Иан Эсслемонт - Пристань Мертвого Дома

Коротышка долго смотрел внутрь могилы. Оглядевшись, Танцор подошел к нему.

В гробнице лежал частично видимый труп. Клочья одежды и кожи облепляли белые кости - сухость мечта хорошо сохранила останки. Кости казались почти человеческими, хотя вроде бы толще и прочнее. - Кто они? - спросил Танцор.

- Полагаю, Эдур.

- А ты...

Келланвед покачал головой. - Нет.

Танцор ощутил облегчение. Не то чтобы он был суеверен... но казалось достойным не касаться здесь ничего, пока они не осознают возможные последствия.

И тут по шее поползли мурашки, словно он нечто ощутил. Танцор развернулся, вытягивая вперед ножи. Там стоял мужчина из могилы - нет, не он, кожаные доспехи менее ветхи, в руке длинное копье.

Келланвед обернулся, поднимая брови, и поклонился. - Приветствуем.

Мужчина - Эдур? трудно было судить под всей его пылью, понятно было лишь, что он давно умер - не отвечал. Вскоре Танцор вопросительно глянул на Келланведа. Маг вздохнул, требуя терпения.

Словно прилетев в ветре или поднявшись из песка меж камней, донеслись еле слышные слова. - Не тревожьте мертвых.

Келланвед снова поклонился. - Мы даже не думали. - Он стоял, ожидая ответа, постукивая кончиками сведенных вместе пальцев.

Через долгий миг послышалось: - Не тревожьте мертвых.

Теперь уже Келланвед послал Танцору разочарованный взгляд. Поклонился призраку на прощание и поманил Танцора за собой.

Они покинули холм; Танцор, шагавший вторым, с оружием наготове, оглянулся - призрак пропал. - Дух? - сказал он.

- Все мы здесь призраки. Тени прошлого и будущего.

- Не понял.

- Эмурланн разбит, распался. Возможно, следует видеть в нем склад теней всего, что было и будет во всех мирах. Теней слившихся и перемешавшихся.

Танцор задумчиво скреб подбородок. Наконец он сдался. - Извини. Это ничем не помогает.

Келланвед воздел бровь. - Неужели? Этот образ мне особенно нравился. Я над ним трудился.

- Потрудись еще.

- Критик.

- Ну, ну. И где твои врата?

Келланвед указал острием трости: - За теми холмами.

- А поближе высадиться было нельзя?

Маг окинул его взором, словно не в силах понять - это шутка или нет. - Знаешь ли, я не выбираю, где появиться. Так или иначе, нужно добраться до них прежде...

- Прежде чем псы доберутся до нас, - закончил Танцор.

Келланвед поморщился, осторожно глянув на него. - Ах... да. Прежде чем.

- Тогда лучше поспешить.

Они шагали сквозь холмы, минуя все новые пирамидки и задушенные песком, едва заметные развалины. Танцора поразила мысль: Тень оказывается всего лишь гигантским мавзолеем, кучами отбросов времени и истории. Все мгновения, спрятанные в прошлом мира, здесь лежат нагие и видимые. Как ни странно, он ощущал грусть, думая обо всем бывшем или несбывшемся.

И еще не мог расслабиться, то и дело оглядываясь через плечо. Темное пятно в небе - это же лениво хлопающая крыльями птица, хотя о таких птицах он даже не слышал. Она как будто преследовала их или же летела в том же направлении.

Пройдя между двух холмов, они обнаружили арку ворот, погребенную в песке. Танцору казалось: эти изгрызенные камни устали держать неведомых тяжесть веков. Келланвед начал рыться в сумах, не снимая их с плеча. Танцор озирался, ожидая неизбежного.

Пока маг работал, что-то бормоча или произнося заклинания, изучая свои чертежи и касаясь камней в точно отмеренных местах, ассасин наблюдал. За чем именно стоит наблюдать, сказать было трудно... да и что он мог бы сделать?

Изрыгнутые самим Худом гончие оставались проблемой. Если подумать, нужно было захватить с собой копье, как у того призрака. Хотелось бы узнать соображения Келланведа о прошлом и откуда приходят все привидения, но приятель был слишком занят. Призраки охраняют Тень? Или просто проголодались?

Сначала появилось летающее существо - кругами спустилось с неба и село на вершину холма. Вроде летучей мыши, темное, с кожистыми крыльями, но с большим острым клювом пеликана. Танцор следил за тварью, она за ним.

А затем раздался далекий лай.

Он переменил клинки на самые тяжелые и присел, готовясь. Вот оно. Столкновение, которого он страшился и которого надеялся избежать. К собственному удивлению, Танцор ощутил сухость во рту и пот на ладонях; никакой враг-человек не вызывал в нем такой реакции. Возможно, всему виной долгое ожидание.

Все, что он может - оборонять Келланведа, давая магу время на открытие врат. Едва откроются, оба прыгнут туда...

- Как дела идут? - спросил он через плечо.

Келланвед был так озабочен, что не ответил.

Танцор чуть шагнул вперед, пробуя песок, ища лучшей позиции. Тварь с вершины холма села на корточки, явно желая полюбоваться представлением.

"Ублюдок".

Темно-коричневый пес показался на другом холме. Шрамы раздвигали короткую шерсть, глаза светились ледниковой синью. Заметив их, пес издал очередное завывание, призванное заморозить жертву на месте. Помчался по склону, вздымая тучи песка задними лапами.

Танцор понимал, что от такой атаки можно лишь уворачиваться. Оставив Келланведа беззащитным.

Ни за что. Он расставил ноги и пригнулся, выставив оружие.

Свет расцвел над плечом, внезапный толчок силы переместил его на два шага вперед. Зверь развернулся, тормозя на всем скаку, опасливо глядя не на Танцора, а за его спину. Танцор выпрямился и начал отступать. Низкое биение силы заставило содрогаться песок под ногами. Он крикнул: - Открыл?

- Ага... почти.... - донесся неуверенный ответ.

"О, ради любви Опоннов!"

Зверь опомнился от удивления и двинулся, хотя еще осторожничая. Он явно не желал провалиться сквозь врата.

Танцор водил клинками, делая выпады и стараясь отпугнуть пса. В холке тот был почти ему по плечи. Он клацал зубами в ответ на выпады, но без особого пыла - все внимание пса было приковано к творящемуся за спиной Танцора.

Неужели эта тварь может... бояться? Нет, не самих врат - того, что может пройти в них?

Не отрывая глаз от массивного зверя, он крикнул: - Келланвед! Может, эта штука запечатана не без причины... Может, нам не надо...

- Ха! Получилось!

Вспышка силы надавила на спину Танцора, словно рука великана. Громадный зверь также отпрянул, зарычав, упираясь лапами. Танцор оказался стоящим глаза в глаза с чудищем. Взор горячо пылал жаждой крови, но в нем читался не один лишь животный инстинкт - похоже, там был и разум. Способность рассчитывать и хитрить. Что же он такое?