Елизавета Дворецкая - Спящее золото, кн. 2: Стражи Медного леса

Перед одним из крепких бревенчатых строений толпилась пестрая стайка женщин. Как видно, это был женский покой.

– Ой, а кто это? Откуда? Это к нам или дальше?– гудели голоса.– Уж наверное, они не от хорошей жизни с собой детей повезли! Бедняжки, как они замерзли!

– Вальгаут хельд здесь!– Один из хирдманов указал на двери хозяйского дома.– Подождите, я предупрежу его.

Спешившись, гости отдали коней и стали приводить себя в порядок. В дверях хозяйского дома толпилась любопытная челядь. И вдруг оттуда раздался женский крик, полный такого ужаса, что все во дворе вздрогнули и обернулись.

Эльдис тоже вскинула глаза и застыла, как пораженная молнией. Из дверей хозяйского дома на нее смотрела она сама. Тоненькая девушка, высокая для своих лет, с длинными волосами и с лицом Эльдис глядела на гостью точно такими же глазами, огромными от изумления и ужаса. Мир дрогнул и поплыл, словно земля вдруг обернулась подвижным льдом, уши сдавила гулкая тишина, в душе стало пусто и страшно.

– Это… это фюльгья!– вскрикнула девушка в дверях, и из глаз ее брызнули слезы.– Моя фюльгья! Моя…

Прижав руки ко рту, словно желая сдержать крик, она повернулась и бросилась в дом, рыдая на ходу и расталкивая людей. А Эльдис смотрела ей вслед и не могла опомниться, уверенная, что видела фюльгью, духа-двойника, встреча с которым предвещает скорую смерть. Не зря у нее не лежало сердце к этой поездке, не зря мучили тяжелые предчувствия… Только горе принесет встреча с отцом. Ах, если бы что-то помешало, если бы ей не ездить сюда! Всем существом Эльдис мечтала скорее бежать, но не имела сил даже повернуться к Вигмару и вымолвить хотя бы слово.

Из дома вышли сразу несколько человек, среди них высокий старик, широкогрудый и крепкий, с длинными волосами и бородой, совершенно белыми, одетый в косматую медвежью накидку. Его лицо было встревожено, он торопливо оглядывал приезжих. Заметив Эльдис, старик невольно охнул и шагнул к ней. Но тут уже Вигмар и Гейр, опомнившись, разом двинулись вперед и преградили ему дорогу.

– Кто это?– тревожно воскликнул старик.– Она живая или это…

– Она живая!– успокоил его Вигмар.– И если кто-то захочет причинить ей вред, то ему сначала придется уложить меня.

– И нас всех!– выразительно добавил Гуннвальд, шагнув ближе. С нахмуренными бровями он имел весьма грозный вид.

Старик недоуменно переводил взгляд с одного гостя на другого и все пытался заглянуть за спину Вигмару, чтобы увидеть Эльдис.

– Я думаю, лучше вам войти в дом,– сказал он наконец.– И объясниться с хельдом.

Вслед за стариком гости вошли в дом, миновали кухню и оказались в гриднице. На хозяйском месте сидел высокий человек лет сорока пяти, с темно-русыми длинными волосами и рыжеватой бородой. Морщины на его щеках образовывали треугольные впадинки и наводили на мысль о многих пережитых испытаниях, а темно-серые глаза смотрели остро и умно.

Поймав взгляд хозяина, Вигмар невольно вздрогнул: ему вспомнилась мать, и всем существом он ощутил смутный стыд, неприязнь, горечь. Конечно, это он. Лицо было смутно знакомым: много лет назад маленький тогда сын Хроара видел этого человека, гостившего то ли у Логмунда, то ли у Стролингов. Девятилетнего Вигмара мать не брала на пиры, которые в изобилии устраивались той зимой, но один или два раза Вальгаут заезжал и в Серый Кабан. А Хроар зимовал в тот год за морем, у слэттов. А потом родилась девочка, которую хотели выбросить в лес. И выбросили бы, если бы Вигмар не заступился. Он слишком любил свою мать, чтобы позволить причинить ей такое горе. Любил, хотя и понимал, что она опозорила их всех. При виде человека, отчасти виновного в том позоре, Вигмар с особенной остротой и ясностью вспомнил мать, и горе на миг всколыхнуло сердце с такой силой, будто мать умерла лишь вчера.

