Эр Ген - Честь Пурпурной Судьбы

Капля крови исчезла в печи и слилась с множеством бурлящих внутри реакций. К тому же Мэн Хао добавил немного силы холодца, дабы полностью скрыть проделанные им манипуляции. По завершению переплавки он протянул готовую пилюлю Сюй Цин. Она осторожно взяла пилюлю своей изящной рукой, но не стала принимать ее.

— Выходит эта пилюля помогла остальным? — спросила она тем же холодным голосом, как помнил Мэн Хао.

Не дожидаясь ответа, она поднялась на ноги и направилась к выходу из резиденции. Мэн Хао задумчиво смотрел ей вслед. Он был абсолютно уверен, что хоть она не стала принимать пилюлю в его присутствии, это произойдет довольно скоро. Пусть внешне она выглядела так будто самостоятельно шла на поправку, на самом деле это был не более, чем фасад. Из всех побывавших у него учеников ситуация с неприкаянной душой в ее теле была серьезней в два, а то и три раза, чем у остальных. Ее ситуация была самой опасной. Эту теорию подтверждало состояние шрама на лбу девушки: с момента их первой встрече рана стала выглядеть еще хуже.

Вечером следующего дня на седьмой горе Секты Черного Сита в своей Пещере Бессмертного сидела Сюй Цин. В глазах на ее бледном лице одновременно можно было разглядеть пустоту и скрытую борьбу. Она несколько часов дрожала, пока наконец не взяла свою бездонную сумку. Внутри лежала целебная пилюля Мэн Хао. Целых десять вдохов ушло на то, чтобы дрожащей рукой вытащить ее и поднести ко рту. Если бы Мэн Хао был сейчас в пещере, то увидел бы целую свору неприкаянных душ, которые вились вокруг ее тела. Все они сновали туда-сюда, нервно поглядывая на Сюй Цин.

Снаружи пещеры собрались все спасенные Мэн Хао ученики, включая Чжоу Цзе и Хань Бэй. Почтительно склонив головы, они преклонили колени перед пещерой словно в ожидании разрешения войти.

Сюй Цин по-прежнему держала пилюлю в руке. В конце концов ужасающая холодность в ее глазах одолела пустоту и скрытую борьбу. Неприкаянная душа внутри нее вздохнула. Она понимала, что из-за повреждения души девушки уже нельзя восстановить баланс. Она медленно исчезала, как и исчезала изначальная душа этого тела, одновременно таяла жизненная сила, а рана на лбу с каждым днем становилась всё серьезней. Она понимала: если продолжит и дальше тянуть время, довольно скоро тело начнет разлагаться.

Изначально она не верила, что переплавленная в этом мире пилюля способна исцелить ее. Однако восстановление остальных неприкаянных душ изменило ее мнение. Она попробовала изучить пилюлю, но не смогла раскрыть ее секретов. Смирившись с тем, что у нее не осталось другого выхода, кроме как принять пилюлю, она положила её в рот.

Как только пилюля растаяла у нее во рту, кровь Мэн Хао засияла алым светом. В это же время душа Праматери Феникс в теле Сюй Цин задрожала. Ощущение надвигающейся смертельной опасности возникло настолько внезапно, что она не успела что-либо предпринять, когда ее затопила устрашающая аура, не дав ей предупредить кого-либо снаружи. Алое сияние сливалось с до этого спящей душой Сюй Цин, напитывая ее силой, пробуждая ее ото сна. Направляя душу Сюй Цин… Кровь Заклинателя Демонов подавила душу Праматери Феникс, позволив Сюй Цин сбросить оковы слабости и начать поглощать душу, поселившуюся в ее теле! Поглощение чужеродной души — эту цель изначально и преследовал Мэн Хао. Он хотел помочь Сюй Цин сделать тоже, что до этого сумела Хань Бэй: соединить неприкаянную душу с ее собственной. Такое слияние не смогут обнаружить ни члены Секты Черного Сита, ни остальные неприкаянные души. Никто не сможет сказать, кто действительно управляет телом! Одно опасное перерождение среди многих!

Пока Сюй Цин держала пилюлю в руках, Мэн Хао сидел в позе лотоса в своей резиденции. Когда пилюля оказалась у девушки во рту его глаза резко открылись и ярко вспыхнули. Кровь в пилюле принадлежала ему, поэтому он, конечно же, не мог не почувствовать, что происходит. «Действительно тяжело что-то увидеть сквозь силу постоянно меняющейся формы холодца…» Мэн Хао устало потер лицо, а потом медленно поднял руку, в котором был зажат нефритовый флакон. Внутри флакона лежала целебная пилюля, ее он переплавил еще в Секте Пурпурной Судьбы перед поездкой в Секту Черного Сита. Горлышко флакона было залито сургучом, очевидно его еще ни разу не открывали. Изначально он планировал передать его Сюй Цин, но до этого момента ему всё никак не удавалось поймать подходящий момент. Он взглянул на флакон и закрыл глаза.

Когда на следующее утро Мэн Хао вышел из резиденции, к нему сразу же подошел ученик, приставленный Патриархом Пурпурное Сито для охраны Пика Черного Приветствия, и поприветствовал его сложенными ладонями.

— Будь любезен, передай этот флакон Собрату Даосу Сюй Цин, — обратился к нему Мэн Хао, — она попросила меня переплавить ее во время своего прошлого визита.

Он без страха передал флакон с пилюлей Практику, будучи абсолютно уверенным в том, что с особым статусом Сюй Цин в Секте Черного Сита никто не посмеет вскрыть флакон. Даже если кто-то всё же решится, он всё равно ничего не поймет.

Прошло несколько дней. Последние семь дней Чжоу Дэкунь только и говорил о возвращении в Секту. Под конец недели Мэн Хао знал, что больше не может оттягивать отъезд. Он покинул горный пик и полетел навстречу нетерпеливому Чжоу Дэкуну. Все разногласия между ним и Чжоу Дэкунем уже давно остались в прошлом. Лекции по алхимии подошли к концу, как и сессии переплавки пилюль. Время их визита в Секту Черного Сита уже давно истекло, поэтому дальше оставаться не было смысла. В конце концов Мэн Хао поддался на уговоры Чжоу Дэкуна.

Большая группа членов Секты Черного Сита вызвалась проводить Мэн Хао и Чжоу Дэкуна до выхода из Секты. Патриарх Пурпурное Сито возглавлял процессию и вел себя крайне учтиво.

Что до флакона с пилюлей, Мэн Хао оказался прав: никто не посмел его вскрыть. Флакон доставили в место уединенной медитации Сюй Цин, где его приняла девушка с мрачным выражением глаз. Она проверила флакон Божественным Сознанием, но не заметила ничего подозрительного. И все же, она не рискнула открыть флакон. Ей был хорошо известен характер Праматери Феникс. Девушка уже совершила немыслимое, вернувшись с того света, однако Праматерь Феникс могла уничтожить ее на месте одной силой мысли. Жалкая целебная пилюля не стоила такого риска. Наконец дверь Пещеры Бессмертного Сюй Цин отворилась, позволив солнечному свету пролиться внутрь. Там она обнаружила сидящую в позе лотоса Сюй Цин.

— Поздравляю с успешным исцелением, Праматерь Феникс, — упав на колени и не поднимая головы, сказала девушка.