Хелег Харт - Эссенция пустоты [СИ]

Снова только треск костра и шум ветра, после рассказа Хелии Рэн почти чувствовал в воздухе запах соли, а в шелесте травы ему слышался плеск волн. Нет, ему всё равно не понять. Он даже не понимает, что в действительности означает слово «тоска». В языке пуэри ему нет аналога. Должно быть, это понятие настолько человеческое, что понять его может только человек. Что же это за чувство, отнимающее душевный покой? И каким сильным оно должно быть, чтобы заставить человека хотя бы на несколько минут, но освободиться от него? Ценой собственной жизни. Это и не боль, и не злоба, но нечто другое, чего пуэри не мог постичь.

«Так может быть, – вдруг подумал Рэн, прикрыв глаза, – это и есть их природа? Все поступки, которые я не понимаю. Те люди в болотном замке, истребляющие друг друга с такой ненавистью, словно кроме неё у них ничего нет. Саркола, благословляющий своих палачей, потому что у него не осталось ничего, кроме веры. Пират, бросающийся в пучину, потому что в его душе одно лишь море. Энормис, не живой и не мёртвый, но продолжающий сопротивляться, потому что у него не осталось ничего, кроме… чего? С ним пока не понятно. Но в остальных случаях человек совершает не поддающиеся здравому смыслу поступки, потому что желает оставить себе хоть что-то важное. Добровольно отдаёт свою жизнь, показывая этим, что в его душе есть нечто дороже жизни. Да, мотивы у всех разные, но сам факт самопожертвования говорит о громадном потенциале их природы. Чувство, превозмогающее инстинкт самосохранения, способно смести почти любые преграды. Неужели люди не понимают этой громадной мощи, хранящейся внутри них? Подумать только, чего бы они добились, если бы умели направлять усилия в нужное русло! Пуэри, например, достигли таких успехов в построении гармоничного общества, что в нём отпала сама необходимость в самопожертвовании. Как знать, способен ли я на такие чувства? Что я люблю настолько, чтобы умереть, но оставить себе хоть последнее мгновение этого? Ничего не приходит в голову. А многие люди между тем точно знают ответы на эти вопросы…»

– Эй, ты что, заснул?

Рэн открыл глаза и увидел, что Хелия смотрит на него с усмешкой.

– Нет. Просто… задумался.

– Да ладно, я же говорила, что незачем всё это рассказывать. Сам настоял.

– Мне интересно, правда. Так ты с тех пор всё время нанимаешься к пиратам?

– Да, стараюсь долго нигде не засиживаться. То с одними поплаваю, то с другими. Домой с тех пор не возвращалась. Без Кривого там всё не то. Он вроде бы там и не жил толком, а дух всё равно изменился. Его дом – зелёная бездна. Может, и я со временем там же осяду. Та моя халупа, наверное, развалилась уже без починки.

– Сколько ты уже плаваешь?

– Сейчас мне двадцать четыре, – пиратка сощурилась, подсчитывая. – Первый раз нанялась в двадцать. Четыре с лишним года, получается. Всё Южное море за это время уже исплавала.

– И тебя ни разу не раскрыли? Что ты девчонка.

– Ни разу. Один догадался, да рассказать никому не успел. Шантажировать меня вздумал, дурак. Я ему башку снесла и за борт выбросила. Всем сказала, что он полез в мои дела, а я этого не люблю. С тех пор желающих поубавилось.

– Ты ведь тоже собиралась меня шантажировать, – охотник улыбнулся. – Не боялась, что я так же сделаю?

– Слушай, если бы я знала, кто ты такой, я бы, наверное, и на корабль не ступила, – Хелия поёжилась. – Если бы мне сказали, что путешествие закончится тем, что вы с дружками разнесёте пол острова, я бы лучше нанялась к тану во флот. Но ты же замаскировался, я-то думала, вот ещё один прыщ сухопутный, заломаю, как раз плюнуть. На воина ты не шибко походил, – девушка покосилась на порезанный палец пуэри.

