Елизавета Дворецкая - Ведьмина звезда, кн. 2: Дракон Памяти

– Ходдмимир, – ответила Тюра, к которой он обращался. В это время она как раз вытирала нос Альву, пятилетнему сынишке Лейга.

– Да, вот эта самая. Двоих вполне хватит, мужчины и женщины, молодой красивой женщины, чтобы могла рожать много детей. – Вебранд с сомнением покосился на Альва, прикидывая, а хорошо ли это, но потом решил великодушно смириться с тем, что у будущих воинов бывают в детстве мокрые носы, а то и штаны. – Вот, например, вроде тебя. А мужчина должен быть сильный, опытный, закаленный походами, отважный и прославленный, чтобы новое человечество гордилось своим прародителем и, пожалуй, могло попросить богов принять его в Асгард и посадить на золотой престол… Там, в Асгарде, после Затмения Богов будет много свободных мест, я так слышал!

– Вот ты куда метишь! – вздохнула Тюра, чтобы что-то ответить. По привычке она старалась и с Вебрандом быть приветливой, хотя это давалось порой нелегко.

– А то как же! Тебя я возьму с собой, из тебя выйдет хорошая богиня. Жена бога войны, что смиряет своим милосердием его кровожадность! А? Хорошо я придумал? А старухи ни к чему. Их не возьмем.

Тюра вздохнула и ничего не ответила. Ее совсем не радовало, что сам Вебранд Серый Зуб, известный своим очень умеренным, скажем так, человеколюбием, избрал ее в свои будущие подруги-небожительницы. При ближайшем знакомстве грозный и ужасный полуоборотень оказался не так страшен, как они раньше думали. Правда, большинство их горемычного сборища он вообще не замечал, но с ней, с Хагиром и хирдманами, которых признавал за людей, Вебранд обращался с грубоватым, порой ехидным, но все же дружелюбием. Он оказался любителем поговорить и похвалиться, а значит, нуждался в слушателях; он гордился своей способностью переносить любые трудности и лишения, но постоянно требовал забот: то ему лежать неудобно, то пить хочется, а вода невкусная, то вместо хлеба дают деревяшку какую-то! Все это было вполне понятно и по-человечески, и Тюра совсем перестала его опасаться, но все же новый «глава рода» ей совсем не нравился, и она с тоской вспоминала Березняк и Стормунда. Каким веселым и приветливым был их шумный хозяин, как тепло и надежно они себя чувствовали рядом с ним… Не верилось, что его нет. Когда та страшная ночь прошла и душа ее поуспокоилась, Тюра перестала верить, что Стормунд мертв: таким живым, ярким и близким он оставался в ее памяти. И странным, ненужным, неприятным ей казалось то, что Бьярта день и ночь мечтает о мести: ведь тем самым она признает его смерть…

«Что же за судьба у меня такая несчастная! – восклицала Тюра в мыслях, стараясь не смотреть на Вебранда и надеясь, что он уймется, раз уже его не слушают. – Столько людей вокруг, а мне все время достаются какие-то чудовища! Почему же я всегда нравлюсь только тем, кто совсем не нравится мне! Разве я так уж много хочу! Я только и хочу, чтобы муж был человеком, а не жирным тюленем и не зубастым волком. Богиня Фригг, разве это так много?»

– Мама, поедем к Гельду! – шептала ей на ухо Аста, прижимаясь и норовя влезть на колени, как маленькая. – Поедем! Где он живет?

– Он далеко живет, – со вздохом отвечала Тюра. – Я не знаю где.

– Он говорил, что у него две усадьбы через два моря!

– Два моря! А мы одного одолеть не можем!

– Ну, скажи Хагиру, давайте поплывем туда! Я не хочу к Вебранду, у него плохо и страшно! У него волки и оборотни, и эта противная бабка, что всех ругает и проклинает!

– А за какими морями живет Гельд? Ты знаешь?

– Нет…

– И я не знаю. В Морском Пути семь морей. А мы с тобой только одно и видели.

В мыслях Тюры дом Гельда был так же далек, как небесные палаты самого Бальдра. Ее воспоминания о нем стали расплывчатыми, как приятный давний сон. Сон очень живой, яркий и даже правдоподобный, пока продолжался, но вот ты открываешь глаза и видишь, что на самом деле все совсем иначе. Пережитое горе, тревоги, заботы, страх перед будущим развеяли образ желанного счастья, сделали совсем недостоверным. Уж очень большая разница между мечтами и действительностью: она мечтала о новом доме и новой семье, а лишилась и всего прежнего; ей мерещилась какая-то радужная дорога вверх, а перед глазами теперь узлы с домашними пожитками, кашляющие угрюмые старухи, чужой и насквозь мокрый корабль вместо уютного теплого дома. Позади – мертвецы и пожарище, а впереди холодное море.

Гельд… Тюра так ясно видела перед собой его улыбающееся лицо, и в то же время ей казалось, что они встречались много лет назад… Если он вообще не приснился ей. Даже если он не забыл ее, как им теперь встретиться? Как он найдет ее, если она сама не знает, где будет жить? То ли на юге у Вебранда, то ли на востоке у родичей Хагира – все это казалось ей далеко, как в ином мире, куда не дотянутся никакие тропинки из прошлого. От этих мыслей у Тюры опускались руки: судьба с таким злобным упрямством отнимала у нее все надежды на счастье, что порой не хотелось дальше жить. И тогда Тюра оглядывалась в поисках какого-нибудь дела: за делом было некогда думать, в жизни появлялась хоть какая-то маленькая цель, которая позволяла не спрашивать, зачем все это.

Однажды «Змею» пришлось и ночь провести в море: сильные волны не позволяли подойти к берегу, и гребцы измучились так, что весь следующий день, когда при свете удалось пристать, пришлось посвятить отдыху. Остановились в усадьбе Каменистый Пригорок, той самой, где Бьярта познакомилась с Гельдом. Оказалось, что и Вебранду эта усадьба знакома – он ночевал здесь по пути в Березняк. Хозяева тоже его запомнили и были изумлены, увидев Вебранда вместе с домочадцами Стормунда Ершистого. Сам Стейн сын Атли только пошевелил бородой и захлопотал, чтобы всех устроить, но его дочь, уже знакомая Бьярте молодая хозяйка, так и застыла посреди кухни, уперев руки в бока и раскрыв рот.

– Вот это да! – воскликнула она, кое-как справившись с первым приступом изумления. – Да вы живые! И еще едете вместе, как лучшие друзья! А мы-то думали, он едет вас убивать!

– Так оно и было, хе-хе! – Вебранду такая встреча доставила большое удовольствие. – Так и было! И я даже убил кое-кого, так что вы не очень ошиблись, добрые люди! Но обо мне ничего нельзя знать наверняка, такой уж я человек!

– Так вы знали? – Хагир перевел взгляд с женщины на Стейна хёльда. – Знали?

– А что я мог сделать? – обиженно и отчасти враждебно отозвался Стейн. – Поджечь мой дом вместе с ними разве что?

– Вы могли бы нас предупредить.

– Ты думаешь, у меня очень много лишних людей и лошадей? Или есть корабль, который летает по воздуху, как дракон? Или что я очень мечтаю о геройской смерти? Ничего подобного! У меня нет ни малейшего желания ввязываться в чужие распри. Вы нажили себе врагов, вы и разбирайтесь с ними!