Джордж Мартин - Битва королей. Часть I

Арья невольно оглядывалась через плечо, гадая, когда же золотые плащи их догонят. Ночью она просыпалась от малейшего шума и хваталась за Иглу. Теперь они всегда выставляли часовых, когда разбивали лагерь, но Арья им не доверяла, особенно мальчикам. От шустрых сироток из закоулков Королевской Гавани здесь было мало проку. Она пробиралась мимо них, тихая, как тень, чтобы справить ночью нужду в лесу, и ни один ее не заметил. Однажды, когда караулил Ломми Зеленые Руки, она залезла на дуб и прыгала с дерева на дерево, пока не оказалась прямо у него над головой, а ему и невдомек было. Она бы прыгнула на него, если б не знала, что он своим воплем разбудит весь лагерь и Йорен снова задаст ей трепку.

Ломми и другие мальчишки теперь относились к Быку с почтением за то, что его разыскивала сама королева, но его это не радовало.

– Не знаю, что я ей такого сделал, – говорил он сердито. – Я исполнял свою работу, только и всего. Меха, клещи, подай-принеси. Я собирался стать оружейником, но мастер Мотт сказал, что я должен поступить в Ночной Дозор. Больше я знать ничего не знаю. – И он уходил полировать свой шлем – красивый, круглый, с прорезью для глаз и двумя большими бычьими рогами. Бык все время начищал его масляной тряпкой до такого блеска, что шлем отражал пламя костра, но на себя никогда не надевал.

– Спорю, что он бастард того изменника, – сказал Ломми однажды ночью, понизив голос, чтобы Джендри не слышал. – Волчьего лорда, которому отсекли башку на ступенях Великой септы Бейелора.

– Ничего подобного, – заявила Арья. «У моего отца был только один бастард – Джон».

Она ушла за деревья, жалея, что не может просто оседлать свою лошадь и ускакать домой. Это была хорошая лошадь, гнедая кобылка с белой звездочкой на лбу. И Арья всегда считалась хорошей наездницей. Она могла бы ускакать и никогда больше их не видеть, если сама не захочет. Только тогда некому будет разведывать для нее дорогу, прикрывать сзади или охранять, когда она спит, и когда золотые плащи ее схватят, она будет совсем одна. Безопаснее остаться с Йореном и остальными.

– Мы недалеко от Божьего Ока, – сказал однажды утром черный брат. – На Королевском тракте нам будет небезопасно, пока мы не переправимся через Трезубец. Поэтому пойдем в обход озера вдоль западного берега – там нас вряд ли будут искать. – И когда две колеи в очередной раз пересеклись с двумя другими, Йорен повернул повозки на запад.

Здесь возделанные земли уступили место лесу, деревни и остроги были меньше и стояли дальше друг от друга, холмы выше и долины глубже. Еду становилось добывать все труднее. В городе Йорен запасся соленой рыбой, сухарями, салом, репой, бобами, ячменем и кругами желтого сыра, но все это они уже съели. Вынужденный перейти на подножный корм, Йорен обратился к Коссу и Курцу, отсидевшим за браконьерство. Он посылал их в лес впереди колонны, и к вечеру они возвращались с оленями, привязанными к шесту, или связками куропаток на поясе. Мальчики собирали ежевику у дороги или забирались на изгородь и обрывали яблоки, когда случалось проезжать мимо плодового сада.

Арья, ловкая лазальщица и проворная сборщица, любила промышлять в одиночку. Как-то ей попался кролик. Бурый и жирный, он смешно дергал носом. Кролики бегают быстрее кошек, зато по деревьям лазать не умеют. Она оглушила его своей палкой и сгребла за уши, а Йорен приготовил его с грибами и диким луком. Арье дали целую ножку, потому что кролика поймала она. Арья поделилась с Джендри. Все остальные получили по полной ложке жаркого, даже трое колодников. Якен Хгар вежливо поблагодарил Арью за такое лакомство, Кусака с блаженным видом облизал грязные пальцы, но Рорж только посмеялся и сказал:

– Тоже мне охотник. Воронье Гнездо, гроза кроликов.

На кукурузном поле близ острога под названием Белый Шиповник их окружили какие-то крестьяне, требуя платы за собранные початки. Йорен, поглядев на их серпы, бросил им несколько медяков.

– Было время, когда человек в черном ел досыта от Дорна до Винтерфелла и даже знатные лорды почитали за честь приютить его под своим кровом, – горько посетовал он. – А теперь всякий трус норовит содрать с нас монету за червивое яблоко.

– Эта сладкая кукуруза чересчур хороша для такой вонючей старой вороны, – огрызнулся один из деревенских. – Убирайся с нашего поля и головорезов своих забирай, не то мы посадим тебя на кол вместо пугала для других ворон.

Ночью они запекли початки в листьях, переворачивая их раздвоенными прутиками, и съели с пылу с жару. Арье это блюдо очень понравилось, но Йорен слишком рассердился, чтобы есть. Черный как туча или как его плащ, он расхаживал по лагерю, бормоча что-то себе под нос.

Назавтра посланный на охоту Косс прискакал обратно, чтобы предупредить Йорена о расположившихся впереди ратниках.

– Их там человек двадцать или тридцать, в кольчугах и полушлемах. Некоторые сильно изранены, а один умирает, судя по его крикам. Эти вопли позволили мне подобраться поближе. У них имеются щиты и копья, но конь только один, да и тот хромой. Они стоят на том месте довольно долго – уж больно там воняет.

– Не видел, какое у них знамя?

– Пятнистая дикая кошка, желтая с черным, на грязно-буром поле.

Йорен сунул в рот пучок кислолиста.

– Не знаю такого, – признался он. – Поди разбери, на чьей они стороне. Ежели их так потрепали, они наверняка захотят отнять наших коняг, за кого бы там ни воевали. А может, и не только коняг. Свернем-ка лучше в сторону. – Пришлось сделать крюк в несколько миль, и это стоило им не меньше двух суток, но старик сказал, что они еще дешево отделались. – Спешить особо некуда – на Стене вам торчать до конца своих дней. Когда-нибудь да доберемся.

Они снова повернули на север, и Арья стала замечать у полей караулы. Одни караульщики молча стояли у дороги, провожая угрюмыми взглядами всех проезжих. Другие разъезжали верхами, с топорами, притороченными к седлам. На одном сухом дереве сидел человек с луком в руках и полным колчаном на соседней ветке. Увидев людей, он наложил на лук стрелу и не спускал с них глаз, пока последняя повозка не скрылась из виду. Йорен бранился не переставая.

– Ишь ты, занял позиции. Хотел бы я на него поглядеть, когда придут Иные. Тогда-то он вспомнит о Дозоре!

День спустя Доббер заметил красное зарево на вечернем небе.

– Либо эта дорога снова вильнула вбок, либо солнце заходит на севере.

Йорен поднялся на пригорок, чтобы лучше видеть, и объявил:

– Пожар. – Он послюнил палец и поднял его вверх. – Ветер дует не в нашу сторону, но лучше погодим здесь.