Глен Кук - Стальные сны

Глаза присутствующих были обращены на колдуна, который по-прежнему был без сознания.

Костоправ заметил:

– Принц, вы неплохо использовали сегодня свой кинжал. Как думаете, сумеете пустить его в дело еще раз? Если этот гад будет напрашиваться?

– Мне это доставит огромное удовольствие. После всего того, что он наворотил, мне будет трудно удержаться и не заколоть его до того, как он выложит нам все.

– Он не такой уж конченый тип. Он действовал из лучших побуждений и угодил в ловушку. Его беда в том, что, если ему втемяшится что в голову, он ни за что не признает себя неправым, даже если доказательства его неправоты налицо. Он решил, например, что мы – злодеи и от нас одни лишь неприятности, и ни за что не хотел изменить своего мнения. И может быть, уже не изменит. Если вы казните его, он будет думать, что умирает смертью героя, принявшего муку за спасение Таглиоса. Думаю, что смогу привести его в чувство; когда он очнется, вы должны быть рядом. Это на тот случай, если он вздумает сыграть с нами какую-нибудь шутку. Колдун, даже обессиленный, смертельно опасен, если он одержим.

Костоправу потребовался час, чтобы вытащить колдуна из его сумерек и вытряхнуть из него всю историю.

Позже принц спросил его:

– Что же делать? Он клянется, что раскаивается. Но он во власти Хозяев Теней, и нам с этим справиться не под силу. Я не хочу его убивать, но ведь он колдун. Мы не можем держать его все время взаперти.

– В моих силах снова ввести его в забытье. Правда, вам придется кормить и пеленать его, как грудного младенца.

– А он поправится?

– Тело его залатаем. А вот душа не в моей компетенции.

– Тогда сделайте что можете. Когда будет время, мы займемся им.

И Костоправ снова отправил Копченого в мир грез.

Слуги Длиннотени все никак не могли меня отыскать. Казалось, он уже не способен бороться со мной. От летучих мышей толку было мало. В сущности, та часть мира, по которой мой отряд тайком крался ночью, была для них закрыта.

Я велела остановиться в миле от места, где, по сведениям моих разведчиков, лагерем расположился Тенекрут. За короткое время мы преодолели огромное расстояние. И нуждались в отдыхе.

Нарайян устроился рядом. Теребя свой румель, он прошептал:

– Госпожа, я в растерянности. Наиболее сознательная часть моего «я» глубоко уверена, что наша богиня желает, чтобы я это сделал, что это будет величайшим из деяний, совершенных мной во славу ее.

– Но?

– Я боюсь.

– Как будто это что-то постыдное.

– До сих пор я никогда не испытывал страха.

– Но ведь и жертва будет не обычной. Да и ставки сейчас повыше тех, к которым вы привыкли.

– Знаю. Это-то и заставляет меня сомневаться в своих способностях – достоин ли я миссии, возлагаемой на меня… И даже в нашей богине.

Вот в этом ему особенно неудобно признаваться.

– Она величайшая Обманница, Госпожа. И порой она веселится от того, что ей удается обвести вокруг пальца ее же собственных приверженцев. Я сознаю высокое предназначение и важность предстоящего деяния, однако даже я – а я никогда не был жрецом – заметил, что предзнаменования отнюдь не сулят удачу.

– Ой ли? – Лично я не заметила никаких предзнаменований, ни хороших, ни плохих.

– Вороны, Госпожа. Сегодня их не видно. Я этого не заметила. До такой степени, значит, привыкла к их постоянному присутствию. Просто была уверена в том, что они всегда рядом. Но Нарайян был прав. Ворон действительно не было.

За их исчезновением скрывалась какая-то причина. И похоже, важная. Невозможно представить, чтобы их господин или госпожа выпустили меня из-под наблюдения хотя бы на минуту. Исчезновение ворон не было моих рук делом. Сомневалась я и в том, что их убрал Длиннотень.

– Я не заметила их отсутствия, Нарайян. Любопытно. Думаю, это лучшее знамение за последнее время.

Насупившись, он посмотрел на меня.

– Не беспокойся, друг мой. Ты ведь живая легенда. Почти святой. И отлично справишься со своей задачей.

Я переключилась с диалекта на таглианский:

– Нож, Лебедь, вы готовы?

– Веди нас за собой, о любовь моя, – сказал Лебедь. – И я последую хоть на край света. – Когда он нервничал, он ударялся во флирт.

Я осмотрела команду: Нож, Лебедь, Рам, Нарайян и двое, так сказать, рукодержатели. Всего семеро. Как заметил Лебедь, минимальное число в розыскной группе. Необыкновенно пестрая компания. Причем каждый считал себя хорошим человеком, а всех остальных, за исключением разве что Лебедя, – отъявленными злодеями.

– Тогда пошли.

Пока я не, слишком расфилософствовалась. Нам не нужно было обговаривать детали: все уже отрепетировано. По пути болтать было запрещено – чтобы не спугнуть Тенекрута.

Лагерь выглядел неряшливо. Полная анархия. Если бы не Тенекрут, моей небольшой группы хватило бы разгромить этих горе-вояк в пух и прах. А те это понимали и сами напрашивались на неприятности.

Мы прошли всего в ярде от дозорных, которые сидели лицом к огню и переругивались. Язык их был похож на таглианский, и когда они не слишком горячились, можно было понять, о чем речь.

Они и вправду были деморализованы, потому что с завистью говорили о тех, кто уже дезертировал. Было похоже, что дезертиров много и оставшиеся не прочь оказаться на их месте.

У Нарайяна была своя задача. Он шел отдельно, не доверяя никому. Крадучись, он спустился в ложбину, где мы его ждали. Еле слышным шепотом он сообщил:

– Там, слева, есть огороженная площадка, где они держат пленных таглианцев. Их несколько сотен.

Я задумалась. Можно ли их как-нибудь использовать? Например, устроить отвлекающий маневр. Но особой нужды не было.

– Ты говорил с ними?

– Нет. Они могли бы нас выдать.

– Верно. Нам не следует отвлекаться. Нарайян отправился вперед. Он нашел для нас другое потайное место. Я уже чувствовала близость Тенекрута.

– Вот там.

– В большом шатре? – спросил Нарайян.

– Думаю, да.

Мы приблизились. Я сразу поняла, что при нем нет телохранителей. Может, уверен, что никто не защитит его лучше его самого. А может, просто потому, что не хотел спать в чьем-либо присутствии.

Мы вошли в абсолютную тень в десяти футах от шатра. Вдалеке горел одинокий костерок. Больше источников света не было. Я вытащила из ножен меч.

– Нож, Лебедь, Рам, прикроете нас в случае чего.

Черт. В случае чего от нас останется только мокрое место. Все это прекрасно знали.

– Госпожа! – запротестовал Рам, угрожающе повысив голос.

– Стой там, где стоишь. Рам. И не спорь со мной.

До этого мы с ним уже успели поссориться. Он был чертовски упрям. Я пошла вперед. Со мной бесшумно двинулись Нарайян и двое помощников. Страх охватил нас.

Я остановилась в двух футах от шатра и легко, словно масло, рассекла ткань мечом. Помощник Нарайяна раздвинул края образовавшейся прорехи, чтобы проскользнуть внутрь. Он вошел вслед за Нарайяном, следующей была я, замыкал второй помощник.