Владислав Жеребьёв - Исходный код [СИ, сращенный с фрагментом ЛитРес]

- А почему вы сами не можете организовать экспедицию?

- Так я её почти и организовал. – Усмехнулся Иванов. – Ваше в ней прямое участие, кстати, не моя вина, зато подсказки и наводки моих рук дело. Как правило, попадая на полигон игровой среды, человек остается в полном неведении. Потому и смертность высокая, и дурачков в стране прибавляется ударными темпами. Удивительно, как Скоряков с компанией до сих пор скрывают свои эксперименты, диву даюсь. Впрочем, я тоже сложа руки не сидел. В охране президента, ГРУ и МВД, а так же в основной испытательной лаборатории, чей датацентр находится сразу под нами, есть и мои люди.

- Да, господин двойник, вижу фрукт вы еще тот. – Оскалился Всеволод, но тут же прикусил язык, встретившись с холодным колючим взглядом Иванова.

- Я живу как на вулкане, - скривился тот. – Вынужден вилять, лебезить, скрывать свои истинные намерения практически ото всех, но те люди, что меня окружают, верны мне как псы. Кому-то я помог с операцией для ребенка, кому-то посодействовал с получением средств для бизнеса. Все, кто находится вокруг меня, связаны круговой порукой без возможности дать задний ход. Кто предан от чистого сердца, а кто с подстраховкой. За годы работы тенью я научился видеть людей насквозь, и как только чую гнильцу, собираю досье, да такое что закачаешься. Стоит такому псевдоверному сделать неверный шаг и на белый свет всплывут такие подробности его биографии, что он превратится в грязь. Ту самую, из которой вылез.

- Ладно, сдаюсь. – Майор поднял руки вверх. – Не стоило так пылить. Я и сам зажат в рамки скорого перехода в состояние с жизнью не совместимое.

- Тогда сразу к делу, - губы Иванова исказила какая-то выстраданная гримаса. Взгляды тени и майора встретились.Курехин ужаснулся тому, что прочитал он в глазах Иванова. Этот человек никого не боялся, точнее, больше никого не боялся, как это могло быть только у затравленного волка. Ни эмоций, ни сочувствия, ода лишь слепая ярость и готовность защищать свою жизнь до последнего клочка шерсти, капли крови, глотка воздуха. – У вас в команде осталось трое непричастных к делу господ. Это, как вы уже поняли, временно безработные Блохин и Лютиков, и подполковник ГРУ Капустин. С последним особенно интересно. Достичь столь высокого положения за считанные годы, не вылизывать чужие задницы и иметь авторитет и любовь подчиненных. Я даже знаю его секрет, но к нашему делу он не относиться.

- И то, правда, - сморщился Курехин. – Оставим Винни в покое и займемся нашими баранами.

- Да, верно, - Андрей кивнул и безумным взглядом впился в майора. – Один ты, майор, не справишься. Ваша программа-шпион хоть и наделена особыми свойствами, но артподготовку устроить не может, да и Давыдов, как бы он не поднатаскался за последние игровые месяцы, не боец. У вас есть трое опытных, проверенных в горячих точках боевика. Далее все просто. Ваша локация вычислена до последнего пиксела. Ваши друзья добровольно входят в систему, и вы, как бы это выразить, идете в несколько другую сторону.

- Отклониться от курса?

- Да. Верные мне люди пересчитают точку перехода и внесут изменения в код, где вы сможете найти мою цифровую копию. Как только я пойму, что все нормально, я дам команду на новую программу, и вас выбросит прямиком в финал.

- А что если я откажусь? – Нахмурился Всеволод.

- Воля ваша, - развел руками двойник премьера, - только ни перед оригиналом, ни перед Скоряковым я отчитываться не намерен. Вас просто уничтожат, физически. Следы же своего присутствия в комплексе в столь щепетильный момент я подчищу лучше любого специалиста.

