Джордж Мартин - Буря мечей. Том 2

– Свадебный подарок от миледи, сир. Она шлет его молодому лорду Талли, – смиренно отвечал Клиган.

– Что за леди? Кому ты служишь?

– Старой леди Уэнт, сир.

– Уж не думает ли она, что ей вернут Харренхолл в обмен на коня? – спросил рыцарь. – Боги видят, нет большей дуры, чем старая дура. Ладно, проезжай.

– Да, милорд. – Пес снова взмахнул кнутом и старые клячи потащили колымагу дальше. Колеса во время остановки увязли в грязи и не сразу освободились. Всадники тем временем ускакали. Клиган оглянулся на них и хмыкнул:

– Сир Доннел Хэй. В свое время я отобрал у него столько коней, что и счет потерял. И доспехов тоже. А однажды чуть не убил его в общей схватке.

– Как же он тогда тебя не узнал?

– Потому что таких дурней, как рыцари, еще поискать – они считают ниже своего достоинства разглядывать какого-то вшивого мужика. – Он подогнал коней кнутом. – Если держать глаза вниз, говорить уважительно и почаще повторять «сир», они тебя вовсе не заметят. Они обращают больше внимания на лошадей, чем на простолюдинов. Вот Неведомого он, пожалуй, узнал бы, если бы когда-нибудь видел меня на нем.

«Твое лицо он тоже узнал бы». Арья в этом не сомневалась. Тому, кто хоть раз видел ожоги Сандора Клигана, забыть их не так-то легко. Их можно скрыть под шлемом, но у Клигана и шлем в виде собачьей головы.

Вот почему им понадобилась эта повозка и бочки с солониной. «Я не желаю, чтобы меня притащили к твоему брату в цепях, – сказал Клиган, – и не хочу прорубать себе путь через его людей, чтобы попасть к нему. Придется нам стать лицедеями».

Крестьянин, случайно встреченный на Королевском тракте, обеспечил их повозкой, лошадьми, одеждой и бочонками, хотя и не по доброй воле. Пес забрал у него все это под угрозой меча, а когда крестьянин обругал его грабителем, сказал: «Я не грабитель, а фуражир. Скажи спасибо, что подштанники тебе оставил. А вот сапоги снимай, не то я ноги тебе отрублю. Выбирай сам». Крестьянин ростом и силой не уступал Клигану, но все же решил снять сапоги и сохранить ноги.

Настал вечер, а они все так же тащились к Зеленому Зубцу и двум замкам лорда Фрея. «Я почти на месте», – думала Арья. Ей следовало бы испытывать радостное волнение, а между тем все ее нутро точно узлом завязали. Возможно, всему виной была ее лихорадка, а может и нет. Прошлой ночью она видела плохой сон, ужасный сон . Она не могла вспомнить, что же ей снилось, но тяжелое чувство не покидало ее весь день. Оно не желало проходить и становилось только сильнее. «Страх ранит глубже, чем меч». Сейчас ей надо быть сильной, как наказывал ей отец. Сейчас ее отделяют от матери лишь ворота замка, река и войско… Но это войско Робба, поэтому ей ничего не грозит. Или грозит?

В этом войске, помимо других, находится и Русе Болтон. Лорд-пиявка, как зовут его разбойники. От этого Арье делалось не по себе. Убегая из Харренхолла, она спасалась не только от Кровавых Скоморохов, но и от него, и перерезала горло одному из его солдат. Знает ли он, что это сделала она, или винит Джендри с Пирожком? Расскажет ли он об этом матери? Что он сделает, если увидит ее? «Может, он меня и не узнает». Теперь она больше похожа на мокрую крысу, чем на его бывшую чашницу, притом на крысу-мальчика. Пес всего два дня назад обрезал ей волосы. Цирюльник из него еще хуже, чем из Йорена, и голова с одной стороны получилась наполовину лысая. «Спорить могу, что и Робб меня не узнает, и матушка». Она ведь была совсем маленькая в тот день, когда лорд Эддард Старк уехал с ней из Винтерфелла.

Они услышали музыку до того, как увидели замок. Бой барабанов, рев рогов и пронзительный вой волынок пробивались сквозь шум реки и стук лупившего по головам дождя.

– На свадьбу мы опоздали, – сказал Пес, – но пир, похоже, еще идет. Скоро я от тебя избавлюсь.

«Это я от тебя избавлюсь», – подумала Арья.

Дорога, ведущая в основном на северо-запад, теперь повернула строго на запад, между яблочным садом и полем прибитой дождем пшеницы. Миновав последние яблони, они поднялись на пригорок, и перед ними открылись оба замка, река и два военных лагеря. Сотни лошадей стояли в загонах, и тысячи людей толпились вокруг трех огромных шатров, обращенных к воротам замка. Робб разбил свой лагерь на более высоком и сухом месте, но разлившийся Зеленый Зубец подбирался уже и туда, угрожая крайним палаткам.

Здесь музыка из замков звучала громче. Над лагерем разносились барабанная дробь и гудение рожков. В ближайшем замке играли одно, в противоположном другое, и шум более напоминал битву, чем пир.

– Слушать противно, – заявила Арья.

– Ручаюсь, все глухие старухи в Ланниспорте заткнули себе уши. – Пес издал звук, могущий сойти за смех. – Мне говорили, что Уолдер Фрей слаб глазами, но у него, видать, и со слухом неполадки.

Жаль, что теперь ночь, а не день. Днем, если бы выглянуло солнце и подул ветер, Арья смогла бы разглядеть знамена, поискать лютоволка Старков, или боевой топор Сервинов, или кулак Гловеров. А ночью все краски становятся серыми. Дождь сменился мелкой изморосью, переходящей в туман, но промокшие знамена по-прежнему висели как тряпки.

Лагерь плотно огораживала изгородь из телег, и здесь Клигана с Арьей остановил караул. Фонарь, который нес сержант, позволил Арье разглядеть, что плащ на этом человеке бледно-розовый, с красными точками, а у солдат на груди виднелся герб лорда-пиявки, ободранный человек Дредфорта. Клиган рассказал им ту же историю, что и рыцарю с вилами, но сержант Болтона оказался не столь сговорчивым, как сир Доннел Хэй.

– Солонина – не то мясо, что подают на господском свадебном пиру, – презрительно заявил он.

– Так у меня еще и свиные ножки есть, сир.

– Все равно. Пир уже идет к концу. И я северянин, а не какой-то южный рыцарь-молокосос.

– Мне велено обратиться к управляющему или к повару…

– Замок закрыт, и господ беспокоить нельзя. – Сержант немного поразмыслил. – Можешь выгрузить свой товар у шатров, вон там, – показал он окольчуженной рукой. – Эль разжигает у людей голод, а старому Фрею свиные ножки ни к чему – они ему не по зубам. Спроси Седжкинса, он тебе скажет, что делать. – Сержант отдал приказ, и его люди откатили в сторону одну из телег, чтобы дать Клигану проехать.

Пес, щелкнув кнутом, направил лошадей к шатрам. Никто не обращал на них внимания. Они ехали мимо нарядных павильонов, чьи мокрые шелковые стенки светились, как волшебные фонари, от горящих внутри ламп и жаровен – розовые, золотистые, зеленые, полосатые, узорные и клетчатые, с птицами, зверями, шевронами, звездами, колесами и разными видами оружия. Арья заметила желтую палатку с шестью желудями, внизу три, над ними два, сверху еще один. «Лорд Смолвуд», – подумала она, вспомнив далекий замок, желуди и его хозяйку, назвавшую ее красивой девочкой.