвучало эхо вопроса в голове Мэн Хао.

"Вечный... Безглазая Гусеница была вечной. Если гусеницу не уничтожить, шёлк никогда не будет порван. Если шёлк не будет порван, гусеницу нельзя уничтожить! Это был вечный цикл!

Заклинание Дивергенции Души было вечным. С его помощью можно создать неумирающую душу. Когда это произойдёт цикл реинкарнации Неба и Земли не сможет уничтожить её. Даже после смерти много лет спустя плоть и кровь рождалась вновь.

Вечный — это нечто, существующее внутри меня вечно. Ни одно живое существо на Небе и Земле не сможет отнять это у меня. Даже сама воля Неба и Земли не способна забрать то, что принадлежит мне и только мне! Вечный — это тип решимости, властности! Что моё, останется моим и только моим!"

Мэн Хао внезапно посмотрел на Шуй Дунлю.

— Ты догадался? — спросил у него художник.

— Да!

Как только он это сказал, его тело затопил рокот. Дао фрукт разбился вдребезги, рассыпавшись дождём магических символов. Наполняя его тело, они соединялись с культивацией, плотью и душой.

В то же время заклинание Дивергенции Души начало вращаться в разуме Мэн Хао. После всего одного поворота Мэн Хао неожиданно осознал истинное значение заклинания. Эта высшая даосская магия могла помочь людям понять значение вечного предела!

Для культивации заклинания Дивергенции Души требовалось испытать смерть, обладать железной волей и дьявольской удачей и, самое важное, пережить момент, когда жизнь висит на волоске, когда ты стоишь на тонкой грани между жизнью и смертью, где один неверный шаг мог привести либо к кончине, либо к неудаче в культивации магии.

Что до Мэн Хао, он смог постичь всё это только благодаря Безглазой Гусенице. Её нить жизни и смерти всё это время обвивала его душу, не позволяя ей исчезнуть. Его душа жила даже после смерти физического тела. Находясь в пограничном состоянии между жизнью и смертью, душа Мэн Хао... получила право на вечность!

Много лет назад Кэ Юньхай выковал для Кэ Цзюсы гроб именно для этой цели. Вот почему Кэ Цзюсы удалось успешно культивировать заклинание Дивергенции Души.

Мэн Хао дрожал, пока магические символы проникали в самые дальние уголки его тела. Из-за слияния с символами, хоть его культивация и находилась на втором отсечении... его истинный уровень находился много выше! Ему не требовалось совершенство, ведь теперь он находился на вечном пределе!

"Вечный предел! Мой и только мой, никто не сможет похитить его у меня!"

Мэн Хао поднялся. Его энергия буквально кипела силой. Благодаря вечному пределу его культивация второго отсечения легко преодолевала пропасть между вторым и третьим отсечением. А вместе с его обновлённым физическим телом... он стал самым сильным человеком, находящимся ниже стадии Поиска Дао!

Мэн Хао повернулся к Шуй Дунлю и поклонился.

— Почтенный, премного благодарен за вашу доброту и за то, что указали мне верный путь!

Шуй Дунлю на мгновение задержал на нём взгляд, а потом сказал:

— В благодарностях нет нужды... Я лишь надеюсь, что ты не станешь держать зло на клан Ван. Если хочешь, то можешь убить похитителя твоего дао основание, но пощади остальных. Не становись чудовищем, которое убивает даже тех, кто не виноват в случившемся. А теперь ступай. Тебя явно что-то тревожит, поэтому я не стану тебя задерживать.

Мэн Хао посмотрел на него и молча кивнул. Он сложил ладони и во второй раз поклонился. А потом он выскочил из пещеры, словно обнажённый клинок, источая жажду убийства.

Шуй Дунлю проводил Мэн Хао взглядом, а потом зашагал в глубь Пещеры Перерождения. Для людей вроде Чоумэнь Тая и Дану Пещера Перерождения была не очень большой, но для Шуй Дунлю она была практически безграничной.

Он шёл и шёл, пока наконец не добрался до вырезанной в камне палаты. В ней не было ничего, кроме недописанной картины. На ней был изображена провинциальная деревушка и седовласый старик со сложенными за спиной руками, смотрящий куда-то вдаль. Рядом стоял мальчик и о чём-то его умолял. На что старик покачал головой.

Шуй Дунлю с ностальгией какое-то время смотрел на картину. Наконец он закрыл глаза.