Эр Ген - Нирваническое возрождение. Кровь захлестнула мир!

— Господин Цзянь, ты...

На лице господина Цзянь проступила свирепая гримаса. Он покосился на голову Чэнь Фана, а потом перевёл взгляд на силы секты Кровавого Демона и Мэн Хао.

— Мэн Хао, отдай мне бессмертную марионетку секты Одинокого Меча! Мне нужна только она. Если ты отдашь её мне, ни одного волоса не упадёт с головы Чэнь Фана!

Когда Мэн Хао впервые увидел Чэнь Фан во время собрания у древних Дао Озёр, он сразу понял, что дела у того идут весьма скверно. Он хотел помочь, но при взгляде на него сразу понял, что Чэнь Фан внутри был уже мёртв. Сегодня он прибыл в секту Одинокого Меча по двум причинам: отомстить за секту Кровавого Демона и проведать Чэнь Фана.

— Ты с ума сошёл? — мрачно отозвался Мэн Хао.

— С ума сошёл? Если да, то что? — проревел в ответ господин Цзянь. Его глаза налились кровью. — Я хочу только одного — марионетку бессмертного. Отдай её, и я отпущу его!

Бледный Чэнь Фан посмотрел на Мэн Хао. Он ничего не сказал, но на его губах проступила улыбка. Такая же улыбка, которой он встретил Мэн Хао во время их воссоединения в Южном Пределе много лет назад.

— Младший брат, ты так вырос...

Именно это он сказал ему во время той встречи. Увидев эту улыбку, Мэн Хао показалось, что ему удалось нащупать в этом человеке своего рьяного и целеустремлённого старшего брата, каким он был в секте Покровителя, того самого Чэнь Фана, который посвятил свою жизнь поиску Дао. Сотни лет пролетели, словно короткая вспышка, Чэнь Фан изменился. Но одно осталось неизменным — их узы, выкованные в секте Покровителя.

— Мэн Хао, — злобно прошипел господин Цзянь, — ты, быть может, велик и могуч, но жизнь твоего старшего брата полна горечи!

При виде мрачного выражения лица Мэн Хао он немного расслабился. Сперва он боялся, что Мэн Хао будет плевать, выживет Чэнь Фан или нет. В надежде вызвать в нём жалость, он холодно продолжил:

— Чэнь Фан некогда был избранным секты Одинокого Меча и одним из семи мечей. К сожалению... он сделал то, чего ему делать совершенно не стоило — влюбился в Шань Лин! Шань Лин была воплощением камня и являлась самым важным предметом секты Одинокого Меча наряду с наследуемым сокровищем! Ей не дозволено было чувствовать эмоции и испытывать желания плоти! В противном случае она бы перестала быть духом и потеряла связь с камнем. А это уже касалось судьбы всей секты Одинокого Меча! Ведь... согласно легенде, этот камень упал с Девятой Горы!

Пока господин Цзянь вёл свой рассказ, Мэн Хао вспомнил о своём первом визите в секту Одинокого Меча и о красивой женщине, спускающейся с горы.

— Чэнь Фан попрал правила секты. Сбежав с камнем, а точнее с Шань Лин, он изменил судьбу. В конечном итоге секта Одинокого Меча поймала их. А потом из-за Чэнь Фана его наставник...

— Довольно! — прорычал Чэнь Фан. Его глаза были красными от крови.

Сердце Мэн Хао дрогнуло. Он знал Чэнь Фана много лет, но впервые видел его таким эмоциональным. В его глазах виднелась боль и даже толика безумия. Такой же взгляд был и у Мэн Хао, когда он увидел неприкаянную душу Сюй Цин в секте Чёрного Сита.

— Довольно?! О нет, это ещё не всё. Когда пришло время понести наказание, твой наставник занял твоё место. Его культивацию повредили и превратили в смертного. Вот как он умер. Что до тебя, если бы Шань Лин не заступилась за тебя, пригрозив уничтожить и себя, и камень... Что ж, в конце концов она согласилась провести остаток вечности в виде камня и больше никогда не проснуться. Всё ради того, чтобы спасти твою ничтожную жизнь!

