Глен Кук - Тени сгущаются

Губы Ворона тронула еле уловимая улыбка.

– Это твое заведение. В последнее время ты не очень-то дружелюбен, Шед.

– Я просто нервничаю, – солгал Шед. На самом деле при виде Ворона его одолевали муки совести. – Долги заедают.

Ворон, похоже, видел его насквозь.

– И ты подумал, что я могу тебе помочь?

– Да! – почти простонал хозяин таверны. Ворон тихо рассмеялся. Шеду показалось, что он уловил в этом смехе торжествующие нотки.

– Ладно, Шед. Сегодня ночью?

Шед представил себе, как его матушку увозят на телеге Хранители, и поборол приступ отвращения к самому себе.

– Ага.

– Отлично. Но на сей раз ты будешь помощником, а не партнером. – Шед сглотнул и закивал. – Уложишь старушку спать и спускайся сюда. Понял?

– Да, – прошептал Шед.

– Хорошо. А теперь отвали. Ты меня раздражаешь.

– Как скажете, сударь.

Шед отошел. Весь оставшийся день он никому не мог смотреть в глаза.

В Речной долине завывал сердитый ветер, швырял в лицо колючие хлопья снега. Шед тоскливо съежился, ощущая под собой толстую наледь, покрывшую сиденье фургона. Погода портилась прямо на глазах.

– Почему именно сегодня? – проворчал он.

– Лучшее времечко. – Ворон выбивал зубами дробь. – Никто нас не застукает. – Он свернул в Бакалейный проезд, от которого отходили бесчисленные узкие переулки. – Здесь отличные охотничьи угодья. В такую погоду все доходяги расползаются по углам и мрут как мухи.

Шеда затрясло. Слишком он стар для всего этою. Но именно потому и нельзя отступать. Чтобы не пришлось каждую ночь дрожмя дрожать на улице.

Ворон остановил фургон.

– Проверь-ка этот закоулок.

Стоило Шеду спрыгнуть на землю, как у него заныли ноги. Ну и ладно. По крайней мере ясно, что он их не отморозил.

Переулок был темный, и Шед искал скорее чутьем, чем глазами. Увидел под навесом какую-то груду тряпья, но она вдруг шевельнулась и забормотала. Шед опрометью бросился назад.

К фургону он подбежал в тот момент, когда Ворон что-то запихивал на дно. Шед отвел глаза. Мальчику было не больше двенадцати. Ворон прикрыл тело соломой.

– Один есть. В такую ночь должен быть неплохой улов. Шед проглотил готовый вырваться протест и залез на сиденье. Он думал о своей матери. Она и одной такой ночи на улице не переживет.

В следующем переулке он нашел свой первый труп. Старик упал и замерз, потому что не смог подняться. С болью в душе Шед потащил тело к фургону.

– Отличная ночка, – заметил Ворон. – Никакой конкуренции. В такую ночь Хранителей из дома палкой не выгонишь. – И беззаботно добавил: – Трупешников можно насобирать целую кучу.

Позже, когда они подъехали еще ближе к берегу ч нашли еще по мертвецу, Шед спросил:

– А вы-то зачем этим занимаетесь?

– Мне тоже деньги нужны. Я собираюсь в далекий путь. А жмурики приносят хороший доход, к тому же быстро и без особого риска.

Шеду подумалось, что предприятие это куда более рискованное, чем кажется Ворону. Если их поймают, то разорвут на куски.

– Вы ведь родом не из Арчи, верно?

– Я родился на юге. Моряк с разбитого корыта. Шед не поверил ему. Выговор у Ворона был хотя и мягкий, но совсем не такой, как у южан.

Однако кабатчик не осмелился назвать подельника лжецом и выпытывать у него правду.

Разговор продолжался урывками. Шеду так и не удалось больше ничего узнать ни о прошлом Ворона, ни о его намерениях.

– Пойдешь в ту сторону, – сказал ему Ворон. – А я проверю здесь. Последняя остановка, Шед. Я выдохся.

Шед кивнул, мечтая лишь о том, чтобы эта ночь поскорее закончилась. К своему стыду, он начал воспринимать людей на улице как неодушевленные предметы и ненавидеть их за то, что они умирают так по-идиотски в самых неподходящих местах.

Услышав тихий оклик, он быстро повернул назад. Ворон нашел еще один труп. На сегодня, стало быть, хватит. Шед прибавил шагу.

Ворон ждал его, сидя в фургоне. Шед вскарабкался на сиденье, съежился, пряча от ветра лицо. Ворон натянул поводья, мулы тронулись.

Они проехали уже половину моста над Портовой рекой, когда Шед услышал стон.

– Что? – Одно из тел шевельнулось. – Ох черт! Ворон!..

– Он все равно загнется.

Шед снова съежился и уставился на здания маячившие на северном берегу. Ему хотелось спорить, хотелось драться, хотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы не принимать участия в этом зверстве.

Часом позже он опять поднял глаза – и не узнал окрестностей. Вдоль дороги на значительном расстоянии друг от друга стояли большие дома с темными окнами.

– Где мы?

– Почти на месте. Еще полчаса, если только гололед не слишком сильный.

Шед представил себе, как фургон валится в канаву. Что тогда? Плюнуть на все и бежать, надеясь, что их не выследят? Давешний стыд сменился страхом.

И тут до него дошло, куда они едут. Дорога вела прямиком в тот проклятый черный замок.

– Ворон…

– Ну что еще?

– Мы едем к черному замку.

– А ты думал куда?

– Там кто-нибудь живет?

– Да. Чего ты так разволновался?

Ворон был чужеземцем. Он не мог понять, что значил для Арчи черный замок. Люди, которые подходили к нему слишком близко, исчезали. Город предпочитал делать вид, что замка попросту не существует.

Шед, запинаясь, поведал о своих страхах.

Ворон пожал плечами:

– Это только доказывает твое невежество.

Сквозь поземку проглянула темная громада замка.

Здесь, на вершине, снегопад ослабел, зато ветер выл еще свирепее.

Смирившись, Шед пробормотал:

– Ну что ж, чему быть, того не миновать. Громада превратилась в зубчатые стены, шпили, башни. Нигде ни огонька. Ворон остановил фургон у ворот, спрыгнул и постучал тяжелым дверным кольцом. Шед сгорбился, надеясь в душе, что никто не откроет.

Ворота отворились мгновенно. Ворон вновь забрался на сиденье.

– Н-но, мулы! Пошли!

– Мы же не поедем туда, вовнутрь?

– Почему бы и нет?

– Эй! Нет, ни за что! Не надо…

– Заткнись, Шед. Хочешь получить деньги – поможешь разгружать.

Шед подавил рыдание. Так они не договаривались! Ворон проехал в ворота, свернул направо и остановился под широкой аркой. Одинокий фонарь тщетно боролся с тьмой, поглотившей арочный проезд. Ворон спрыгнул на землю. Шед, с натянутыми как струны нервами, последовал за ним. Они вытаскивали тела из фургона и бросали их рядом на каменные плиты. Потом Ворон сказал:

– Садись обратно в фургон. И держи язык за зубами.

Одно из тел пошевелилось. Шед застонал. Ворон больно ущипнул его за ногу:

– Заткнись!

Из тени возникла фигура – длинная, тощая, в широких черных штанах и рубахе с капюшоном. Она быстро осмотрела тела и вроде осталась довольна. Потом она повернулась к Ворону. Шед мельком увидел лицо, сплошь состоящее из острых углов и теней, – глянцевитое, желто-зеленое, холодное, с парой мягко светящихся глаз.