Хелег Харт - Эссенция пустоты [СИ]

Бессмертный не отвёл взгляда:

– Нет. Твоя война, твои методы. Твои причины.

Я удивлённо поднял брови:

– Надо же, как приятно иметь с тобой дело. Ни в чём не осуждаешь. Но ты не просто так задал свой вопрос. Если хочешь, я могу тебе сказать, что думаю по этому поводу.

– Мне любопытно.

Я разжал ладонь, посмотрел на образец. Наконец то, что нужно. Мышь как настоящая. Но нужно попытаться воспроизвести успех.

– Если я правильно понял, Грогган хочет разобрать Нирион на составляющие, чтобы потом преобразовать их в чистую энергию. И так с каждым миром. Представляю, сколько миров уже постигла эта участь. Должно быть, сотни.

– Тысячи.

– Тебе виднее, – я пожал плечами. – Его идея вроде как заключается в том, чтобы использовать всю эту энергию для создания новой вселенной. Которая будет жить по новым законам. Он что-то молол про принцип старения, но я, наверное, не понял эту часть. Чтобы ничто не старело, нужно убить само время, а без него наше четырёхмерное сущее превратится в замершую трёхмерную картинку.

– Не совсем так, – Бессмертный покачал головой. – Взаимодействие пространства со временем не такое жёсткое, как ты думаешь. То, что он хочет сделать, возможно, если правильно реализовать временны̀е сдвиги.

– Не суть. Меня удивило только то, что его не устраивает существующий порядок. Он замахнулся на изменение фундаментальных законов, по которым живёт вселенная. Амбиции у него те ещё, конечно. Но почему?

Парень задумчиво почесал щеку.

– Грогган – утопист. Ему удалось выстроить в голове схему более совершенного, как ему кажется, порядка. А раз может быть лучше – то зачем следовать худшим правилам? Такова его логика.

– Ты это знаешь, потому что…

– Скажем, мне довелось пересечься с ним задолго до встречи с тобой. Я представляю, как он мыслит.

– В таком случае, какова же твоя позиция относительно его планов?

Бессмертный смотрел на меня, не моргая. Ему удалось увлечь меня разговором, хоть я этого и не хотел. Было в нём что-то такое, что невозможно просто игнорировать.

– А как ты думаешь, какова моя позиция?

– Думаю, вы с ним по разные стороны баррикад.

Бессмертный вздохнул, и его взгляд потух.

– Ошибаешься. Между нами нет баррикад. С моей стороны – точно. Я не поддерживаю его, но и только. А его положение таково, что все, кто не с ним – против него.

– Когда собираешься уничтожить целую вселенную, по-другому и быть не может, – согласился я. – Что-то мне подсказывает, что он не пожалеет живота своего, чтобы достигнуть цели.

– В этом вы похожи.

– Возможно. Но в вопросе перековки Вселенной я с ним не солидарен. Полагаю, это для тебя ключевой момент? Да, идея Гроггана вызывает у меня отторжение. Он не может принять существующий порядок, в нём нет смирения для этого. Он возомнил себя выше самого Творца, решив, что вправе судить о правильности устройства бытия. Но, если разобраться, он – лишь ничтожный смертный, который сам является частью всего этого. Маленькая букашка. Грогган не знает своего места, и никто не может указать ему, где оно, потому что его хозяин – величайшая сила во Вселенной – соглашается с ним. Что может себе думать Тринерон, я даже представить не могу, но, очевидно, у них общая цель.

– Я бы не взялся так говорить, – с сомнением проговорил Бессмертный. – Ты не можешь представить, что думает Хранитель, но и Грогган тоже не может. Грогган – человек, он так же, как и все люди, легко верит в то, во что хочет верить.

– Хочешь сказать, Тринерон преследует другие цели?

– Могу лишь сказать, что он использует Гроггана и других людей, подобных ему. Они делают то, что ему нужно. Но вот мотивы у всех его подручных разные.

Мы замолчали. Признаться, я и не задумывался обо всём этом, а потому могу смело сказать, что Бессмертному удалось меня удивить. Даже стало интересно – чего же тогда может хотеть Хранитель? Что будет, если ему удастся добиться своего? Логично предположить, что ему требуется огромное количество энергии – но для чего? Да, он – не мой враг, и мне не должно быть до этого дела… Но вот ведь проблема: если я остановлю Гроггана, а Вселенная после этого погибнет – то смысл трепыхаться? Получается, и в моей равнодушной позиции есть свои слабые стороны…

– Ты сказал, у Гроггана нет смирения, – снова заговорил Бессмертный. – Но есть ли оно у тебя?

Я горько усмехнулся.

– Моя жизнь мне не принадлежит и никогда не принадлежала. С самого момента моего появления в Нирионе меня только и делают, что дёргают в разные стороны, как куклу. Куда ни плюнь, всюду находится тот, кто имеет на меня какие-то планы. Меня нет, я – спутанный клубок чужих интересов. Вот кто ты такой? Какую силу ты представляешь? Молчишь. Почему Явор удостоил меня своим присутствием, чего он в действительности хотел? Тоже никто не скажет. – Я сплюнул через плечо. – Я уверен, что всем с самого начала было известно, кто я такой. Даже Дисс знал обо мне что-то, чего так и не сказал. Ты знаешь. Грогган знает. Явор знает. Все, кроме меня. Но я и с этим смирился, и ни у кого ничего не спрашиваю. Сначала спрашивал, а теперь – да подавитесь вы своими тайнами.

Бессмертный внимательно посмотрел на меня и сказал:

– Я могу тебе прямо сейчас рассказать. Всё как есть.

Я отрицательно покачал головой:

– Мне без разницы. Гроггана переживу – и ладно. Да и не смогу я тебе поверить после всей лжи, которой меня пичкали девять с лишним лет. Всех вас в Бездну. Если бы существовало место, куда вы все не смогли бы добраться – я бы с удовольствием в него заполз и сдох там. В тишине и спокойствии. Но это было бы возможно, если бы я мог выбирать. Проблема в том, что любой мой выбор даёт преимущества одним и досаждает другим. Из-за этого меня и не хотят оставить в покое. Я, как ты наверняка знаешь, один раз попытался уйти в сторону. Уже на следующий день мне дали понять, что ничего не выйдет. Вы никогда не переведётесь. И после того, как я убью Гроггана, на моём пути к свободе встанет следующий. И так до самой смерти.

– Ты же понимаешь, что это применимо к любому человеку?

– В разной степени. Из-за моей… необычности на мне завязано слишком много узлов. При таком их количестве, чем больше трепыхаешься – тем сильнее запутываешься. Я и не пытаюсь освободиться, ты видишь? Прошло время бунтарства. За год с небольшим я потерял Дисса, Лину, Кира и Арджина, самых дорогих мне людей, и всё ещё сражаюсь. Сила духа? Нет. Смирение. Я просто иду по пути наименьшего сопротивления – потому что если остановлюсь, то недовольными останутся все и затянут верёвки на моей шее так, что не вдохнуть. Плавали, знаем. Надеюсь только, что меня больше не будут пытаться вдохновить и склонить на свою сторону. Тошнит уже от всех ваших разговоров. Каждое слово воняет тухлятиной.