Джордж Мартин - Битва королей. Часть II

– Я рехнулся, или моя сестра в самом деле меня поцеловала? – спросил карлик у Бронна.

– Что, сладко?

– Скорее неожиданно. – Серсея последнее время вела себя странно, и Тириона это очень беспокоило. – Я пытаюсь вспомнить, когда она целовала меня в последний раз. Мне тогда было шесть или семь, никак не больше. Это Джейме подзадорил ее.

– Эта женщина наконец-то поддалась твоим чарам.

– Нет. Эта женщина что-то замышляет – и хорошо бы выяснить что, Бронн. Ты же знаешь, как я ненавижу сюрпризы.

Теон вытер плевок со щеки.

– Робб выпустит тебе кишки, Грейджой, – вопил Бенфред Толхарт. – Он скормит твое вероломное сердце своему волку, ты, куча овечьего дерьма.

Голос Эйерона Мокроголового рассек поток оскорблений, как меч – кусок сыра.

– Теперь ты должен убить его.

– Сначала он ответит на мои вопросы.

– Пошел ты со своими вопросами. – Бенфред, весь в крови, беспомощно висел между Стиггом и Верлагом. – Раньше ты ими подавишься, чем я тебе отвечу, трус. Предатель.

Дядя Эйерон был непреклонен.

– Плюнув на тебя, он плюнул на всех нас. Он плюнул на Утонувшего Бога. Он должен умереть.

– Отец назначил командиром меня, дядя.

– А меня послал давать тебе советы.

«И следить за мной». Теон не осмеливался заходить с дядей чересчур далеко. Да, командир он, но его люди верят не в него, а в Утонувшего Бога, а Эйерон Мокроголовый внушает им ужас. (За это трудно их винить.)

– Ты поплатишься за это головой, Грейджой. И вороны выклюют тебе глаза. – Бенфред хотел плюнуть опять, но вместо слюны изо рта у него выступила кровь. – Пусть Иные имеют в задницу твоего мокрого бога.

«Ты выплюнул прочь свою жизнь, Толхарт».

– Стигг, заставь его замолчать, – приказал Теон.

Бенфреда поставили на колени. Верлаг, сорвав кроличью шкурку у пленного с пояса, заткнул ему рот, Стигг достал свой топор.

– Нет, – заявил Эйерон Мокроголовый. – Он должен быть отдан богу. По старому закону.

Какая разница? Он все равно мертвец.

– Ладно, забирай его.

– Ты тоже иди со мной. Ты командир, и жертва должна исходить от тебя.

Этого Теон переварить уже не мог.

– Ты жрец, дядя, и бога я предоставляю тебе. Окажи мне ту же услугу и предоставь мне воевать, как я хочу. – Он махнул рукой, и Верлаг со Стиггом поволокли пленника по берегу. Эйерон, с укоризной взглянув на племянника, последовал за ними. Они утопят Бенфреда Толхарта в соленой воде на усыпанном галькой берегу – по старому закону.

«Возможно, это даже милосердно», – подумал Теон, шагая в другую сторону. Стигг не мастер рубить головы, а у Бенфреда шея как у борова – здоровенные мускулы и жир. Раньше Теон не раз дразнил его этим, чтобы позлить. Ну да, три года назад. Нед Старк ездил к сиру Хелману в Торрхенов Удел, а Теон сопровождал его и две недели провел в обществе Бенфреда.

Победные крики слышались из-за поворота дороги, где произошла битва… если это, конечно, можно назвать битвой. Скорее уж похоже на бойню, где режут овец. Овцы остаются овцами, даже если на них сталь, а не шерсть.

Теон, взобравшись на груду камней, посмотрел на убитых всадников и издыхающих лошадей. Лошади не заслуживали такой участи. Тимор с братьями собирал уцелевших коней, Урцен и Черный Лоррен добивали тяжко раненных животных. Остальные обирали трупы. Гевин Харлоу, став коленями на грудь мертвеца, оттяпал ему палец, чтобы снять кольцо. «Платит железную цену. Мой отец-лорд одобрил бы это». Теон подумал, не поискать ли тела тех двоих, которых убил он сам, – вдруг на них есть что-нибудь ценное, но эта мысль вызвала горечь у него во рту. Он представил, что сказал бы на это Эддард Старк, и рассердился. «Старк мертв, он гниет в могиле и ничего не значит для меня».

Старый Ботли по прозвищу Рыбий Ус сидел, хмурясь, над грудой добычи, в которую трое его сыновей то и дело что-то добавляли. Один из них обменивался тычками с толстым Тодриком, который таскался между трупами с рогом эля в одной руке и топором в другой, в плаще из белой лисицы, лишь слегка запачканном кровью прежнего владельца. «Пьян», – решил Теон. Говорят, в старину Железные люди так пьянели от крови в бою, что не чувствовали боли и не страшились врага, но Тодрик был пьян самым обычным образом, от эля.

– Векс, мой лук и колчан. – Мальчуган сбегал и принес их. Теон согнул лук и натянул тетиву. Тодрик тем временем повалил молодого Ботли и стал лить эль ему в глаза. Рыбий Ус с руганью вскочил на ноги, но Теон его опередил. Он целил в руку, державшую рог, намереваясь сделать выстрел, который запомнится всем надолго, однако Тодрик испортил все дело, качнувшись вбок в этот самый миг. Стрела проткнула ему живот.

Искатели добычи разинули рты. Теон опустил лук.

– Никакого пьянства, я сказал, и никаких свар из-за добычи. – Тодрик шумно умирал, рухнув на колени. – Утихомирь его, Ботли. – Рыбий Ус с сыновьями, не замедлив повиноваться, перерезали Тодрику горло. Он задрыгал ногами, а они содрали с него плащ, кольца и оружие, не успел он еще испустить дух.

«Будут теперь знать, что я держу свое слово». Хотя лорд Бейлон и поставил его во главе, Теон знал, что многие люди видят в нем слабака с зеленых земель.

– Может, еще кого жажда донимает? – Никто не ответил. – Вот и ладно. – Теон пнул знамя Бенфреда, зажатое в руке мертвого оруженосца. Под стягом была привязана кроличья шкурка. Он хотел спросить Бенфреда, зачем она здесь, но плевок заставил его забыть об этом. Теон сунул лук обратно Вексу и зашагал прочь, вспоминая, каким окрыленным чувствовал себя после Шепчущего леса. Почему же теперь он не ощущает той сладости? «Толхарт, гордец проклятый, ты даже разведчиков не выслал вперед».

Они перешучивались и даже пели на марше – три дерева Толхартов развевались над ними, и дурацкие кроличьи шкурки трепались на пиках. Лучники, засевшие в вереске, испортили им песню, осыпав их градом стрел, и сам Теон повел своих молодцов завершить мясницкую работу кинжалом, топором и боевым молотом. Предводителя он приказал взять живым для допроса.

Но он не ожидал, что им окажется Бенфред Толхарт.

Его безжизненное тело как раз вытащили из воды, когда Теон вернулся к «Морской суке». Мачты его кораблей рисовались на небе у галечного берега. От рыбацкой деревни остался только холодный пепел, смердевший, когда шел дождь. Всех мужчин предали мечу, только нескольким Теон позволил уйти, чтобы доставить весть о набеге в Торрхенов Удел. Женщин, молодых и недурных собой, взяли в морские жены. Старух и дурнушек просто изнасиловали и убили – или взяли в рабство, если они умели делать что-то полезное и не проявляли строптивости.