Владислав Жеребьёв - Исходный код [СИ, сращенный с фрагментом ЛитРес]

- Но и что же натолкнуло тебя на мысль посетить столь чудный уголок? Не только же вечная молодость?

- ДЦП. В реальном мире я практически овощ, хоть и с большими деньгами. Финансирование членов локации происходит, в том числе, и изнутри системы. У нас есть все, от мультимиллиардеров до простых уборщиков. Те, кто хочет и может служить идее, а идея не заставит себя долго ждать. Новый порядок, НОВЫЙ РУБЕЖ человечества, который вскоре будет пройден. Психотипу не страшен голод, ему плевать на перенаселение, обвал биржи, погодные условия. Всего-то и нужно, что мощная батарея, питающая майнфрейм, да первая линия защиты. Мы даем людям то, чего они не могли добиться в реальной жизни. Слабым силу и ловкость, увечным здоровье, бездетным потомство, пусть даже и не настоящее, но их мозг воспринимает это как реальность и этого более чем достаточно. Многие здесь чтобы помочь своим семьям. Платят в нашей локации, повторюсь, не мало. На нашем счету с десяток патентов на различные электронные устройства, приличная доля акций энергодобывающих компаний по всему миру и несколько частных банков.

- Но почему, если ваша система настолько четко отлажена, вы продолжаете эксперименты над ни в чем не повинными людьми?

- А мы их и не проводим, - усмехнулась Катрин. – Арии уже давно поставили все точки над и.

- Арии? – Насторожился Всеволод. Он никак не мог ожидать, что о тени тут будут говорить во множественном числе, но судьба преподнесла новый сюрприз.

- Да, Арии, четверо тех, благодаря кому мы имеем право на жизнь. – Туманно ответила проводница. – Раньше их было больше, но некоторые пионеры потерпели неудачу и были либо уничтожены собственным детищем, либо стали просто непригодны для экспериментов, но кто выжил, стали во главе всего. Они управляют людьми уже десятки лет. Сколько времени прошло с момента окончания Второй Мировой войны, а у них все такая же цепкая хватка и острый ум, хоть порой и кажется что он поврежден больше чем их душа. Арии, единственные кто может обходиться без своих оболочек, так мы называем тела в реальном мире. Для нас они не более чем обуза, старая одежда от которой до сих пор не избавиться.

- Матрица?

- Чушь. Мы самодостаточны. Дурацкие киношки, призванные напугать людей, или заставить их задуматься о собственном будущем, не идут ни в какое сравнение с системой. Да, нас пока еще мало. Если задуматься, то не больше тридцати тысяч, что капля в море по сравнению с постоянно увеличивающимся населением Земли. Но мы работаем над этим. Дозируем блокираторы, устраиваем полевые испытания. Скоро, очень скоро новые режимы передачи данных станут обыденностью в не цифровом мире и тогда наши возможности, огромные и без этого, перестанут более сдерживаться узкими информационными каналами. Да что я все о высоком? Вы скоро сами все увидите.

Коридор тем временем становился все шире и шире. Скорость, невероятная, пугающая, будоражащая кровь, пьянила, огни ламп дневного освещения сливались в одну сплошную сверкающую полосу и через некоторое время Всеволод покинул пределы комплекса. Сопровождаемый Катрин он выскочил на прямое как линейка широкое однополосное шоссе и понесся вперед, обдуваемый всеми ветрами. Логики тут было хоть отбавляй, а вот с физикой местные программисты подкачали. Ветер, дувший прямо в лицо не перехватывал дыхание, глаза не слезились, сумасшедшая скорость никак не влияла на ощущения организма. Каким бы реальным не казалось все происходящее, майора не покидала мысль, что вокруг него разыгрывается фарс, игрушечный смерч из детских кубиков и пуха от перин, нарисованный на песке замок. Новое подтверждение не заставило себя долго ждать. В реальном, родном для Курехина мире, этому явлению не дали бы права на существование.

Впереди, за поворотом показался новый небоскреб, не видный из основной части города или с подъездного шоссе, и уж на нем-то больное воображение хозяина разыгралось как никогда. Высокие готические шпили, облепленные уродливыми горгульями, скалящими свои клыки в пространство, резные арки проходов, бело-красные знамена с черными, и такими узнаваемыми символами вселенской мерзости. Но не это было главное. Над главной аркой, вцепившись стальными когтями в переборку с которой свисал стяг, теперь уже четвертого Рейха, сидел орел. Огромный опасный клюв, перья с серым переливом, мощная выступающая вперед грудь и жесткий взгляд внимательных глаз. Орел казалось наблюдал с высоты за мельтешащими внизу людьми, он был далек от переживаний этого мира. Он, символ власти, уверенности и гордости когда-то, а теперь лишь пугающий символ застарелого кошмара.

- Впечатляет? – Катрин вновь поравнялась с Всеволодом и кивнула в сторону завораживающего пугала на фасаде. – Со всеми так. Наш орел, произведение искусства если не сказать больше. Много бы я отдала, чтобы творить похожие вещи. Но ничего страшного, майор. Скоро вам будет оказана честь познакомиться с одним из создателей этого чуда. Барон Генрих Фон Клаус сегодня в настроении принимать гостей.

С самого начала Иванов попал в затруднительную и крайне опасную ситуацию. Понадеявшись на легкий исход дела, возможность обойти систему и за раз урвать большой кусок пирога, двойник премьера попал между молотом и наковальней, и решительно не мог себе представить, как выбраться из сложившейся ситуации. Не являясь мало-мальски значимой и влиятельной фигурой, он занял при дворе Ариев роль шута, мальчика для битья, и в краткие минуты досуга, стараясь не сойти с ума от столь прискорбного положения, отговаривал себя от мысли о самоубийстве. Казалось, что может быть проще, пустить в электронный лоб цифровую же пулю. Иванов отлично понимал, что его настоящая биологическая личность на том конце провода находится в еще более щекотливом положении, и не спешил накладывать на себя руки. Вот и сегодня его почетная обязанность, развлекать господ офицеров, и щурясь от яркого света, пытаться плести интриги, должна была начаться ближе к вечеру, а сейчас он просто молча разгуливал по комплексу, пока не выбрался на главную, тут её называли, орлиной, террасу и, свесившись вниз, снова задумался о самоубийстве.

Отвлекла его от черных мыслей ярко выделяющаяся среди черных мундиров парочка, лихо несшаяся по гостевому шоссе на сигвеях. Сбежав на пару этажей вниз, Иванов остановил проходившего мимом офицера внешней охраны и сорвав у него с пояса бинокль, жадно припал к окулярам. Капитан внешнего кольца даже не стал его останавливать, отлично зная насколько мелок и мстителен этот русский, то ли политик, то ли еще кто. С волками жить, по волчьи выть. Но теперь перед глазами Андрея предстала такая картина, от которой что-то внутри больно кольнуло и впервые в этом замке бреда, среди запаха начищенных сапог «Дольчен Зольддатен» под дробный марш каблуков и долгие планерки выживших Ариев, готовых вот-вот к захвату того, что им никогда не принадлежало, повеял свежий ветерок перемен.