Елизавета Дворецкая - Перстень альвов, кн. 1: Кубок в источнике

Тряхнув головой, Торвард с размаху швырнул камень в воду. Хирдманы вокруг него с криками лезли в ручей, толкались, отпихивали друг друга, наклонялись, шарили по дну, хватали камни, падали и снова хватали, обманутые ложным блеском.

– А ну кончай дурака валять! – в досаде крикнул Торвард. – Вылазь из воды! Это морок! Нет там никакого золота! Это же Золотой ручей! Там не золото, там видимость одна! Забыли, что Эрнольв ярл рассказывал! Это тролли над нами издеваются! Давай все назад!

Помалу люди убедились, что золотые самородки, будучи подняты со дна, превращаются в простые камни; фьялли припомнили рассказы Эрнольва Одноглазого, который со своими людьми еще двадцать семь лет назад испытал на себе морок Золотого ручья. Ругаясь и потряхивая мокрыми рукавами, хирдманы наконец отошли от ручья.

– Надо быть осторожнее! – призывал Хельги. – Здесь – земля троллей! Осторожнее! Не надо ничему верить! А то будет еще хуже!

– Пошли! – Торвард, стыдясь в душе, что сам было поддался мороку, взмахом копья указал на дальнюю гору.

Промокшая и раздосадованная дружина двинулась дальше. Теперь все уже с явным недоверием осматривали долину, лес на склонах гор, ожидая от них любых пакостей и неприятных чудес. Так и казалось, что из-за деревьев вот-вот посыплется целое войско троллей, и все верхом на златорогих оленях, с каменными топорами в лапах, и у всех, как у Блосы, огромные заостренные уши и клыки в широких пастях… Бр-р! Было тревожно и противно, и люди старались почаще смотреть на небо: вид солнечных лучей среди облаков подбадривал.

А кругом царила весна, среди свежей травы пестрели цветы: розовые, голубые, желтые, белые. Ветер Медного леса был так же душист и свеж, как во всех других местах на земле, и березовая листва смотрелась так же молодо и живо. Солнечные лучи скользили по пестрым камням, и вода коварного ручья искрилась бликами, словно подмигивала.

– Эй, Хельги ярл! – Один из молодых слэттов догнал своего вожака и протянул ему что-то маленькое. – Посмотри, что я нашел!

– Чего там? – Аудольв Медвежонок с любопытством обернулся. – Опять золото?

– Вроде того! – задумчиво согласился Хельги.

Хирдман протягивал ему маленький кусочек какой-то черноватой породы. Хельги взял его в руки. Тяжелый, тяжелее камня, серо-черный обломок с острыми краями покрывала рыжеватая, ржавого цвета пыль. Это была та «кровь великана», самая лучшая руда, из которой выходит самая лучшая сталь. В других землях водится другая руда: рыжая и твердая, будто обожженная глина. Простая руда имелась и в Слэттенланде, но такую находили только здесь. И Хельги держал ее в руках впервые в жизни.

– Что там у тебя? Опять золото нашли? – К нему подошел Торвард ярл.

Через головы столпившихся хирдманов Хельги протянул ему кусок руды. Торвард повертел его и свистнул:

– Ничего себе! У нас такого не водится!

– У нас тоже. – Хельги кивнул. – Помнишь, что говорили про булатную сталь?

– Теперь верю! – объявил Торвард. – Если здесь такая руда, то и до булатной стали недалеко! Где вы ее взяли?

– Там! – Хирдман махнул рукой в сторону ближайшей горы, мимо которой дружина проходила. – Там тропа, волокушами наездили, и таких вот немножко валяется. Просыпали, наверное.

Пройдя всю долину насквозь, дружина обошла гору, и перед ними открылось широкое водное пространство. Внизу, под высоким крутым обрывом, лежало Золотое озеро, обрамленное горами. Оно простиралось направо и налево, сколько хватало глаз, а низкий противоположный берег был едва виден. Там кончался Медный лес – земля за озером уже относилась к Квиттингскому Северу, который двадцать семь лет назад завоевали фьялли и рауди, и теперь он принадлежал кюне Ульврун.

– Вот там они стояли тогда! – Халльмунд показал вдаль, на другой берег. – Там была их стоянка.

