Эр Ген - Нирваническое возрождение. Кровь захлестнула мир!

"В глубине твоего сердца скрывается одержимость", — этот голос уже не принадлежал его родителя, нет, это говорил древний разлагающийся голос. Говоривший звучал растерянно, словно и им тоже владела одержимость. "Ты живое существо, которое встретилось мне на пути жёлтых источников. Я могу... помочь тебе исполнить твою одержимость. Обернись, и ты сможешь увидеть лица своих родителей".

Культивация Мэн Хао внезапно остановилась. В корабль больше не попадало ни капли силы человека, стоявшего на носу. Прямо перед ним находился край неподвижной картины, стоит его пересечь, и они будут свободны.

Мэн Хао прекрасно понимал, что, если обернётся, не произойдёт ничего хорошего. Однако сказанные голосом слова потрясли его до глубины души. Никто не слышал этого голоса, ни пассажиры, ни трое стариков. Все люди на борту дрожали с остекленевшими глазами, уставившись в одну точку. Только Мэн Хао сохранял ясность рассудка. В полнейшей тишине Мэн Хао внезапно улыбнулся. Непринуждённой улыбкой — улыбкой, несущей с собой всеочищающую волю.

— А почему бы мне не обернуться? — пробормотал он. — На пути культивации я культивирую сердце. Мой путь — это путь понимания и истины. Если не обернусь, как тогда я могу заявлять, что культивирую сердце?

Его глаза вспыхнули ярким светом, и он беззаботно обернулся и посмотрел назад. Сперва он увидел множество белых прядей, которые извивались в воздухе вокруг корабля. Их источником был гигантский корабль! В длину он достигал трёх тысяч метров и испускал древнюю ауру, словно веками бороздил моря. Корабль был ветхим, повсюду виднелись следы повреждений, будто он прошёл через горнило войны.

На носу корабля находился старик в атрацитово-чёрных доспехах. Черты его лица было невозможно разглядеть, однако, судя по состоянию его тела, оно бесчисленное множество лет гнило в этих доспехах. Что до белых прядей, они оказались волосами этого старика!

Как только Мэн Хао повернулся, старик сразу же это заметил. Он медленно поднял голову и посмотрел на Мэн Хао. Когда их взгляды встретились, разум Мэн Хао затопил гул. А потом перед его внутренним взором вспыхнуло видение.

Гроб, на поверхности которого вырезаны девять бабочек. Гроб, лежащий на древнем поле боя. В мире без красок. В мире лишь чёрного и белого.

Видение продлилось несколько мгновений, а потом исчезло. Придя в себя, Мэн Хао тяжело задышал.

— Его... семя Дао... — негромко прохрипел старик в доспехах. — За долгие годы я повстречал мириады живых существ и видел множество семян Дао... но ты... ты — другой. Так и быть, ступай.

Сидящий в позе лотоса старик выглядел так, словно никогда уже не встанет со своего места на носу корабля. В его голосе угадывались ностальгические нотки. Его волосы начали отпускать корабль Мэн Хао. В то же время древний гигантский корабль начал медленно удаляться прочь, растворяясь в воздухе. Неподвижность мира вокруг тоже медленно исчезала.

Когда корабль начал таять в воздухе, Мэн Хао внезапно крикнул ему вслед:

— Почтенный, вы так и не выполнили обещания!

Неподвижность тотчас вернулась. Старик на древнем корабле внимательно посмотрел на Мэн Хао. Этот взгляд, казалось, нёс с собой трансформации всего мира и мерное движение времени. В следующий миг голову Мэн Хао затопил гул.

В новом видении он увидел гору Дацин! Неподалёку от неё свистел пурпурный ветер. Клубящийся туман сначала накрыл гору, а потом и уезд Юньцзе. Городские фонари погасли, во всех домах потухли лампы... кроме одного... В этом доме танцующее пламя отбрасывало на стену тень стоящего у окна мужчины средних лет. Из спальни доносился плач. Там на кровати сидела заплаканная женщина, прижимающая к себе маленького мальчика. Его крохотные глаза обычно светились интеллектом, но сейчас в них была лишь растерянность.

Пурпурный ветер принёс с собой пурпурный туман, который полностью накрыл уезд Юньцзе. Высоко в ночном небе внезапно показалось пурпурное солнце. Его чудовищное давление внезапно обрушилось на весь уезд Юньцзе.

Именно в этот момент мужчина открыл дверь и вышел в пурпурный туман. Женщина утёрла со щёк слёзы и последний раз посмотрела на мальчика. А потом она тоже развернулась и ушла.

В этот краткий миг Мэн Хао смог отчётливо разглядеть её красивое, нежное лицо. Слёзы в уголках глаз были наполнены её нежеланием расставаться. Однако она оставила мальчика в комнате. Напуганного, растерянного, беспомощного... одного.

— Папа... мама... — заплакал мальчик и выбежал в туман. — Папа... мама... Где вы? Мне страшно... — с надрывом кричал маленький мальчик. Его обдувал холодный ветер, а туман обступил со всех сторон. Однако они не смогли заглушить плач мальчика.

Его плач постепенно становился всё громче и громче. Бредя в тумане, он неожиданно запнулся и упал, поранив колено и порвав халат. Его волосы спутались, а слёзы ручьём стекали по щекам на землю. Он хотел только одного: чтобы мама и папа вернулись. Чего он не заметил, так это призрачную руку, тянущуюся к его голове из тумана.

[1] Диюй («желтые источники», реже «обитель мрака») — китайский аналог ада. — Прим. пер.

Наблюдавший за всем Мэн Хао сразу понял, что этим мальчиком был он сам. И всё же в его памяти не было этих воспоминаний. Он помнил ту злополучную ночь, помнил тот пурпурный ветер, шепчущий, словно миллионы тихих голосов. Именно в ту ночь пропали его родители. После этого воспоминания были как в тумане. Единственное, что он помнил... это как порвал свой халат.

Увиденное сейчас видение было подобно грому среди ясного неба. Когда к мальчику потянулась призрачная рука, за его спиной возник человек. Он холодно хмыкнул и переломил призрачную руку пополам. Когда рука превратилась в пыль, откуда-то из тумана раздался душераздирающий вопль. Из пурпурного тумана вылетела призрачная фигура.

Мальчик в страхе обернулся, но, увидев стоящего позади человека, его лицо засияло от радости. Со слезами на глазах он бросился вперёд к мужчине.

— Папа... куда ты ушёл? Я не мог тебя найти. Я...

Мужчина не стал преследовать призрачную фигуру. Он опустился на одно колено и с любовью посмотрел на мальчика. Вот только в его глазах промелькнула неуверенность. Он взъерошил волосы сына и только спустя какое-то время мягко сказал:

— Хао’эр, не плачь. Маме и папе надо на время уйти. Мы обязательно ещё увидимся.

Как только мужчина это сказал, мальчик инстинктивно вцепился в его халат.

— Куда ты уходишь? Я хочу, чтобы ты остался...

Мужчина никак не ответил. Он похлопал мальчика по голове и после ещё одной длинной паузы произнёс:

— В Восточные Земли.

Его взгляд был полон боли и любви. Наконец он нежно коснулся мальчика. На кончиках его пальцев вспыхнул свет. Веки мальчика потяжелели, и он уснул. Мужчина подхватил его на руки и занёс в дом. Осторожно положив его на кровать, он встал у изголовья и долгое время просто смотрел на него. Наконец он вздохнул.