Михаил Игнатов - Гардар. Книга вторая

– Здравствуй, Олая.

Я огляделся в поисках лишних глаз. Неожиданно пусто сегодня: никого, лишь её напарница мелькала высоко на дальней галерее. Потянулся через стол сорвать поцелуй, но она отпрянула, заставив меня замереть в недоумении. Ещё раз огляделся, спросил прямо:

– Что случилось?

– Я простая девушка, что больше всего ценит покой и тишину, – Олая развела руками, обводя читальный зал. – Это место – словно моё сердце, моё отражение.

– Мне это в тебе очень нравится. Я это уже говорил и повторяю снова.

– Вот только ты рушишь мой мир.

Я отстранился:

– О чём ты?

– О твоей правильности, что подняла на уши всю крепость.

– Тебе ведь тоже нравилось, что я такой?

Она отвела глаза, принялась перекладывать книги на столе.

– Всему есть предел, особенно если твоё имя обсуждают в половине свежих сплетен. Я не желаю, чтобы в них звучало и моё.

– Олая, – я сам ощущал, как дрогнул мой голос, – месяц-два и всё вернётся в прежнюю колею, забудется.

– Может и так. Но я узнаю об этом со стороны. Из тишины этого зала.

– Погоди…

Она перебила меня.

– И не смей пользоваться своим трансом! Это подлая уловка в разговоре.

– Хорошо, – я кивнул, собрался, словно перед схваткой. – Говоря прямо – ты хочешь расстаться?

– Верно.

– И причина – то, как я несу службу?

– Скорее лишние разговоры о тебе. И проблемы, что ты принёс людям.

– Кого-то из близких наказали? – я потянулся взять её ладошку. – Мне жаль, правда.

Но девушка отпрянула, оставив мою руку висеть в воздухе.

– Но на службе бывает всякое, Олая. А Устав есть Устав. Тебе ли, дочери офицера, не знать этого? Особенно здесь, в северном затворе границы?! – я заставил себя успокоиться – без Саха это оказалось нелегко – и уже тише предложил. – Давай вернёмся к этому разговору через месяц, когда всё уляжется?

– Нет, – её голос твёрд и спокоен. – Пока тебя не было в крепости, я всё уже много раз обдумала.

– Принять такое решение за моей спиной – тоже не очень честно. Дай мне шанс всё изменить.

– Свой шанс ты потратил, когда мне самой пришлось начинать знакомство с тобой.

– То есть, ты любишь тишину, но всё же ценишь тех, кто её нарушает? Но не меня?!

– Довольно! Лэр, вы хотите заказать литературу?

– Нет! Не сегодня.

Я поставил на стол коробочку из плотной бумаги и развернулся, успев сделать лишь шаг, когда в спину ударило.

– Лэр! Вы забыли свои вещи!

Молча вернулся и забрал сладости. На улице присел на лавочку…

Хотелось швырнуть угощение. Так, чтобы коробка разорвалась в клочки, а содержимое разлетелось по брусчатке на потеху мелким птицам. Сах. Несколько минут транса позволили мне остыть и примириться с произошедшим. Так, значит так…

Я не собирался унижаться и пытаться что-то изменить. Олая девушка серьёзная и решительная. А я, вообще, оказывается – слишком правильный. Слова сказаны. Решение принято. Дороги разошлись, не успев слиться в одну. Ну а жизнь… жизнь продолжается.

Что же до сладостей, то они должны радовать человека, и лучше, если есть с кем разделить эту радость.

Поднялся с кованой скамьи. Мне нужно было пройти два сектора против часовой стрелки. Если правильно помнил, то мне нужна пошивочная мастерская «Гарские булавки». И следовало ускорить шаг: время закрытия, часы на ратуше готовились пробить пять пополудни на весь Пеленор.

Я успел вовремя: две минуты ожидания и на улице появилась женщина в годах и три девушки. Шагнул навстречу:

– Добрый вечер, прекрасные дамы. Солнце ещё не село, а мне уже хочется совершить преступление: похитить одну из вас. Налия, приглашаю на чаепитие с лучшими сладостями Пеленора.

Меня смерили безразличным взглядом.

– Ты долго решался на похищение.

– Я ведь скорее защитник, чем разбойник. Мне пришлось сильно изменить себя.

– По виду и не скажешь, что ты многим пожертвовал.

– Ты просто не видела сердца, – я почти не обманул. – Оно кровоточит.

– Это должно произвести на меня впечатление?

– Хотя бы смягчить холод в глазах. И дать мне шанс.

– Тому, кто стал на тёмный путь?

А вот теперь моя улыбка стала напряжённой, и девушку в бок пихнула подружка. Это слишком сильный эпитет для простой пикировки про разбойника.

– Похоже, мне придётся соответствовать словам и пасть ещё сильнее, применив силу.

Хлысты, сейчас чуть видимые, метнулись вперёд, обвивая талию девушки крепкими и надёжными путами. Небольшое усилие и её перенесло, оставив за спиной охи, вплотную ко мне. Между нами лишь полшага и мы стоим лицом к лицу.

– Угол шестой, «Цветочный домик» – тебя устроит?

На мгновение мне показалось, что Налия откажется, но потом что-то в её глазах дрогнуло, и она протянула мне руку.

– Я хочу сетийский чармиш.

Я поцеловал девичьи пальцы.

– У похищенной всегда есть право на желание.

– Как тебе?

Налия требовательно помахала пальчиками за спиной, и я вложил в них свою ладонь. Девушка, так и не оглядываясь, притянула меня к себе и снова требовательно спросила:

– Как тебе?

– Отличный вид.

Я даже не покривил душой. Пусть и не вовремя приключилась эта поездка, отрывая меня от дел, но стоило признать – вид открывался достойный: узкая горная тропинка выводила на край скального карниза, под нами лежали более низкие горные хребты, а среди них, как изумрудный медальон на сером сукне в лавке ювелира – крошечная овальная долина. В дни прошлой службы приходилось видеть мне и более захватывающие вещи, но любоваться подобным бок о бок с девушкой, которая тебе нравится – особое счастье. Чуть позже узнаю, что принесет ей больше радости: эта поездка или украшение, созданное руками мастера?

Я положил руку на талию Налии, прижимая её к себе и делясь своим теплом и настроением. Отличный вид.

– Аор.

Налия причёсывалась перед зеркалом и говорить ей мешали шпильки, которые она держала губами. Смотрелось всё это очень забавно и мило. Я не смог удержаться от улыбки и сразу получил недовольный взгляд в отражении.

– Аор!

– Да-да. Я здесь и слушаю.

– Ты не задумывался о том, чтобы съехать с казарм?

– Э-э-э…

– Понятно, – тяжело вздохнула девушка. – Мужчина.

– Это очевидно, – я, продолжая лежать, пожал плечами. – Разве это повод печалиться?

– Конечно, повод. Вы никогда не заботитесь об уюте.

– Ну, это уже клевета.

Да и слышать такое довольно обидно. Моя комната не только отмыта до идеала, но и за эти четыре месяца стала, вероятно, лучшей среди подобных ей в казармах бригады. Все деревянные вещи – украшены резьбой и вскрыты лаком, что я выпросил у Фатора. А на стене у кровати мой шедевр – горельеф, изображающий один из моментов защиты Пеленора: сражение за восточную стену в первом зелонском конфликте, когда враги с помощью огромных костяных червей сумели её проломить.