Он говорил о своем отце, и Торвард ярл кивнул, не сводя глаз с противоположного берега. Только сейчас он вполне осознал, что может гордиться этим своим походом, даже если больше ничего не найдет здесь. Двадцать семь лет назад Эрнольв ярл со своей дружиной приближался к Медному лесу с севера и вышел к северному берегу Золотого озера. Пробовал он и обойти озеро, даже побывал на этом берегу, но кончилось все плохо: из его дружины от троллиных козней уцелело меньше половины. Двадцать семь лет назад фьялли здесь не прошли. А он прошел, достиг Золотого озера с другой стороны, пройдя через Медный лес.

– Так где усадьба? – спросил Хельги, оглядывая склоны гор.

Никакого жилья на горах не было видно.

– Что скажешь? – Торвард обернулся к Халльмунду. – Давай, один проводник у нас уже окаменел, теперь ты веди!

Ближайшие заинтересованно обернулись: отец Халльмунда посетил эти места еще до его рождения, но почему-то всем казалось, что Халльмунд должен знать дорогу, как будто здесь был он сам.

Но Халльмунд пожал плечами:

– Двадцать семь лет назад этой усадьбы вообще не было, ее позже построили. Я не знаю. Отец говорил, что одна усадьба прямо над Золотым ручьем должна стоять, только не Вигмарова, а… И все равно мы ее не видели.

– Но ведь говорили, что она на склоне средней горы, что стоит над Золотым озером! – напомнил Торвард. – Значит, это здесь!

– Где? – Халльмунд взмахом руки обвел склон, где не виднелось ничего, кроме верхушек сосен.

– Надо искать! Не провалилась же она!

– Хоть дырка бы осталась! – ухмыльнулся Халльмунд.

И дружины принялись искать. Разбившись на отряды человек по десять, фьялли и слэтты рассыпались по склону горы, стараясь не отходить далеко и не терять друг друга из вида. Отряды постоянно перекликались. Склон горы прочесали весь, но ничего похожего на усадьбу не нашли. И каждый отряд, пытаясь пройти ниже или выше, вправо или влево, неминуемо оказывался опять на том же месте.

– Да видел я уже эту проклятую елку! – то и дело кричали где-то рядом. – Два раза уже на нее натыкался, чтоб ее тролли сожрали! Куда ни пойду – опять она тут торчит!

– Да ты, Арин, так и ходишь на одном месте! Я давно за тобой гляжу – ты вокруг этой елки и ходишь, как привязанный!

– Да? Ну, попробуй сам ее обойди, а я на тебя погляжу!

Наконец все отряды снова собрались на берегу озера. Все устали, взмокли, у многих появились царапины от острых еловых сучков, но помнили все одно и то же: глухое блуждание между деревьев, похоже, одних и тех же.

– Тролли нас морочат! – ругался Торвард ярл. – Вот зашибла троллиха нашего дверга, а нам теперь без него ничего не найти! Где же эта проклятая усадьба?

– Вон усадьба! – вдруг изумленно охнул кто-то. – Вижу!

– Где? – Все разом обернулись.

Один из хирдманов-слэттов показывал куда-то на воду. Над берегом взлетел общий крик: в воде озера явственно отражался склон горы, а на нем усадьба. Но отражение было более чем странным: гора с лесистым склоном и усадьбой на нем как будто стояла на дне озера, поднимаясь вершиной к поверхности воды. Солнечные лучи пронизывали глубины озера, ярко освещали усадьбу, позволяя хорошо рассмотреть ее всю: стену высотой в два человеческих роста, на основании из больших валунов с заостренными бревнами наверху, высокие крыши нескольких больших домов, заросшие травой и даже мелким кустарником. Маленькая осинка, выросшая на углу ближайшего дома, трепетала веточками, точно махала гостям… Видение затягивало взгляд, головы кружились, неодолимая сила тянула вперед, к этому дому. Хотелось шагнуть туда, вниз, и сразу оказаться во дворе, перед гостеприимно открытыми дверями дома. Там, перед входом, стояли нарядные женщины в цветных платьях, держали в руках блестящие кубки и питьевые рога, и их румяные лица, поднятые кверху, призывно улыбались смотревшим на них с берега.