Хелег Харт - Эссенция пустоты [СИ]

Мелиар повернулся ко мне:

– А потом появились вы и сократили эль’фолиэри до простого «эльф». Мы были не против. Нам стало всё равно. Мы считали, что пережили величайшую катастрофу своего вида. Однако чего у вас не отнять, так это умения преподносить сюрпризы. Вы быстро показали нам, что мы ошибались. Когда замкнули мир. Тогда всё сошло с ума, и мы снова изменились.

Я громко сглотнул и решил, что лучше будет слушать и помалкивать. Удивительно, но Отражение тоже не спешило сыпать обыкновенными для себя комментариями.

– Вот почему ты видел так мало взрослых эльфов и совсем не видел эльфов-детей. После замыкания мира мы больше не можем размножаться. Наши женщины, родительницы, бесплодны. У них больше нет величайшего во Вселенной дара – дара создания новой жизни. От связи мужчины-эльфа с женщиной другой расы рождаются только полукровки, не имеющие связи с Сущим. Они могут жить долго, но в остальном они как… люди. Мы впали в отчаяние. Ввязывались в войны, чтобы сохранить то немногое, что у нас осталось. Вот только вечная молодость – это не бессмертие, а потому мы постепенно гибли. На войне ли, в мире ли – не важно. Когда-то в Мире жили сотни тысяч фолиэри. Теперь я король двухсот шестидесяти восьми эльфов.

Мелиар вздохнул.

– А теперь ты хочешь, чтобы мы, последние ошмётки некогда многочисленного народа, изуродованные, вымирающие, сражались за всеобщее благо. Эти шрамы, – он указал на свою шею, – это не украшения. Каждый шрам – это двенадцать прожитых мной лет. Именно столько длились циклы перерождения природы, которые всем естеством чувствовали истинные фолиэри. Я лично наношу их каждому своему сородичу. Только так мы можем чувствовать то, что навсегда утратили. Боль от шрамирования… она напоминает нам о том, что мы всё ещё живые.

– И ты уверен, что вы уже не сможете стать такими, как прежде?

Король грустно улыбнулся.

– Природа продолжает меняться. Она не повернёт назад, её развитие идёт только в одном направлении – вперёд. И нам в ней места уже нет.

Я осмотрелся по сторонам и подумал, что если природе чужды эльфы, то для человечества и вовсе нет хороших новостей.

– Стало быть, вы хотите спокойно тут умереть?

Этот вопрос тоже не застал Мелиара врасплох. Он снова сел у окна.

– Нам наплевать. Мы уже давно существуем по привычке. Просто самоубийство ещё более противно природе, чем вечная жизнь.

– А естественный отбор разве не является законом природы? – дёрнул я за последнюю ниточку. – Разве выживает не тот, кто пытается выжить любой ценой?

– Так думают люди, – ответил король. – И именно потому, что вы так думаете, сейчас вам грозит вымирание. Зверь никогда не станет выживать любой ценой. Он чувствует границы выживания.

Эльф замолчал и сделал вид, что в комнате больше никого нет.

– Кажется, разговор зашёл в тупик, – резюмировало Отражение.

Как ни печально, кривляка был прав. Всё, что я уяснил – ни один эльф не окажет мне содействия.

Я развернулся и направился к выходу.

– Самое главное забыл, – напомнил мне двойник.

Мысленно чертыхнувшись, я крутанулся на каблуках.

– Может быть, ты не откажешься поделиться со мной хотя бы знанием. Раз уж ты живёшь так давно, то должен был слышать о некоей аномалии в Эфире. Я ищу её.

– На что она похожа? – без особого интереса спросил эльф.

– Углубление в пространстве. Такое место, в котором можно проникнуть глубже в Эфир. И чтобы там могло что-то храниться.

– Я знал такое место, – кивнул Мелиар. – Но теперь там всё превратилось в месиво энергетических потоков.

– Где?

– На вершине самого высокого пика Хребта Бурь. Аномалия исчезла, когда мир замкнулся. Как раз после этого там и начались те самые бури. Больше таких аномалий я в Нирионе не встречал, – он помолчал. – А теперь, если я удовлетворил твоё любопытство, оставь нас в покое.

Эльф отвернулся.

Я ещё раз посмотрел на стройную фигуру, сидящую у окна. Именно так должно выглядеть отчаяние. Оно годами, сотнями лет сидит и смотрит в одну точку, не двигаясь с места, словно растение на подоконнике… Оно молодо телом, полно сил, но внутри у него пусто, как у дерева с дуплом. Оно ничего не хочет и боится, что его заставят чего-то хотеть.

– Спасибо, – сказал я тихо.

И ушёл.

– Куда теперь? – спросило Отражение, когда мы покидали город.

– На Хребет Бурь, конечно же.

– Он же сказал, что там уже ничего нет.

– Он мог ошибиться.

Ночь заполнила Лотор криками.

Беспрепятственно преодолев пустующие ворота, Литесса попала на улицу Каменщиков. Та пролегала по прямой, упираясь в площадь Королей, что сейчас терялась в дыму. Вокруг не было ни души, но при этом создавалось впечатление незримого присутствия десятков, сотен наблюдающих глаз. Или так только казалось архимагессе?

Вдруг на улицу впереди выбежала группа стражников. Мужчины тревожно озирались и переговаривались вполголоса. Стальная Леди прильнула к стене дома, из окна над её головой раздался приглушенный плач ребёнка и женский голос, умоляющий дитя замолчать. Стражи хоть и заметили женскую фигуру, укрывшуюся в тени, нисколько ей не заинтересовались – они явно ждали чего-то другого. Один из них закричал, тыча пальцем в темноту позади себя, и вскоре весь отряд скрылся в противоположном направлении. Литесса поспешно нырнула в переулок.

«Если так пойдёт, я легко доберусь до Башни», – подумала чародейка и тут же едва не споткнулась о попавшееся под ноги тело. Мальчишка-подросток. Горло и челюсть вырваны, но на одежде всего несколько капелек крови. Всё остальное кто-то тщательно собрал или… слизал.

Стиснув зубы, архимагесса перешагнула через уставившийся в пустоту труп и пошла дальше.

Из-за недостатка освещения пришлось активировать контур ночного зрения – Литессе вовсе не хотелось наткнуться на притаившуюся в темноте химеру. Из мрака тут же выступили очертания предметов.

Чтобы попасть в Башню требовалось сначала попасть в Верхний город, а это означало преодоление ещё одних ворот, в этот час скорее всего закрытых. Охранявшие их стражники отбирались из числа ветеранов, а потому работали не в пример лучше, чем те, что стояли на внешнем периметре. К счастью, у Ордена имелись свои способы незаметно подобраться к Башне – на случай, если понадобится провести нечто, о чём королю знать не обязательно. К этому тайному ходу чародейка и направлялась.

Стальная Леди не хотела рисковать, а потому шла тесными переулками, избегая открытых или освещённых мест. «Да я сама как одна из этих тварей», – с усмешкой подумала она, в очередной раз прислушавшись к чьему-то топоту. Стук кованых сапог – однозначно стража. Архимагесса снова прижалась к стене.

«Лучше подождать, пока они уберутся».