Эр Ген - Нирваническое возрождение. Кровь захлестнула мир!

Мэн Хао холодно хмыкнул и полетел вперёд. Он обладал физическим телом Поиска Дао, а также Треножником Молний, который он достал, когда достиг десятого патриарха клана Ван. Как только Мэн Хао присоединился к схватке между второй истинной сущностью и патриархом клана Ван, грохот усилился. Земля утробно рокотала, ветер пронзительно свистел.

— Удар! — воскликнула вторая истинная сущность Мэн Хао, рубанув Деревянным Мечом Времени.

Десятки тысяч лет Времени обрушились подобно широкой реке. Однако десятый патриарх клана Ван не был обычным практиком на пике Поиска Дао. У него имелась бессмертная аура, а также бессмертный ци, который он и послал навстречу силе Времени. Прогремел взрыв, и вторая истинная сущность была вынуждена отступить. Лицо десятого патриарха клана Ван побледнело, и внезапно его затуманенный взгляд прояснился.

— Мэн... Хао… — выдавил он, не сводя глаз с Мэн Хао. Его голос был хриплым, а говорил он, запинаясь, словно пытался прийти в чувство.

— Патриарх! — закричал Ван Тэнфэй, помчавшись к десятому патриарху.

— Тэн... фэй... — прохрипел десятый патриарх, повернув голову к Ван Тэнфэю. Выражение его лица резко сменилось, словно от сильной боли. Он схватил себя за голову и отчаянно закричал: — Не подходи ко мне! Клан Ван... Я виноват, виноват... Я убил всех в клане Ван. Убил всех... Только ради того, чтобы стать бессмертным. Всё ради Обретения Бессмертия! Стоило ли это того?.. Стоило ли?!

Десятый патриарх клана Ван с горечью посмотрел на небо и безумно взвыл. Мэн Хао встал рядом со второй истинной сущностью. Они ничего не предпринимали, лишь наблюдая за ним с кровожадным блеском в глазах.

— Я виноват... я тот, кто убил всех членов моего клана...

По щекам воющего патриарха клана Ван текли слёзы. Он чувствовал себя так, будто его сердце вырвали из груди. Он чувствовал сожаление, бессилие и безумие у себя в голове. Перед его мысленным взором начали вспыхивать лица убитых им членов клана. На лице старика проступила гримаса непередаваемой агонии. Как вдруг он повернулся и посмотрел на Мэн Хао своими покрасневшими глазами.

— Ты! Всё из-за тебя!

Время от времени десятый патриарх клана Ван обретал ясность рассудка. Каждый раз, когда это происходило, всё его естество пронизывала вина и боль. Его сердце сжималось от ужаса и сожаления, а потом его настигало безумие от осознания того факта, что его руки были по локоть обагрены кровью. Кровью членов его клана. От этой мысли ему хотелось умереть. Вот только его культивация достигла такой точки, где умереть было очень непросто.

Он рванул на Мэн Хао, но тот лишь увернулся в сторону, холодно посмотрев на старика. Он не атаковал, но ненависть в его глазах стала ещё сильнее. Его губы скривились в холодной улыбке.

— Хочешь умереть? — спросил он. — Это будет непросто! Как я могу позволить тебе умереть? Смерть уплачивает все долги, как я могу позволить тебе так просто умереть и спастись из пучины боли и отчаяния. Лучше я оставлю тебя в живых и оставлю наедине с твоим безумием. Каждый раз, как к тебе будет возвращаться трезвость рассудка, на тебя тяжким грузом будет давить вина! Заслуженная месть!

Глаза Мэн Хао пылали ненавистью. Он ненавидел десятого патриарха клана. Если бы не он, то Сюй Цин не оказалась бы в нынешней ситуации и он бы избежал огромного количества смертельных ситуаций. Более того, учитывая произошедшее в Пещере Перерождения, он уже один раз по-настоящему умер. Простая смерть врага не могла унять такую ненависть. Заставить патриарха клана Ван влачить жизнь, полную страданий... вот это истинная месть!

Мэн Хао холодно рассмеялся и отступил. Но к этому моменту на лицо старика вновь начал возвращаться отсутствующий вид. Он начал глупо улыбаться, словно забвение начало стирать всю его боль. Но Мэн Хао не мог так просто его отпустить. Он поднял руку и указал на старика пальцем.

Седьмой Заговор Заклинания Демонов. Кармический Заговор!

Он не стал использовать технику в полную силу. Вместо этого он сделал так, чтобы десятого патриарха мучила Карма, даже когда он находился в забытье. С помощью магии он напитал нити Кармы жизнями убитых членов клана. Теперь они будут постоянно напоминать ему об учинённом тогда кровопролитии. Его всегда будут преследовать воспоминания сотворённого тогда злодеяния.

С рокотом нити Кармы патриарха клана Ван стали нестабильными. Старик задрожал и заплакал. Несмотря на отсутствующее выражение, из его горла вырвался безумный рёв. Его сердце пронзала такая боль, что он потерял контроль.

— Обретение Бессмертия… Н-н-не подходи ко мне! Моя душа... Убил... Убил... Убил их всех... Младший брат, не подходи ко мне... А-а-а-ар-аргх! Обретение Бессмертия…

Десятый патриарх клана Ван был сумасшедшим, но сейчас он погрузился в глубокий омут чистейшего безумия. Когда нём смешалось безумие и ясность сознания, он потерял контроль над собственным телом. Теперь ему ничего не оставалось, как раз за разом переживать уничтожение клана Ван. Отныне он не мог больше забыть об учиненной им резне, несмотря на всё его желание вернуться в спасительное забытье. Этим наказанием Мэн Хао показал глубину своей ненависти к старику.

Завершив заклинание, Мэн Хао не почувствовал радости, вместо неё на него навалилась сильная усталость. Её источником было не физическое тело, а сердце. Со вздохом он развернулся, чтобы уйти. Он хотел оказаться от этого места как можно дальше. Больше у него не было желания видеть десятого патриарха клана Ван. В дальнейшей мести он больше не видел смысла, ему надо было спешить, ведь до путешествия в потусторонний мир для реинкарнации Сюй Цин оставалось менее сотни лет.

Мэн Хао чувствовал в себе пустоту. Глаза Ван Тэнфэя сверкнули решимостью, и он с горькой улыбкой тяжело вздохнул. Внезапно он полетел прямиком к десятому патриарху клана Ван, который сжимал свою голову руками и рыдал.

— Обретение Бессмертия… Убил... Убил…

Он с головой ушел в воспоминания о резне членов клана. Его душа была заточена в том дне, навеки обреченная переживать этот день снова и снова.

— Патриарх! — закричал Ван Тэнфэй.

Как только он оказался рядом с десятым патриархом клана Ван, его глаза зловеще сверкнули.

— Душа... душа... моя душа... — выдавил он, не сводя глаз с Ван Тэнфэя.

Для него души членов клана были неодолимым искушением. Его тянуло к ним на уровне инстинктов, поскольку он верил, что они могли помочь ему залечить его собственную душу. Этот инстинкт он не мог контролировать. Во вспышке света он рванул к Ван Тэнфэю и наложил руки ему на голову.

Ван Тэнфэй даже не попытался уклониться. Он позволил патриарху приблизиться и схватить себя за голову. Пальцы с хрустом вонзились в череп, но Ван Тэнфэй не боялся боли. Глаза десятого патриарха клана Ван жадно и безумно заблестели, он был готов вырвать душу Ван Тэнфэя, чтобы ей попробовать залечить свою собственную.