Переброска прошла почти буднично. Верные боевые товарищи, услышав о просьбе Курехина, согласились, даже после того как майор в красках описал все возможные последствия эксперимента.

- Кровоизлияние в мозг, отказ органов, токсическое заражение… - Всеволод еще раз обвел взглядом троицу но ни один мужичина не дал слабины.

- Ладно тебе, командир, - взял на себя смелость Вини, - чего уж там. Знали, на что шли тогда, знаем во что лезем сейчас. Ведь другого выхода, как понимаю, нет и не предвидится.

- Есть один, - Всеволод смущенно развел руками. – Дождаться пока моя копия даст жару всем жутикам в моей голове, но зная, что в ней твориться, я бы на цифрового двойника сильно не надеялся. Да и какая у него поддержка. Аналитик, да компьютерный вирус.

- А значит меня со счетов? – В лабораторию просочился Давыдов и присев на табурет потянулся к пробиркам, закрепленным на стенде, от чего тут же получил по руке бдительным лаборантом.

- Не пойми меня, Сема, неправильно, но я уж лучше со своими. – Кивнул майор.

И снова ящики с аппаратурой, и катетер на руке, но на это раз все будто в игре и не с тобой происходит, а будто со стороны. Блохин молча смотрит в потолок пока люди в белых халатах стучат по клавиатурам и закрепляют на лбу электроды,Лютиков заметно нервничает. Бойцу явно не по себе. Он и раньше больницы не любил, а сейчас и вовсе не питал к ним нежных чувств. Один только Капустин почти весел. На лице загадочная ухмылка, в глазах боевой азарт от близкого боя. В голове незнамо что.

- Готовы? – Парень за пультом обернулся к кушеткам. Кто-то хмыкнул, кто-то поднял вверх большой палец, кто-то матюгнулся. Приняв все это за согласие, парень вдавил кнопку. Жидкости побежали по трубкам. Мониторы оживились, выдавая потоки информации. В воздухе как будто запахло озоном, как после грозы. - Раз, два, три,- готовность копий тридцать процентов. Сопротивление подсознания умеренное.

- У меня отклонение от нормы на три децибела, - это связист, крутит ручки, подстраивает технику.

- Готовность копий сорок три процента. – Парень за пультом напряжен, но делает это почти привычно, как будто газировки налить. Никто не обращает внимания на подопытных. Тянет в сон, во рту мерзкий стальной привкус, усиливающийся с каждой минутой. Реальность растягивается, будто резина, расслаивается на тысячи тонких нитей. Сознание кричит, не в силах отделить химические реакции от реальных событий.

- Долго еще? – Вини скрежещет зубами, комкая белоснежную простынь.

- Готовность девяносто процентов, пропускная способность канала в норме. GSM-вышки работают на полную.

- Долго еще? Все тело ломит, будто под самосвал попал. – Это уже Лютый. Лежит смирно, но закусил губу, так что по подбородку заструилась тонкая струйка крови.

- Болевые ощущения сильные? – Беспокоится лаборант за пультом.

- Терпимо, - цедит боец. – Но почему я не отключаюсь?

- Так надо, - бормочет белый халат. – Так надо, терпите. Экстренный вброс.

Восемь дней до часа «икс». День. Локация 4. Временной отрезок 1 :3

Дверь крохотной камеры, толстые железные прутья в пару сантиметров толщиной, выходили в общий коридор, а за ним, если заглянуть за поручни, можно было увидеть всю грандиозность сооружения. Тюрьма как тюрьма, просто очень большая. Экран, вмонтированный в стену, был защищен тремя слоями плексигласа, и почти нон-стопом проводил информационную атаку на любого оказавшегося в заключении. Очевидные следы повреждений от заточек, кулаков и каблуков ботинок ярко свидетельствовали о нежелании заключенного слушать всю эту ересь, но парень на записи был доволен и свеж, а сама трансляция продолжалась почти весь световой период и умолкала только после отбоя.