Эр Ген - Я Запечатаю Небеса

Еще один взрыв сотряс окрестности. Деревянный меч это не остановило.

Глаза Дин Сюйя покраснели, он прекрасно понимал, что это была своего рода месть Мэн Хао – полностью истощить его Культивацию.

Когда он спустился на одну ступень в своей Культивации, его раны усугубились, и он сильно ослабел, но боясь деревянных мечей, ему оставалось только отстреливаться. К сожалению, когда он ослабел телом, его стрелы тоже потеряли былую мощь. После шестой стрелы его тело задрожало, Культивация внезапно начала падать с восьмой к седьмой ступени Конденсации Ци.

В эту секунду замешательства меч мгновенно оказался рядом и пронзил его грудь. Рана не задела какие-либо важные органы, из нее просто брызнула кровь. Дин Сюй издал отчаянный вопль и попытался ускориться.

Всё его тело дрожало, а духовная энергия начала убывать еще быстрее. Шаткая Культивация Дин Сюйя стремительно падала с восьмой ступени Конденсации Ци к седьмой!

Конечно, деградировала не его Культивация. Из-за безвозвратной потери духовной энергии его текущий уровень духовной энергии оказался настолько низким, что достиг уровня седьмой ступени Конденсации Ци.

Он закидывал в рот целебные пилюли, однако они оказались бессильны против двух деревянных мечей высасывающих духовную энергию без остановки. Какого-то другого метода восстановить её у него не оказалось.

«Я ученик Внутренней Секты Пурпурной Судьбы! – в бессильной ярости закричал Дин Сюй. – Если ты тронешь меня хоть пальцем, Секта Пурпурной Судьбы выследит тебя и уничтожит, даже если им на это потребуется сотни лет!» Отчаяние побудило его сказать это. Не успели слова слететь с его губ, как деревянные мечи оставили на нем два пореза, они специально резали его плоть, чтобы духовная энергия улетучивалась еще быстрее.

«Я уже умер один раз», – холодно ответил Мэн Хао и вновь поднял палец.

Весь следующий час окрестности оглашали отчаянные вопли Дин Сюйя. Он больше не чувствовал своего окровавленного тела и ту сотню порезов, что его покрывала. Все раны не представляли угрозы его жизни, но его окровавленная, изрезанная фигура делала его похожим на мертвеца, выбравшегося с того света.

Дин Сюй был Практиком, его не столько пугали раны, сколько тот факт, что его тело теперь походило на сито, через которое духовная энергия просачивалась просто с невероятной скоростью: шестая ступень Конденсации Ци, пятая, четвертая…

С грохотом Дин Сюй упал вниз, окропив землю своей кровью. Он пополз вперед, очевидно не способный больше летать. Его Культивация настолько упала, что он теперь походил на Практика на третьей ступени Конденсации Ци.

«Мэн Хао, убьешь меня и твой труп изуродуют так, что мать родная не узнает! Я ученик Внутренней Секты Пурпурной Судьбы. Моя смерть навлечет неприятности на все Государство Чжао. Ты не посмеешь убить меня», – прохрипел он сквозь кровавый кашель. Всё его естество боролось с подступающим ужасом.

Мэн Хао забрал гигантский лист Дин Сюйя и, не говоря ни слова, поднял палец, направив деревянный меч на своего визави.

За время, за которое сгорает палочка благовоний, Дин Сюй валяющийся посреди леса преобразился. Он больше не походил на ученика одной из великих Сект, он только и мог, что злобно смотреть на своего мучителя, однако за злобой скрывалось сожаление. Он уже сожалел, что пошел на поводу у своего желания посмотреть какой эффект окажут на его жертву Демонические Ядра. Вместо этого он должен был убить его на месте.

«Надо было сразу перерезать тебе глотку! – сквозь зубы прошипел он. Его грудь тяжело вздымалась, словно он хотел дать волю своей злобе, забыв даже о дыхании.

«Ты знаешь, сегодня ты кое-чему научил меня», – сказал Мэн Хао. Его месть подошла к концу. Он поднял руку и меч, словно гильотина, отрубил Дин Сюйю голову. Она покатилась по траве, оставляя за собой кровавый след, пока не остановилась подле раскидистого дерева.

В его глазах застыло недоверие. Он просто не мог поверить, что ученик Секты Пурпурной Судьбы на девятой ступени Конденсации Ци, Избранный, который почти достиг Возведения Основания, имя которого скоро бы зазвучало в каждом уголке Южного Предела погиб в захолустном Государстве Чжао от рук мелкой букашки по имени Мэн Хао.

Мэн Хао надолго закрыл глаза. Это его не первое убийство, поэтому он совершил его без особого волнения, всё-таки смерть позволяет по новому взглянуть на некоторые вещи.

«В тот злополучный день, когда я наткнулся на Янь Цзыго, надо было убить его, и всех кто был с ним», – его глаза решительно сверкнули. Сегодня он вкусил плоды своей нерешительности, после того, как оставил Янь Цзыго в живых.

«Я не хочу погибнуть во второй раз», – он сделал знак рукой, сумка Дин Сюйя тут же оказалась у него в руках. Потом Огненным Питоном он сжег дотла тело и голову Дин Сюя.

Мэн Хао повернулся и пошел прочь от пепелища.

Был вечер, пока он шел с неба начала падать снег. Он скрыл Мэн Хао, его следы и запах крови, исходящий от него. Снег неотступно следовал за ним, пока его фигура не скрылась вдали.

«Я как снег посреди зимы, если приближусь слишком близко к лету, то… я растаю. Снег не принадлежит этому миру, как и я», – фигура Мэн Хао растворилась вдали, он выглядел как ученый, но глубоко внутри был холоден, как снег.

После сражения у Северного Моря и перерождения в его глубинах, Ци Смерти полностью рассеялся. Черный Ци, преследовавший его больше месяца, наконец, исчез, у Мэн Хао словно гора с плеч свалилась, больше этот Ци не летал по ветру и не отравлял снег. Снегопад усиливался, словно природа собралась устроить последнюю и самую сильную пургу в этом году.

Снежинки кружили как заведенные, будто чувствовали приближение весны и хотели покончить с этим побыстрее.

Припорошенный снегом, он добрался до пещеры в горе Дацин, там сел скрестив ноги и просто смотрел на падающий снег, слушая завывания ветра. Опустилась ночь. Из-за снегопада нельзя было разглядеть звезды на небе, пейзаж впереди покрывала густая снежная пелена. Перед Мэн Хао потрескивал небольшой костерок, язычки пламени озаряли пещеру и его задумчивое лицо неровным светом.

Уже четыре года минуло.

Четыре года назад он, будучи юнцом, присоединился к Секте Покровителя. Теперь его трудно назвать юнцом, скорее молодым мужчиной, ему как-никак уже двадцать лет.

Долгое время Мэн Хао сидел, разглядывая свои руки, чистые, без единого пятнышка грязи, но для Мэн Хао они были обагрены кровью.

За эти четыре года немало людей погибло от его рук. Поначалу он никак не мог смириться с этой мыслью, теперь нельзя сказать, что он совсем ничего не чувствовал, но по крайней мере он сумел принять это. Мэн Хао приспособился. Как будто некая невидимая сила Неба и Земли изменила его душу, судьбу и будущее.