– Сложно было столько времени притворяться?

– Да не то, чтобы сложно. Но иногда хочется раздеться и плюхнуться нагишом в воду вслед за всеми, а нельзя. Да и за выпитым надо следить. И чтобы нужду справить, нужно прятаться, на корабле с этим проблемы. Но со временем я привыкла и даже замечать перестала. Вжилась в пиратскую шкуру. Понять только не могу, как меня твой Эн раскрыл? Вот так, сразу.

– Я сам о нём далеко не всё знаю и понимаю, – отмахнулся пуэри. – Но это, скорее всего, спасло тебе жизнь.

– Он бы тебя не послушал? – Пиратка приподнялась на локтях.

– Мог не послушать. Мы и так рискнули, забрав тебя с собой.

– Чем это?

Рэн вздохнул, не зная, как ответить, чтобы не выболтать лишнего.

– У нас много врагов. Очень много. И они очень могущественны. Один неверный шаг – и от нас ничего не останется.

– Да, видала я одного, – согласилась Хелия. – Вы и втроём его одолеть не смогли.

– Он даже не самый опасный из всех.

Девушка округлила глаза:

– Кто же тогда самый опасный?

– Лучше тебе не знать.

– Вообще-то, ты меня тоже обманул, так что будет честно, если ты мне хоть что-то расскажешь, – заметила пиратка.

– Тебе не кажется, что ты не в том положении, чтобы ставить условия? – Рэн улыбнулся, потягиваясь. – Может быть, как-нибудь потом. А сейчас лучше лечь спать.

– Откладывай, откладывай, – пробурчала Хелия, повернувшись на бок, спиной к пуэри. – Я-то точно не забуду напомнить.

Охотник подавил в себе желание засмеяться и тоже лёг. Только сейчас он поймал себя на том, что несмотря на все опасения ему комфортно рядом с пираткой. На этой позитивной мысли он широко зевнул, закрыл глаза и почти сразу провалился в сон.

Охота так и не увенчалась успехом. Проблуждав по степи целый день, утомлённые солнцем охотники вернулись в лагерь, так и не увидев ни одного животного или птицы. Словно степь разом перестала быть обитаемой. Пуэри, знавший, что такое попросту невозможно, сразу забеспокоился, пытаясь понять, с чем может быть связано полное исчезновение живности.

Впрочем, исчезли точно не все звери. Вернувшись в лагерь, охотники обнаружили его разорённым. Сумка Рэна лежала разорванная, вещи растащены по всему логу, всюду виднелись следы волчьих лап. Почти ничего не пропало – только остававшееся мясо – но всё же пуэри пришлось потратить какое-то время на инвентаризацию.

К концу дня поднялся ветер, крепчающий с каждым часом. С приближением ночи воздух становился всё холоднее, и замерзающие путники не имели никакой возможности от него защититься, кроме как закутаться в тёплую одежду. Разжигать костёр стало опасно – ветер мог раздуть угли и поджечь сухую траву, а это превратило бы степь в одну большую сковородку.

Голодная и замёрзшая Хелия потребовала, чтобы Рэн что-нибудь наколдовал, но тот лишь сердито посмотрел на неё и поплотнее запахнулся в плащ. Пиратке пришлось довольствоваться завалявшимися на дне сумки сухарями и холодной ключевой водой, что окончательно испортило её настроение. Надувшись, она легла спиной к спутнику и до самого утра не произнесла ни слова. Наверное, подумала, что пуэри просто упёрся, но правда была в том, что достаточно эффективных заклинаний для защиты от ветра Рэн не знал, а те, что знал, выпили бы его силы самое большее за час. Впрочем, создавшаяся ситуация освободила пуэри от необходимости отвечать на бесконечные вопросы, так что он ей был даже рад.