– Кто вы?– низким, густым и звучным голосом спросил Вальгаут хельд.– Откуда вы – с Севера или из Нифльхель?

– Мы слышали, что ты гостеприимен, Вальгаут,– ответил Гуннвальд, пока Вигмар пытался взять себя в руки.– Брат Ингстейна хевдинга надеялся, что ты хорошо примешь его посланцев. Сейчас времена такие, что добрым людям лучше держаться друг за друга покрепче, а не то рауды и фьялли перебьют нас поодиночке.

– Я никому не отказываю в гостеприимстве и всегда хорошо принимаю посланцев Ингстейна хевдинга, равно как и всякого другого достойного человека,– отвечал Вальгаут. Девушка, похожая на Эльдис, как дух-двойник, стояла за почетным сиденьем хозяина и прижималась лицом к руке Вальгаута, положенной на подлокотник.– Простите, если я был неучтив. Но моя дочь прибежала с криком, что явилась ее фюльгья и она скоро должна умереть… Я вижу среди вас девушку… Она в самом деле живая?

Глаза Вальгаута остановились на Эльдис. Она боялась поднять голову и кожей чувствовала десятки изумленных и встревоженных взглядов, устремленных на нее со всех сторон. Дочь Вальгаута! Другая дочь!

Девушка украдкой подняла заплаканное лицо и тоже посмотрела на Эльдис. На щеках ее блестели мокрые следы слез, но светло-серые глаза уже смотрели осмысленно, с любопытством. Теперь Вигмар заметил, что между нею и Эльдис все же есть различия: у Эльдис волосы темнее, зато у ее «фюльгьи» румянец на пухлых щечках гораздо ярче. И она моложе года на два.

– Если твоя дочь испугалась, то в этом нет нашей вины,– заговорил Вигмар. Напрасны оказались их прежние замыслы: спрятать Эльдис не удалось, и придется рассказывать.– Мое имя – Вигмар сын Хроара Безногого из усадьбы Серый Кабан. Моя мать звалась Вильдис дочь Донмара. Может быть, ты встречал ее?

В глазах Вальгаута что-то дрогнуло.

– Эта девушка,– Вигмар легким кивком указал на Эльдис,– моя сестра. Она дочь моей матери, но мой отец никогда не признавал ее своей. Она родилась пятнадцать лет назад. И ты, Вальгаут хельд, сам можешь догадаться, почему она так похожа на твою дочь.

Гридница загудела: любой догадается, в чем тут дело. Вальгаут молчал, пристально глядя на Эльдис, словно хотел взглядом проникнуть той под кожу, увидеть в лице скрытую суть, понять, не обманывают ли его глаза и память. Не только потеря родичей переворачивает мир. Обретение тоже.

– Я не хотел бы прослыть негостеприимным,– выговорил наконец Вальгаут.– Садитесь. Я прикажу подавать еду. Посланцев Ингстейна хевдинга нужно хорошо принять… особенно если они оказались моими собственными родичами.

Многие из гостей вздохнули с облегчением при этих словах. Но Эльдис так и не решилась поднять глаз: она еще не поняла, рад ей ее отец или нет.

Челядь внесла столы, подали сначала хлеб и сыр, творог с мукой и салом, гороховые лепешки, потом из кухни потянуло запахом рыбной похлебки и жареного мяса. Тем временем Вальгаут расспрашивал гостей о событиях на севере – этот разговор не из тех, с которым можно вежливости ради ждать хотя бы несколько дней. Вигмар был рад отметить, что они попали к умному и дельному человеку: Вальгаут слушал внимательно, задавал четкие вопросы и сам мог немало рассказать.