— Довольно! Замолчи...

Чэнь Фана била крупная дрожь, по его щекам бежали слёзы. Несмотря на разрывающую сердце боль, он заставил себя печально улыбнуться. С каждой секундой его взгляд угасал, становясь всё более безжизненным. Он никогда не забудет тот день, когда его заслонил собой наставник, как он поклонился патриархам секты и сказал:

— Он — мой ученик. Я готов понести ответственность за его ошибку.

Он стал свидетелем того, как повредили культивацию его наставника. Этот человек некогда был могущественным экспертом стадии Зарождения Души, а теперь он превратился в обычного смертного старика. До самой смерти его наставник ни разу не сказал ему дурного слова. Вместо этого он был таким же мягким и добрым, как и всегда. К сожалению, это лишь углубило душевную рану Чэнь Фана. Скребущее чувство в груди грозилось свести его с ума. Сын наставника всей душой ненавидел Чэнь Фана. Это стало ещё одной причиной, почему он мечтал о том, чтобы умереть.

Чэнь Фана переполняла злость. Злость на себя за то, что он был бессилен что-либо изменить, злость на секту Одинокого Меча и её бессердечные правила. Он хотел умереть и всё же... никак не мог прекратить думать о ней. В конце концов он попытался найти утешение на дне кубка с вином. В своих затуманенных алкоголем снах он возвращался в чарующее прошлое. Он подвёл своего наставника, подвёл Шань Лин. Он подвёл всех людей, которые его знали.

Мэн Хао хранил молчание. Теперь-то он понял, что случилось с Чэнь Фаном, как настолько рьяный и страстный человек мог опуститься в пучину чёрной тоски.

— Ни слова больше... — горько прошептал Чэнь Фан, понурив голову, — прошу тебя, пожалуйста, не надо... Пожалуйста...

Господин Цзянь холодно рассмеялся.

— Ты действительно думаешь, что после совершения такого гнусного преступления отделался лишь расколотой зарождённой душой? Ты и вправду считаешь, что невозможностью пробиться на следующую стадию культивации ты искупил вину? Само твоё существование было инструментом, которым секта управляла Шань Лин. К сожалению... война с сектой Кровавого Демона спутала нам все карты.

Господин Цзянь посмотрел на Мэн Хао.

— Только патриарха знал, как управлять камнем. В противном случае тебе бы не удалось настолько легко пробиться сквозь магическую формацию.

Видя, как Мэн Хао внимательно его слушает, господин Цзянь начал верить, что он захватывает господствующее положение в этом конфликте. Он посмотрел на Чэнь Фана.

— Ты одним глупым поступком свёл своего наставника в могилу и разрушил жизнь своей возлюбленной. И тебе хватает наглости просить меня прекратить?

— Закрой свой грязный рот! — взревел Мэн Хао.

Его голос прогремел, словно раскат грома, а глаза кровожадно сверкнули. Господин Цзянь прищурился, его сердце при этом начало биться быстрее. Он тут же начал сжимать руку на голове Чэнь Фана, однако именно в этот момент Треножник Молний в руках Мэн Хао ярко сверкнул.

Транспозиция Объектов!

Вот только целью её был не господин Цзянь, а Чэнь Фан!

Когда Треножник Молний в руках Мэн Хао заискрился огнями и загудел, господин Цзянь изменился в лице, а в его душе начало нарастать недоброе предчувствие. Не теряя ни секунды, он сжал пальцы, намереваясь пробить голову Чэнь Фана. Ранив его, он хотел продемонстрировать Мэн Хао серьёзность своих угроз. Однако, как только его пальцы дёрнулись, в его руку ударила невероятная сила. Словно он сжимал не человеческую плоть, а раскалённое железо. Сила отката была настолько высокой, что ему показалось, будто в его ладонь вонзилось множество острых иголок. Господин Цзянь с изумлением обнаружил, что вместо Мэн Хао, на которого он смотрел всё это время, он теперь смотрел на Чэнь Фана.